Великие реформы в России: почему 40% учителей оказались на грани самоволки?
Увольнение правительства Медведева и конституционная реформа вытеснили проблемы отечественного образования из прайм-тайма общественного внимания, но не успокоили тряску в системе просвещения. Кто-то считает, что её эпицентр находится в Минпросе. Кому-то кажется, что во всём виновна педагогическая наука, увлеченная самосовершенствованием, в том числе — Российская академия образования, не оправдывающая своё предназначение уже целые десятилетия существования. И там, и там одновременно эпицентр быть не может. Где же он и в чем выражается? Попробуем разобраться. Ведь, когда «Учительская газета» задала провокационный вопрос учителям — своим читателям: «Вы уйдете из школы или даже из профессии, если…», 40 процентов приславших отклики не стали отвечать на это «если», а написали так — «я уже на грани увольнения. Достали бесконечные, безумные требования!«
Месяц прошел после отставки О. Васильевой с должности министра просвещения, но новый министр С. Кравцов не спешит проявить свою стратегическую позицию, успокоить и обнадежить учителей, детей и их родителей. У президента Российской Федерации он даже зарезервировал время для своей раскачки. На заседании президентского совета по местному самоуправлению глава ведомства сообщил В. Путину, что «буквально вчера» дал поручение начать всероссийский сбор предложений «по совершенствованию системы образования». Пока этот сбор чужих мыслей не завершится, ему негоже что-либо докладывать. Считай, полгода выговорил.
Объявленный старт сбора предложений состоялся, но содержательным или духоподъемным не получился. Стране опять предложили залежалый товар. Сформулированные в аппарате министерства вопросы оказались либо из прошлого века, либо вне времени и пространства. По-детски инфантильными. Такое ощущение, что стартовало не собеседование осведомленных, но в чем-то затрудняющихся экспертов, а начался день ученического самоуправления, и все аппаратные министерские должности заняли старшеклассники. Поверхностные вопросы им показались интересными, так как всё — впервые, всё в диковинку. Вот и началось тестирование страны темами для сочинений про школу. Цитирую: «Что нужно сделать для того, чтобы отечественная школа стала лучше?» Или — «Что необходимо предпринять для того, чтобы в школе работал современный компетентный педагог, понимающий свой предмет, умеющий найти подход к каждому школьнику? Чего не хватает в школьной программе для того, чтобы она отвечала современной жизни, запросам личности, общества и государства? Как сделать так, чтобы не только школа, но и все образовательные организации и ресурсы, доступные ребёнку, стали единым пространством его развития?».
Понятно, что на самом деле темы-вопросы формулировались не детьми, не инопланетянами, а отечественными чиновными дядями и тётями, выгоревшими на ниве просвещения. Ни ума, ни фантазии. Сообразительности хватило на то, чтобы облегчить себе последующую проверку присланных сочинений. Чиновники соорудили инструкцию: пишите, что хотите, всё можно сформулировать в свободной форме, но в названии письма необходимо точно указать его тематику. То есть основную мысль вынести сразу в заголовок. Чтобы, не читая весь текст, понять, в какую кучку положить писанину. И — не читать дальше. Иначе никаких пятилеток и аппаратчиков не хватит, чтобы прочитать все письма, вдуматься в смысл каждого предложения, вновь перечитать текст, выделить все идеи, оценить каждую, придумать, как отреагировать самому и что доложить начальству, а потом написать ответ — по существу и по содержанию. А если этих писем — десять тысяч? А так — заголовок к заголовку, цифра к цифре, и — всем спасибо, все свободны.
Два-три месяца уйдет на раскачку системы образования и истребование писем. Будут добиваться, чтобы каждый из почти двух тысяч муниципальных районных отделов образования направил хоть какой-то отклик. Вряд ли в Минпросе всерьез надеются, что именно в муниципальных отделах образования знают, что надо сделать, чтобы в каждой муниципальной школе работал «современный компетентный педагог, понимающий свой предмет, умеющий найти подход к каждому школьнику». Или — какой должна быть школьная программа, чтобы она «отвечала современной жизни, запросам личности, общества и государства». Потом месяц дадут профильным департаментам министерства, чтобы те обобщили ответы, если, конечно, будет что обобщать (думаю, обобщения уже готовы). Так полгода и пройдет, хотя никакой необходимости будоражить школьную систему нет. Никто не ожидал, что Кравцов начнет именно с этого свою деятельность. Ждали другого, но министр взял тайм-аут в действительно штормящем школу деле.
Он решил повременить с оглашением своей позиции по поводу последнего варианта проекта федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС), так взбудоражившего педагогическую общественность. Спор по этому поводу между бывшим министром, министерским Советом по федеральным образовательным стандартам и научной и педагогической общественностью страны ведется давно. В декабре без преувеличения он приобрел характер боя на взаимное уничтожение. До конца битвы еще далеко, но первым пала министр Васильева. И это не последнее поражение. Поэтому новый министр и взял тайм-аут. Это уловка. У доктора педагогических наук, бывшего руководителя федеральной службы по надзору в сфере образования и науки есть или была позиция как члена того самого министерского совета по ФГОСам. Скорее всего, она была соглашательская, ведомственно непротивленческая. Возможно, Кравцов как новоиспеченный министр очень боится не угодить кому-то, ошибиться, захотел кое-что уточнить, хотя в этом его вторая ошибка.
Затишье в Минпросе, как и всякая управленческая неопределенность, не нормализует ситуацию ни в отрасли в целом, ни в среде разгневанных педагогических академиков. Острым оказалось декабрьское общее собрание Российской академии образования. Официальных подробностей, как и по итогам предыдущих общих собраний, академики обычно не сообщают, повторяя ошибки 1986 года, завершившиеся для них трагически. Стенограмм или видеотрансляций заседаний тоже нет. Есть лишь двадцатиминутный видеоролик на академическом сайте о начале заседания с зачитыванием многочисленных формальных приветствий. Понятно, ласковое слово и кошке приятно, но парадоксально, что у учителей учителей чутьё на формализм не реализовалось в способности к его отторжению. Могли бы и не зачитывать формальные письма, присылку которых кто-то организовал по обычаю. Положили бы на край стола, и всё.
На декабрьском собрании отчетливо проявился раскол и между академией и министерством, и внутри самого высшего научно-педагогического сообщества. Предметом раздора стал тот самый проект федерального стандарта школьного образования (ФГОС), подготовленный Министерством просвещения РФ, по поводу которого министр взял тайм-аут. Предтечей — выступление академика А. Асмолова на заседании совета при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека. Оно состоялось 10 декабря, накануне собрания РАО. Асмолов и другие участники заседания в катастрофических терминах рассказывали президенту о ситуации с проектом текста стратегии образования, настаивали на отмене решений по проекту ФГОСа. Дескать, его принятие неминуемо приведет к стагнации системы школьного образования в стране (как будто бы у нас хотя бы один закон прямого действия осуществлялся бы так, как написан). В. Путин выслушал выступающих и публично поддержал их. Это воодушевило противников Минпроса и проекта ФГОСа и перенеслось в зал общего собрания РАО.
Что инкриминировано минпросовской стратегии? Её сплошная имитация. Разрыв слова и планов. Отсутствие механизмов реализации общих лозунгов, в том числе и верных. В аналитической записке, направленной президенту, так и заявлено: в стратегии увеличивается разнообразие риторики в первой (общей и декларативной) части проекта ФГОСа, которая либо ничем не подкреплена, либо противоречит тому, о чем речь идет дальше,
Лозунг про индивидуальные учебные планы есть, а механизмов их реализации нет. Нет источников финансирования для увеличения объемов бюджетного обеспечения минимум в 1,4 раза. Декларация о необходимости формирования функциональной грамотности, включая овладение ключевыми компетентностями, вообще повисла в воздухе. Она вообще ничем не подкреплена. Есть слова про сетевые формы, но дальше них дело не спланировано. Предлагаемая структура учебного плана не позволит ввести в образовательный процесс интегративные учебные дисциплины, поскольку в требованиях к учебному плану описаны только монопредметы. Проектная деятельность, о которой мечтается, блокируется классно-урочной системой и при реализации учебного плана, и при реализации внеурочной деятельности.
Только 18% российских школ имеют доступ в интернет на скорости более 30 Мбит/сек, позволяющей реализовывать цифровые технологии и сетевое взаимодействие. К 2025 году общая потребность в новых школьных местах составит 6,5 млн, что потребовало бы ориентировочно 6,5 трлн руб. дополнительных инвестиций. Переход на программный способ реализации внеурочный деятельности потребует от школ увеличения бюджета на ее реализацию на 30−35%. Повышение требований при существующих инфраструктурных проблемах и недофинансировании приведет к еще большей дифференциации школ, муниципалитетов, субъектов по созданию условий для доступного качественного образования. Вводимый принцип экстратерриториальности (для школ, имеющих статус «федеральной и региональной инновационной площадки») носит частичный характер и увеличивает дифференциацию образовательных возможностей. Глобальная конкурентоспособность российского образования, вхождение Российской Федерации в число десяти ведущих стран мира по качеству общего образования может быть достигнуто только формально: разработанная Министерством просвещения и Рособрнадзором методика оценки качества образования уже помещает нас очень близко к ТОР-10. Но о реальном достижении конкурентоспособности при принятии новых стандартов придется забыть, поскольку весь мир движется в противоположную сторону — к вариативности, индивидуализации и персонализации образования, повышению статуса и развитию педагогов, развитию методик и навыков работы с увеличивающимся разнообразием, прежде всего — в целях формирования у детей гибких навыков и способности учиться всю жизнь в новых ситуациях.
Предлагаемый стандарт дезориентируют общество, предлагая негодные решения реальных проблем, формируя базу для ценностного конфликта поколений:
ограничение учебного материала — вместо снижения нагрузки с помощью ее рационализации и модернизации подготовки и переподготовки педагогов;
единственный учебник для облегчения проблемы адаптации детей при внутренней миграции (перемене школы) — вместо обеспечения для таких детей комфортного переходного периода, например, с помощью моратория на оценки на протяжении учебной четверти;
провоцирование конфликта поколений — по мере осознания подростками ограниченности их образовательного выбора, сопровождаемого отсутствием интереса к школьной программе.
Дополнительный риск связан с монополизацией рынка учебников. Весьма вероятно, что недавняя смена собственников у корпорации «Российский учебник» практически завершает процесс монополизации этого рынка. Принятие новых ФГОС сейчас может быть использовано как повод для полной и быстрой замены всех учебников на формально соответствующие новым стандартам, полная замена всех школьных учебников и учебных материалов (1−11) может быть оценена в 150 млрд руб. (25−30 млрд руб. в год, умноженные на пять лет использования). Потребуются деньги из федерального бюджета, поскольку в регионах таких денег нет. Аккумулировавший весь пятилетний бюджет монополист может попробовать пролоббировать создание на своей базе государственной корпорации по изданию учебной литературы, что потребует еще не менее 100 млрд руб. Таким образом, государственный бюджет лишится четверти трлн руб., а школы останутся на пять лет с неконкурентными учебниками, созданными по плохим стандартам.
Полный кошмар, одним словом, а не стратегия, если прочитать текст проекта ФГОСа глазами А. Асмолова и его единомышленников. Почему же все эти подробности, а также аргументы критикуемой стороны широкой общественностью оказались не услышанными? Почему в очередной раз дело доведено до необходимости всё решать президенту — со слуха или, как говорят музыканты, с листа — когда приходится без репетиций исполнять сочинение прямо с клавира. Прайм-таймовые телепередачи государственных телеканалов бесконечно заняты другим. Соцсети завалены третьим. Сами подробности удалось обнаружить благодаря лишь нескольким медиа (сайт совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, санкт-петербургское издание «Психологическая газета», сетевая газета «Вести образования» и еще несколько изданий, хотя на школьно-педагогические темы выпускаются сотни печатных и сетевых ресурсов). Даже «Учительская газета», бывшая ранее всегда на острие событий, ограничилась локальными публикациями.
По крупицам пришлось собирать информацию об общем собрании РАО, на котором, оказывается, академики даже боролись за право публично высказать свое мнение по ФГОСам, поэтому модератору дискуссии, вице-президенту РАО Н. Малофееву приходилось постоянно предупреждать спикеров о нарушении регламента. Представители Минпроса заняли активную — оборонительную и наступательную — позицию, которую поддержал ряд авторитетных членов академии. Аргументы таковы: высказанные замечания по ФГОСам носят очень общий характер. Нельзя свалиться и в другую крайность — возложить все детали на ФГОС. При разработке стандартов министерство и эксперты РАО отталкивались от того, что в содержании необходимо отразить базовый уровень, который должны дать детям все школы страны независимо от их местонахождения. Стандарт, который мы сейчас принимаем, не потолок, до которого надо допрыгнуть, а пол, от которого надо оттолкнуться в том прыжке, который мы с вами должны совершить в ближайшие несколько лет. Основные задачи еще впереди, так как обновление содержания требует глубокой проработки. Чем дольше школа и все мы остаемся без стандарта, тем больше будет трясти школу и учителя.
В ходе собрания РАО прозвучали самые разные точки зрения: от полного принятия министерского документа до призывов ввести временный мораторий на изменения в стандартах до тех пор, пока при участии учителей-предметников и методистов не будет создано научно обоснованной концепции.
На днях президент России В. Путин поручил своей администрации совместно с правительством страны до 1 апреля создать рабочую группу для оценки проектов федеральных государственных образовательных стандартов начального и основного общего образования, предусмотрев привлечение к проведению оценки этих проектов представителей ведущих научных и образовательных организаций. Конец баталий или перегруппировка сил соперников? Кого еще надо встряхнуть, чтобы перестало трясти школу и лихорадить учителей? Кто-то же во всём этом виноват. Кто? Поговорим в дальнейшем.