На президиуме Госсовета по транспортной стратегии России до 2030 года президент России Владимир Путин раскритиковал состояние дел в российских портах:

Стэнхоуп Форбс Рыбная распродажа на пляже Корнуолла , 1884-85 гг
«У нас 67 морских портов работают и только шесть из них загружены на полную мощность, а 61 — недогружены, мягко говоря… Мы принимали решения о развитии этой системы, а они так и не доведены до полного исполнения. Результат — у наших соседей в морском порту Гданьска только перевозка с судна на судно увеличилась за 10 лет в 12 раз! Пусть они нам спасибо скажут за нашу нерасторопность и ненадлежащую организацию работы».

Валентин Балашов, председатель правления межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна, в прошлом руководитель Мурманского морского рыбного порта, рассказал ИА REGNUM, можно ли увеличить грузопоток в морских портах за счет рыбы.

Владимир Станулевич: Президент призвал развивать порты…

Валентин Балашов: Моя оценка — ход мысли, безусловно, правильный. Пора уже страну развивать, в том числе и стратегические транспортные коридоры, включая морские порты и железнодорожные подъезды к ним. Россия — омываемая 13 морями гигантская территория, соединяющая Европу и Азию. Транспортный потенциал огромен. Только следует понимать, что новые объекты стратегической транспортной инфраструктуры реализуются не быстро, не за год-два или три. Шапки кидать с трибун тут не получится.

Владимир Станулевич: Какие проблемы в портах привели к критике президента?

Валентин Балашов: У нас во всех крупных морских портах сложился фактический монополизм. Раньше портами «рулили» руководители государственных предприятий, ничего не развивали, а лишь поддерживали свою жизнь. Доходило до того, что на свою территорию не пускали работников других организаций, расположенных в порту, пока не отстегнешь денег на проходной. А сейчас, после приватизации, на их место уселись крупные частные холдинги или госкорпорации. Эти занимаются своим углем или нефтью, потому что собственник порта угольщик или нефтяник, или лесом, потому что «лесник», а все остальное их не интересует. Почему «Норникель» ушел из Мурманского торгового порта и построил рядом свой грузовой терминал? Потому что обслуживающая их стивидорная компания обнаглела в тарифах на погрузо-разгрузочные операции. У нас практически во всех морских портах сидят монополисты. Нужно развивать конкуренцию и, конечно, новые приморские территории, искать инвесторов.

Личный архив Валентина Балашова
Валентин Балашов, председатель правления межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна, в прошлом руководитель Мурманского морского рыбного порта.

Владимир Станулевич: Что помимо цифровизации, о которой говорил Путин, надо иметь в виду при модернизации портов?

Валентин Балашов: Начинать нужно с буквы «А». Главный вопрос — под какой грузопоток строится или модернизируется морской порт. От профиля грузов зависит какие типы судов, соответственно, какая глубина у причалов им нужна. Потом идет буква «Б». Какие грузовые территории, складские и погрузо-разгрузочные объекты необходимы для этого грузопотока? После следует очень важная «В» — какая железнодорожная составляющая нужна под планируемый грузопоток. Под зерно нужны одни сооружения, под уголь — другие, под контейнеры — третьи, под каботажные грузы в ящиках — четвертые. А под рыбу — пятые. Не бывает «вообще» морских или речных портов, они, как правило, специализированы на основной грузопоток. Есть, конечно, очень крупные универсальные порты, с различными участками (терминалами) под различные типы грузов. К чему я это все говорю? Когда мне не отвечают, под какой тип груза и грузопоток начинается «стройка» порта, это похоже на вранье или глупость. Или цель другая у этой затеи.

Любой порт проектируется исходя из объективных условий. В первую очередь это географическое положение порта по отношению к месту формирования грузопотока и месту его доставки, естественные глубины водоема, и потенциальный объем грузопотока. Еще одна аксиома — чем дальше от порта расположены рынки, куда везут груз, тем крупнее нужен пароход и больше глубины у причалов.

Владимир Станулевич: Насколько грузооборот российских портов можно увеличить за счет рыбы?

Валентин Балашов: Потенциал роста в тоннах экспорта российской рыбной продукции через морские порты невелик. А внутрь страны думаю, что на миллион тонн в живом весе рыбы для внутреннего рынка можно увеличить грузооборот. Это если государство и муниципальные власти будут через систему госзакупок стимулировать потребление рыбы в дошкольных и школьных бюджетных учреждениях, в армии и в системе здравоохранения. У нас официально объявленное потребление рыбы на человека — 21 кг в год в живом весе с кишками. Хотя ежегодная производственная и таможенная статистика такого объема не подтверждает — максимум 13 кг в весе готовой продукции на одного россиянина. Я уже «гланды порвал» говорить государственным деятелям — примите решение по обязательному включению рыбы в меню детских садов и школ. У нас 21 миллион детей до 18 лет, 70% из них посещают школы и детские сады. Социально ориентированное государство обязано заниматься здоровьем населения, в первую очередь детей, воспитывать их любителями и потребителями рыбы. В Советском Союзе это делалось через «рыбные четверги» с их рыбными котлетами и рыбными супами. В Норвегии разработали госпрограмму для детских садов, малышня играет в поваров, учится готовить и есть рыбу. Во-первых, это укрепление здоровья их населения, а во-вторых, расширение объемов внутреннего потребления рыбы.

В российской системе дошкольного и школьного образования уже предусмотрены деньги на питание. Директор детского садика покупает столько-то гречки, мяса, и столько-то рыбы. По 44-му федеральному закону они покупают самую дешевую — тиляпию и пангасиуса, выращенную в «азиатских лужах» и вскормленную неизвестно чем. Правительству России пора уже издать акт о питании детей и школьников минтаем, выловленным российскими судами. Вот это будет действительно важное государственное решение — практический вклад в развитие страны!

(сс) bibikoff
Новороссийский морской порт

Владимир Станулевич: Грузооборот в дальневосточных портах добавит береговая переработка рыбы в филе и продажа этой продукции в Европу. Раньше ее везли в Китай как сырье, и уже КНР перерабатывала и продавала ее в Европу.

Валентин Балашов: Европа берет дальневосточную рыбу, в первую очередь минтай. Минтай — белая рыба семейства тресковых, хорошо укладывается в любой фаст-фуд, фиш-энд-чипс. Минтая в Тихом океане ежегодно вылавливается примерно 3,5 миллиона тонн, из которых 1,7 миллиона тонн берут российские суда. До пандемии в Китай Россия ежегодно поставляла порядка 500−600 тыс. тонн — в основном потрошеного минтая. Сейчас много российского минтая в трюмах судов уходит в Корею, которая гонит его в контейнерах в тот же Китай — санитарно-эпидемиологические выкрутасы. Эту рыбу хорошо едят сами китайцы, но много продукции филе продавали в Европу.

Наше правительство теперь говорит — мы выловленный минтай привезем в Корсаков, «Рыба.РФ» построит там рыбфабрики и вместо Китая сделает филе, которое повезет в Европу. Мы можем частично заместить Китай в Европе по поставкам рыбного филе из минтая. Частично это происходит на Севере с арктической треской. Сейчас позиции Китая по филе трески в Европе упали, и Европа просит у других рыбодобывающих стран филе трески. В нашей ассоциации есть организации, которые делают на Севере филе трески, и они сейчас «в шоколаде» — цена хорошая. Однако, я невпечатлительный деловой человек, конъюнктура на рыбных рынках — дама капризная, сегодня рынок супер, а завтра цена на филе упала. Мы не в субтропиках живем, а производственные затраты на Cевере очень высоки. Так что рыбное сырье нужно использовать по рыночной ситуации, смотреть, где выгоднее производить.

Владимир Станулевич: К чему приведет такое внимание Путина к портам?

Валентин Балашов: В словах президента, безусловно, заложен огромный потенциал. По факту глава государства определяет основные направления использования бюджетных средств и политику использования иных государственных ресурсов. Он лично может много чего развернуть в стране — это сила. Но, ведь важен еще и практический результат. Поэтому это пока лишь «окно возможностей», в которое направляет людей президент. А если не подтянуть под эти идеи необходимые ресурсы, и в первую очередь профессиональные кадры, то это «окно» может закрыться. Когда на Восточном экономическом форуме торжественно подписали соглашение по развитию портов для рыбной отрасли, и Владимир Путин сказал о важности и необходимости этой работы, я подумал, что для подписантов обратного пути нет.