Льдина в окно – зима, значит, была теплая

Теплая зима в этом году внесла больше изменения не только в работу лесозаготовителей, у которых лишь в феврале 2020 года встали «зимники» и ледовые переправы, но и в ледоход на Северной Двине. И раньше природа преподносила Архангельску неприятные неожиданности, как, например, ледоход 1811 года.

Степан Огородников, историк Архангельского порта: «Разлив Двины на этот раз был беспримерным в летописях порта. Уровень его достиг до небывалой цифры — до 20 фут, и последствия такого разлива оказались неисчислимыми. Всего более пострадало адмиралтейство и Соломбальское селение. Напором льда и быстрым течением воды разнесло в адмиралтействе склад корабельных лесов, повредило мастерские и прочие здания так, что без капитального исправления обойтись уже было невозможно. Обывательские строения на Соломбале пострадали не менее. Зимовавшие на р. Маймаксе и в других местах 42 иностранные и русские купеческие судна были выброшены далеко на берег, а некоторые занесены были на середину Двинских островов, в лесную чащу. По окончании разлития кораблехозяева принуждены были платить за снятие на воду выброшенных на острова судов до 10 тысяч рублей за каждое. В подгородных деревнях разметало много крестьянских домов, а одну небольшую деревеньку (имя ее неизвестно) унесло вовсе с места».

Что раньше было исключением из правила, может стать в 2020-х годах правилом. И ледоход, который привлек в Архангельской области как никогда большое внимание жителей и СМИ — тоже знак перемен и необходимости быстро корректировать подходы.

Александр Уваров, руководитель Агентства государственной противопожарной службы и гражданской защиты Архангельской области: «Нынешний ледоход необычен из-за теплой зимы. Лед осенью образовался на высокой воде, таял, двигался, снова вставал. Образовались так называемые зажоры — лед стал сложнее по структуре, толще, его площадь и масса относительно прошлого сезона значительно возросли. Если зимы будут теплыми, ситуация будет повторяться, ущерб расти. Из-за этих особенностей в ноябре 2019 года в Вельском районе снесло два моста, затопление грозит большему числу поселений.

Сейчас в Холмогорах повышение уровня воды достигло 7,5 метра, затор не взрываем, так как он может уплотниться, спускаем воду через протоку Быстрокурку. В Архангельске и дельте Северной Двины также сложная ситуация — лед и вода идут по Маймаксанскому рукаву, там повышение уровня до 2,2 метра. Обмелевшие Корабельный и Никольский рукава пока не готовы к спуску воды, нет нужного уровня, лед лежит на песке, и ледоколы смогли сделать лишь одну «нитку». Сейчас «Росморпортовские» ледоколы «Капитан Чадаев» и «Капитан Евдокимов» работают у Черного Яра, окалывая и спуская лед.

Мы готовились к таким особенностям ледохода. По ситуации закладывали и взрывали на дне реки в районе Лаи, Черного Яра, Паленьги, Вайново толовые шашки. Придонный взрыв эффективнее взрыва на льду и бомбардировок с воздуха. Последний раз заторы на Севере бомбили под Великим Устюгом в 2016 году, предлагали и нам, но мы отказались — большой ущерб природе.

Северная Двина снизила пропускную способность по льду в сравнении с 1990-ми годами. Река мелеет, но с 2000-х, когда стали выделять большие суммы на шоссе М-8, углублять дно и чистить реку перестали. Запрет молевого сплава и уменьшение сплава в плотах сыграли нехорошую роль — раньше отмели сметались бревнами, вслед за ними шла рыба. Есть проекты по дноуглублению, но всю Северную Двину уже невозможно очистить до судоходного состояния, это огромные средства. Надо хотя бы на отдельных участках провести дноуглубление, что поможет в ледоход.

Продукты, топливо, медикаменты в отрезанные водой деревни мы доставляем аэросанями. На Севере они зарекомендовали себя хорошо, в отличие от судов на воздушной подушке — лед острый, юбка подушки быстро портится. Сейчас работает семь аэросаней, полностью потребное количество мы закупим за 1−2 года. Нужна и другая техника, как в Норвегии вертолеты «Си Кинг» со сменными модулями. Нужны мосты, например в Шенкурске, Мезени.

Ущерб домовладельцам в случае уничтожения имущества возмещают государство и страховые компании. В прошлом году обошлось без крупных разрушений. Недавно принят закон о запрете строительства на подтопляемых участках. Каждое муниципальное образование должно определить такие территории и внести их в свой паспорт. Например, в поселке Самодед Плесецкого района Архангельской области разливается река Ваймуга, и две улицы из года в год подтапливает. Мы ликвидируем заторы и предлагаем жителям переехать на другую улицу, но они отказываются. Предъявляют счета за ущерб властям и страховым компаниям. С этого года мы не будем оплачивать эти счета».

Ключевую инфраструктуру и экологию в России взяла на себя федеральная власть, менять подходы в связи с новыми обстоятельствами надо в первую очередь ей. Если в Арктике 2% российского населения производит 12−15% ВВП РФ, если здесь беспрецедентно высока доля добавочной стоимости добывающих предприятий (60%, при 15% в Скандинавии и 30% в Канаде), то первое, что надо сделать в связи с климатическими изменениями — увеличить финансирование Севера, чтобы избежать техногенных катастроф и приспособить жизнь северян к новым условиям.

Об этом же говорит и указ президента РФ Владимира Путина «Об основах государственной политики Российской Федерации в Арктике Российской Федерации на период до 2035 года». Но у федеральной исполнительной власти, судя по всему, нет пока не только действий, но и осознания, что ситуация с природой на Севере быстро усложняется.

Ход истории в Арктике как бы ускоряется и требует от власти быстрых изменений в планах и работе. Иначе человеческие возможности на Русском Севере начнут быстро сокращаться, а с ними слабеть и страна.