«Живая память»: зачем World of Tanks нужен исторический консультант?

В стенах офиса белорусской компании Wargaming (разработчика популярного «танкового» экшена World of Tanks) трудится огромное количество самых разных специалистов. Одни отвечают за программную часть игры, другие за визуальную, третьи — за сюжетную. Есть среди них и эксперты неожиданного профиля. Например, особое место в числе творцов-создателей WoT занимают исторические консультанты — те люди, благодаря которым в проекте Wargaming оживают реальные исторические события, персоналии и техника.

Сегодня, 23 февраля, в честь празднования Дня защитника отечества с корреспондентом ИА REGNUM согласился поговорить Юрий Бахурин, исторический консультант Wargaming. Разбираемся, как превратить хобби в любимую работу, «оживить» чертёж танка и стать настоящим специалистом своего профиля.

Как выглядит обычный день исторического консультанта вWargaming? Чем приходится заниматься в потоке повседневной рутины?

Юрий Бахурин: «Обычный день» применительно к нашей работе — это очень условное понятие. Рабочие будни в нашем отделе обычно бывают очень разными: одни коллеги сопровождают постройку трехмерных моделей, другие сами разрабатывают их, кто-нибудь трудится над статьей об истории, а еще один исткон систематизирует материалы — это же командная работа. История не дает нам скучать, а мы не даем ей покрыться пылью.

Можно ли рассматривать эту работу как «хобби» для человека, увлекающегося историей? Или за годы труда перестаешь получать удовольствие от процесса?

Юрий Бахурин: Не просто «хобби», а интереснейший опыт! Риторический вопрос: «какой любитель истории не мечтает хоть изредка припадать к первоисточникам для утоления собственного интереса?» А исторический консультант работает с ними каждый день, причем это прикладная работа, результаты которой радуют миллионы людей: будь то игроки или кинозрители. И это лишь одна из множества граней. О себе могу сказать: мне уж точно не надоело.

Можно ли получить эту работу без специализированного высшего образования? Хватит ли чистого энтузиазма и интереса к истории?

Юрий Бахурин: Не готов ответить за всю индустрию в целом и не хотел бы сбить с толку потенциальных будущих истконов. У коллег, с которыми мы вместе трудимся, на самом деле очень разные специальности: моя — преподаватель истории и права, есть филолог, есть и специалист по современным иностранным языкам. Однако костяк отдела сегодня — это высококлассные «технари»: инженеры и конструкторы. Такова специфика текущей работы.

Скажу очевидную вещь: высшее образование, конечно же, важно, и не только для конкретно этой работы, но и для любой другой. Будет оно историческим или каким-то другим — каждый из нас сам делает этот выбор. Ведь само по себе образование — это не универсальный ключ от всех дверей, связанных, например, с историей, но и не шоры, открывающие для выпускников лишь строго определенный путь. Возможность выбора никуда от них не денется. Как, надеюсь, и интерес с энтузиазмом.

Тогда как начать свой путь к получению заветной должности?

Юрий Бахурин: К сожалению, какого-нибудь рецепта с гарантией результата я дать не могу — жизнь полна импровизаций и неожиданностей самого разного толка. Когда я еще в студенческие годы стал заниматься историей всерьез, то даже не представлял, что окажусь в геймдеве. Работал в архивах, посещал библиотеки. Писал статьи, в основном полемические (со многим в которых сегодня бы сам поспорил). Вел собственный блог в «Живом Журнале» (имеется в виду блог-платформа LiveJournal, — прим. ред.), общался с товарищами по интересам на ряде военно-исторических интернет-площадок. Мне очень хотелось вырасти именно как исследователю. Ну, а отдыхал, в том числе и играя в компьютерные игры, конечно.

Возможно, кто-нибудь сделал своей целью стать историческим консультантом еще с юности — таким целеустремленным читателям, конечно же, следует пожелать удачи и успехов!

Можете ли вы посоветовать какие-то дополнительные курсы, лекции и другие обучающие материалы, которые обязательно нужно изучить молодому специалисту?

Юрий Бахурин: На мой взгляд, самообразование — это, в принципе, замечательно, при условии, что информация черпается из качественных источников и преподается как следует. Изобилие же обучающих программ, курсов и тому подобного сейчас, по-моему, невиданное — выбирай на свой вкус. Когда я сам учился, то обычный доступ к интернету или «пишущие» CD-ROM'ы имелись далеко не у всех, так что скачанные кем-либо из редких (еще сетевых) библиотек расходились по рукам на дисках. Хотя понятно, что и это было серьёзным прогрессом по сравнению с предыдущими годами, ну, а о сегодняшних возможностях и говорить излишне.

В числе полезных навыков безотносительно основного вектора образования или интереса я бы назвал владение английским языком. Среди образовательных и просветительских проектов в интернете я могу назвать Arzamas и «ПостНауку», — во всяком случае, с ними сотрудничают квалифицированные ученые, а не какие-нибудь «знатоки», вещающие некую, обычно сокровенную «правду».

Нужны ли сейчас новые специалисты в вашу команду?

Юрий Бахурин: Кстати, да! И в данном случае мы ищем не историка, а специалиста по разработке баз данных. Помощь такого специалиста будет для нас сейчас очень важна и своевременна. Всем интересующимся рекомендую объявление о вакансии на нашем портале.

Можно ли считать исторического консультанта разработчиком игры (хотя бы технически)? Нужны ли какие-то специализированные знания об игровой индустрии, чтобы начать работу?

Юрий Бахурин: Я бы сказал, что этот вопрос схоластичен, как и многие вопросы или споры об определениях. Для того чтобы начать любую работу, нужны знания, умения и навыки по тому, чем работник будет заниматься. При этом продвинутому пользователю ПК, который с файловыми менеджерами, графическими редакторами и приложениями MS Office «на ты», будет, конечно, проще, и насчет знания английского могу лишь повториться. Требуется ли при этом разбираться в компьютерных играх — это вопрос довольно частный. Так или иначе, главное, чтобы коллега знал, что делать, начав работать. Начав же, он и во всём остальном разберется.

Играете ли вы вWoT, чтобы посмотреть на то, как ваши знания в итоге применили в игре?

Юрий Бахурин: Да, как и другие коллеги из отдела. И скажу и за них тоже: ощущения от появления в игре дела в том числе и твоих рук — например, танка, над чертежами и моделью которого ты корпел в процессе создания, сложно передать. Особенно когда ты же обкатываешь его в игровом бою.

Во что ещё играете в свободное время?

Юрий Бахурин: Сейчас времени для игр удается выкроить совсем немного: стараюсь работать над рукописями сразу нескольких книг. Если же играю, то, помимо World of Tanks, люблю тряхнуть стариной в нестареющих «Героях Меча и Магии 3».

Существует ли какая-то особая проф. деформация у исторических консультантов? Например, неприязнь к историческому кино или играм?

Юрий Бахурин: За собой подобных негативных ощущений не припомню. Да и вообще, такое предубеждение было бы малосовместимо с нашей работой. Думаю, что если историк работает как консультант с произведениями какого-либо вида искусства: будь то живопись, кино или компьютерные игры, то ему следует быть требовательнее прежде всего к самому себе. Такой подход и ремеслу принесет только пользу.

Я правильно понимаю, что за время работы вам всё же довелось поездить на настоящем танке? Как ощущения?

Юрий Бахурин: Было дело. Ощущения непередаваемые. Что здесь скажешь: это не автомобиль, а всё-таки танк!

Приходится ли вам путешествовать для сбора узкоспециализированной информации? Или сейчас все необходимые данные можно заполучить в сети?

Юрий Бахурин: Вопреки расхожему мнению, в интернете есть не всё, а только то, что кто-нибудь выложил в Сеть. Мы же в ходе исследований, безусловно, проверяем, что там уже есть по той или иной теме, но в основном работа ведется офлайн и — да, носит международный характер. Мы сотрудничаем со специалистами и в странах бывшего СССР, и в Европе, и в США. Работа ведется в том числе и в зарубежных архивах и музеях.

Расскажите о самом запоминающемся рабочем опыте, который вы успели получить вWargaming?

Юрий Бахурин: Представьте себе воентехника или инженера в СССР накануне Великой Отечественной. В свободное от службы время он делает концептуальные наброски нового танка. Возможно, успевает даже начертить проекции и направить документы «наверх». Они поступают в надлежащую инстанцию — Главное автобронетанковое управление Красной Армии. Начинается война. Автор предложения отправляется на фронт. Экспертного заключения о своем танке он уже не прочтет.

Страна же в разгар войны просто не может позволить себе такой роскоши, как конструирование, испытание и производство новой боевой машины. Бумаги подшиваются в дело и отправляются в архив. Они хранятся там десятки лет напролет, оставаясь совершенно неизвестными. Наконец, эти документы обнаруживает наш исследователь. Проект танка рассматривается и берется в работу. Он не был построен тогда, но появляется сейчас, и не на поле боя, а в мирном игровом проекте с многомиллионной аудиторией. Вот — живая память. Это очень круто. И таких примеров я мог бы перечислить множество, ведь в том числе из них и состоит наша работа.