В середине июля парламент Австралии и её премьер-министр Скотт Моррисон дадут ответ на петицию группы граждан, большинство которой составляют этнические русские. Авторы петиции предлагают исполнить решение давнего предшественника Моррисона — Уильяма Морриса Хьюза, который в 1917 году постановил возвратить в Россию пушки, захваченные англичанами во время Крымской войны.

Вместе с товарищами официального ответа властей ждёт главный инициатор обращения к официальным властям Австралии об исполнении решения 1917 года — атаман австралийского отдела Забайкальского войскового казачьего общества Семён Бойков. В разговоре с ним, протянувшимся через несколько часовых поясов, узнаем, чего и зачем добиваются, вернувшись к давней идее, потомки забайкальских казаков, волею судеб оказавшихся на «зелёном континенте».

Вы — русский австралиец. Для Вас эти два слова неразрывны? Или между ними можно поставить какой-то союз — скажем, «и» или «но»?

Общаясь с нашими согражданами — на работе или досуге, даже на выступлениях по федеральному радио Австралии, я всегда стараюсь обратить их внимание на то, что русские и австралийцы очень схожи.

Так получилось, что обе мои родины, забайкальская и австралийская — это золотоносные края, привлекавшие особых, сильных духом людей. Отчасти первопроходцев, отчасти людей с авантюрным складом характера, но всегда людей смелых, способных выдерживать серьезные испытания. Определенную схожесть австралийской и забайкальской землям придает, возможно, и их история: Забайкальский край был каторгой для декабристов, Австралия — для подданных Британской империи. Но, так или иначе, люди и в Австралии, и в наших российских краях умели справляться с трудностями, самостоятельно налаживать жизнь — это в крови. Кроме того, обе наши родины — своеобразные «края земли», хотя мы, живущие здесь, часто считаем, что живем в новом и еще молодом центре мира. Интересно и то, что русские и австралийцы зачастую стояли по одну сторону в борьбе с общим врагом.

В Австралии на русских по-доброму смотрели как минимум с начала XX века. В первую мировую войну на турецком фронте воевал австралийско-новозеландский армейский корпус — АНЗАК. Интересно, что подданные Российской империи, которые жили в то время в Австралии, в этом названии не упомянуты. Но русские не просто сражались в этом корпусе рядом с англосаксами и новозеландцами, а составляли в нём до 40 процентов. И пошли на ту войну добровольно. Потому что считали своим долгом помочь Родине, вступившей в войну как одна из союзных Австралии сторон. Стоит сказать, что такое же движение поддержки было и в Европе.

То есть история русских в Австралии началась ещё до тех событий, что произошли в России в 1917 году?

Совершенно верно. Сегодня в Австралии живут потомки русских из разных волн эмиграции. Первая волна была после революции 1905 года. Кроме того, в Австралию ехали на золотые прииски. И не только из России — диаспоры, в том числе европейские, азиатские, русская, были уже в то время… Мы все, конечно, граждане Австралии, но очень хорошо, что национальная принадлежность сохраняется наряду с правовой. Австралия, как и Россия, страна с множеством национальных групп, которые находят возможности мирно уживаться друг с другом.

А когда и каким образом появились в Австралии ваши предки?

Мои прадеды по отцовской стороне родились на территории Российской империи в посёлке Шомахтой в 1915—1918 годах. По матери, Первухины — на пограничной заставе Олочинская. Эта забайкальская казачья застава существует и по сей день. В своё время, будучи в России, я побывал в тех местах.

Покинув Россию после гражданской войны, они жили на территории нынешнего Китая, в казачьем Трёхречье. Но после 1945 года по договорённости коммунистического Китая и СССР всех «врагов народа» погнали в Союз. А тех, кто вроде бы не провинился перед Советской властью, призывали репатриироваться по собственному желанию — была очень мощная пропагандистская кампания.

Тоже печальная, трагическая страница истории. Как рассказывают сейчас наши старики, бывало так, что семьи распадались; родители уезжают в Союз, а дети остаются в Китае или уходят еще дальше. Часть нашей семьи тоже приняла решение вернуться. Но, конечно, вместо обещанной свободы и всего остального их выбросили в голое поле на казахстанской целине. Выкопали землянки и начали жить заново…

Многие из казаков решили уехать из Китая дальше — в Австралию. Уже прибывшие туда русские эмигранты писали, что там спокойно, и церкви наши православные действуют, и молиться можно беспрепятственно. Вероисповедание — это ведь самое основное. А 43 русских храма в Харбине и Трёхречье были уничтожены.

В Австралию наша семья приехала в 1962 году. И поколение наших родителей родилось и выросло уже тут. Я родился в 1990 году в городе Сиднее. Когда окончил школу, в Австралию с официальной делегацией и хором Сретенского монастыря приехал архимандрит Тихон (Шевкунов). Мой отец, протоирей Михаил Бойков, к этому времени был секретарём нашей епархии. И меня — почти естественно — пригласили учиться в Москву, в Сретенскую духовную семинарию.

Я всегда был патриотом и монархистом, и принял это приглашение как честь. Но, в конце концов, по пути священнослужителей не пошёл, избрал путь немного другой — казачий, военно-патриотический. Это мне по душе, по характеру. И в семинарии вместо того, чтобы стремиться к монашеству, казачеством занимался…

Русская церковь в Австралии, видимо, тогда входила в зарубежную Русскую православную церковь?

Сегодня печальное разделение церкви, слава Богу, преодолено. В целом же история русской эмиграции неотделима от православия.

Эмиграция сохраняла себя как русских благодаря церкви, церковь жила заботами эмиграции. Скажем, сегодня только на территории Австралии больше 40 церквей, скитов и монастырей. Они все действуют, в них — жизнь. При этом мы часто видим, как потомки невоцерковлённых представителей новой эмиграции уже через одно поколение теряют черты идентичности, не говорят по-русски. Они не знают своей родины-матери, не помнят о ней. Это, конечно, печально. Но мы и с этим справляемся.

Поддерживаем традиции, церковь. Рано или поздно интерес к своим корням появится — важно сохранить материальную среду, которая помогает возобновлению — пусть и через поколения — интереса к себе, к исторической судьбе семьи, рода. Нужно помнить: мы — австралийцы, но мы — русские австралийцы.

Несколько поколений выходцев из России создали надёжную почву для сохранения возможности быть русским, построив тут большое количество церквей и русских школ. Они вселили в нас, в молодёжь дух любви к России, русский дух. Это прекрасное ощущение. Помните слова Суворова? «Мы русские — какой восторг!»…

Вернёмся к вашей инициативе. К вашим и нашим пушкам. Как они попали в Австралию? Ведь непосредственно в Крымской войне она вроде бы не участвовала…

Да, австралийские пехотинцы, моряки, артиллеристы — не участвовали. Но как колония Великобритании Австралия в войну была вовлечена.

И хотя Россия никогда не планировала нападать на Австралию, военная накачка общественного мнения давала себя знать. «Русские идут…» ‑ и австралийцы вкладывают в 1850-х годах свои немногочисленные средства в строительство береговых укреплений. Возвели посередине Сиднейского залива форт Денисон, создали и оснастили пушками укрепрайоны по всему восточному побережью. Даже на южном побережье поставили пушки, смотрящие в сторону Антарктиды.

И это в то время, когда Россия обороняла Крым, отбивала на Камчатке англо-французский флот и десант, защищала Балтийское море…

Тем не менее из-за нагнетания военной истерии — это хорошо показывают архивные документы — в Австралии было предвоенное состояние. Ждали русского флота…

Стало быть, крымские пушки прислали для этих укреплений?

Нет. Как написано в тех же документах, они стали знаком благодарности за финансовый вклад Австралии. Вместо возврата денег, потраченных на войну, британцы отправили по две пушки в каждый город колонии. В том числе — на остров Тасмания. Чувствуя себя в изоляции, его жители боялись русских особенно. Поэтому отдали Лондону огромную по тем временам сумму — 17 500 фунтов стерлингов. Хотя эти огромные деньги могли бы сослужить другую службу…

И сейчас происходит что-то подобное?

Отвечу тактично. Могу уверенно заявить, что инициатива вернуть русские пушки в Россию находит отклик в австралийском обществе. Мнение такое, что мы, австралийцы, должны выполнить принятое однажды решение. История ведь не знает сослагательного наклонения. И она, возможно, действительно глубже противоречивых забот сегодняшнего дня.

Возвращение русских пушек России тогда — жест доброй воли и признания дружественных отношений. Эти же чувства поддерживают нашу инициативу и сейчас. И в этом плане мы находим взаимопонимание с настоящими австралийскими патриотами — рядовыми гражданами, политиками, руководителями ветеранских, профсоюзных организаций, с теле‑ и радиоведущими.

Мы должны вспомнить дух союзничества, взаимопонимания, сотрудничества 1917 года, который вырос на воинской славе, отваге, мужестве и товариществе.

Почему решение не было исполнено тогда?

Увы, вскоре последовали крах империи и фактическая капитуляция русской армии, подписание позорного Брест-Литовского мирного договора… Но решение было всё-таки принято. И сегодняшняя Россия как правопреемница Российской империи, выплатившая все её долги и долги Советского Союза, имеет полное право эти пушки получить.

Мы как граждане Австралии сегодня лишь напоминаем о ранее принятых решениях австралийских властей. Сейчас у нас на руках документы, которые по Божьей воле сохранились в архиве и нигде и никогда ранее не были опубликованы. Информация о запросе этих документов хранится в соответствующих органах власти Австралии. Честь и слава австралийцам, что они их сберегли. Когда я впервые держал в руках собственноручную записку Уильяма Хьюза, подумал: в каком другом государстве, наверное, позаботились бы, чтобы эти документы никогда не всплыли.

Мы очень надеемся, что Скотт Моррисон обратит внимание на решение его предшественника и выполнит его ради уважения к жертвам Первой мировой войны и товарищества, сложившегося в АНЗАКе. На сегодня главным инструментом продвижения нашей инициативы является подготовленная нами петиция австралийских граждан, по сути — запрос к нашему собственному правительству. При этом неважно, сколько человек подписали. Петиция принята парламентом, это значит, что ее обсудят в парламенте, и парламент должен будет дать на нее официальный ответ.

А может поступить иначе?

Если нынешний премьер-министр это решение аннулирует или оспорит, это будет выглядеть очень странно — не по-австралийски. И с точки зрения права, и в контексте общественных настроений.

С 1996 года в Австралии проводится Неделя национального примирения с аборигенами и другими народами, испытавшими давление колониалистов. С представителями аборигенов мы имели честь провести и День России 12 июня. Старейшина их городского совета в Сиднее Анта Илола, приветствуя нас, неожиданно тоже высказала надежду на то, что эти пушки вернутся в Россию. Возможно потому, что и коренному населению Австралии, как и всем нам, известна библейская мудрость о том, что есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать.

И есть время воздавать должное — добавлю от себя. Возможно, потому что собственно коренные жители Австралии относятся ко времени присутствия Британской империи на континенте с не самыми лучшими чувствами.

В любом случае — русским пушкам лучше стоять на русской земле, напоминая о славной истории, чем украшать парки австралийских городов… Правовые основания для их возвращения есть.

Из России меня, бывает, удивлённо спрашивают: «Как, Семен Михайлович, вы там проводите казачьи сборы, слёты, круги, ведёте политическую деятельность, газеты выпускаете, митинги проводите у американского посольства?». Не могут поверить, что мы занимаемся этим беспрепятственно…

И что отвечаете?

Что со стороны австралийского МИДа, например, или других органов власти мы не встречали никаких препятствий, интриг или завуалированных информационных ударов. Австралийские казаки действовали и, надеюсь, продолжат действовать в рамках правового поля, реализуя те права и свободы, которые дает право в Австралии.

А МИД России, российское посольство, консульства? Как они относятся к тем, кого можно с полным основанием назвать соотечественниками?

Мы прекрасно работаем с нашим послом Алексеем Павловским, его помощником Антоном Чирвой и с генеральным консулом России в Сиднее Игорем Аржаевым. Они, конечно, молодцы, настоящие патриоты. И при этом с глубоким уважением относятся к Австралии и поддерживают отношения с нами — потомками казаков в Австралии.

Мы в свою очередь с большим уважением относимся к Президенту России Владимиру Путину. И многие австралийцы, отмечу, тоже.

И Россию в Австралии знают, многие ее уважают, уважают подвиги русского, советского народа — и военные, и технические, и научные. Любят нашего боксёра Костю Цзю, по-доброму вспоминают о своих впечатлениях от мирового чемпионата по футболу. На него в Россию приезжали погостить десятки тысяч австралийцев.

Так что к возвращению пушек мы относимся с большим энтузиазмом. В целом сейчас нам никто не препятствует. Все партии — от левых до правых — поддерживают это историческое восстановление справедливости. Зная менталитет русского человека, которым я сам являюсь, уверен, что и Россия ответит на этот добрый жест дружественным отношением.

Надеюсь, ответ государства Австралия будет положительным. Что будете делать дальше?

Использовать средства народной дипломатии. МИДы обеих стран посмотрели на наше предложение с удивлением — но без отрицания. В повестке дня двусторонних межгосударственных отношений этого вопроса нет, но сейчас оба ведомства устраивает, что его прорабатывают сами граждане Австралии, имеющие связи с Россией. Поэтому, получив положительный ответ на подготовленную нами петицию, мы планируем обратиться и к русской диаспоре здесь, в Австралии, и к соотечественникам в самой России с просьбой поддержать все последующие действия по возвращению пушек.

Одним из больших сторонников нашей инициативы является Псковский митрополит Тихон (Шевкунов), который меня благословил на это дело как своего воспитанника. Он относится к этой идее с большой радостью и теплотой. Ведь возвращение пушек — тоже некое воссоединение.

Мы собираем частицы Русского мира, собираем камни, которые по разным причинам были разбросаны. Кстати, по военным традициям старого времени отбить у врага захваченное им орудие было высшим проявлением воинской доблести. Здесь мы примерно на 168 лет опоздали — но всё равно возвращаем захваченные орудия себе.

Но сейчас речь не о воинских победах. Напротив, мы бы хотели, чтобы возвращение пушек стало символом доброжелательных отношений между Австралией и Россией, символом мира.

Адекватные люди и в Англии, и в Австралии сегодня прекрасно понимают, что в 1917 году Уильям Хьюз принял абсолютно обоснованное, правильное решение. Оно было полито кровью австралийских и русских солдат, напрямую связано с сотрудничеством Австралии и России. В найденных документах чётко и ясно прописано, что это делается с целью поддержки союзной армии. Россия и Австралия — союзники. Отрицать это решение или идти против него будет историческим кощунством.

В следующем, 2022 году исполнится 80 лет со дня установления дипломатических отношений между Россией и Австралией. Русские пушки Войны могут стать настоящими трубами Мира. И в этом самом главном деле мы должны опереться на историю, которая нас объединяет, делает нас добрыми друзьями, всегда отзывчивыми на помощь и поддержку.

Наша инициатива развивается. Как говорится, видим цель, препятствий не видим. Пушки возвратим во Владивосток — именно так решил Уильям Хьюз, поскольку в 1917 году пройти в Крым через Дарданеллы было невозможно. А там — как Бог даст, и как Президент России решит.

Беседовал Андрей Расторгуев