Мосгордума не перестает удивлять и пусть пока не решениями в пользу москвичей, для этого пока недостаточно оппозиционных депутатов, так мероприятиями, которые проливают свет на закулисье столичной власти. Многие ли москвичи знают о том, что господин Лужков сделал все, чтобы им не достался главный актив — земля. А благодаря еще нескольким немудреным итерациям его супруга и ее брат создали банк, который не только получал всю земельную ренту, но еще и две недели к ряду бесконтрольно распоряжался ею. Так вот на проведенном по инициативе москвичей и под эгидой депутата Евгения Ступина круглом столе «Земельный вопрос в городе Москве: права граждан и дефекты имущественного учета», можно было узнать многое и не только об этом.

Дарья Антонова ИА REGNUM
Московская земля

Первой слово взяла признанный специалист по земельным вопросам Майя Белозерская. Она подробно рассказала о том, как же так вышло, что москвичи потеряли свой главный актив. Все оказалось до банальности просто. Обрадовавшись тому, что появилась возможность дарить, продавать, оставлять в наследство «спертый воздух между перекрытиями, многие попросту не обратили внимание на то, что приватизировали они не только квартиры, но и земельные участки под многоквартирными домами (МКД).

«Многие не помнят или не знают, когда они приватизировали свои дома. Между тем в законодательстве понятие «приватизированные дома» появилось в 1991 году. В законе «О приватизации жилищного фонда в РСФСР» 1991 года были введены новые категории: частично приватизированные и полностью приватизированные дома — которые становились таковыми в результате приватизации квартир. Статья 5 этого же закона о приватизации устанавливала, что (цитирую) «…пользование земельными участками, на которых размещены приватизированные жилые дома и придомовые территории, осуществляется в порядке и на условиях, установленных нормами Земельного кодекса РСФСР», — отметила Белозерская.

Тут закономерно возникает вопрос, каким образом гражданам, начиная с 1991 года, при приватизации квартир переходило право на земельный участок? Ответ на него оказывается содержался в действующем с 1991 по 2001 годы Земельном кодексе РСФСР. Там черным по белому было записано, что «…при переходе права собственности на строения, сооружения или при передаче их другим предприятиям, учреждениям, организациям и гражданам вместе с этими объектами переходит и право пожизненного наследуемого владения или право пользования земельными участками. При этом им выдается новый документ, удостоверяющий право на землю. В случае перехода права собственности на строение, сооружение к нескольким собственникам, указанные права на землю переходят, как правило, в размере, пропорциональном долям собственности на строение, сооружение».

Mil.ru
Московский микрорайон

Однако, что-то пошло не так и автоматического перехода прав не случилось. Майя Белозерская считает, что в этом виноваты региональные власти. Безусловно, это так, но трудно не признать, что безразличие москвичей к вопросу лишь подстегнуло столичного мэра, не правда ли?

«Региональные власти с самого начала не желали выполнять положения федеральных законов и позволять гражданам регистрировать за собой обязательное при переходе право на здание, квартиру и землю. Поскольку земля — особо ценный и ограниченный ресурс, отняв который, права на квартиры теряют всякий смысл, людей можно выкидывать из своих домов, как подвластные игрокам шахматные фигурки», — отмечает эксперт, а далее указывает, что «…согласно официальным балансам земель города Москвы, например, 1996−2002 годов, жилая застройка в столице занимала 26 300 гектаров — четверть территории города в пределах Кольцевой автодороги. Вся эта ранее застроенная территория, на которой расположены ставшие приватизированными жилые дома с земельными участками, как только что было процитировано, переходила к новым собственникам зданий. Законодательством предполагалась дальнейшая перерегистрация права пользования земельными участками в право собственности. В соответствии с нормами федерального законодательства переход недвижимости в руки граждан и переход права состоялся».

Только вот какая незадача, когда человек в случае незаконных действий в отношении своей недвижимости обращается в полицию или суд, тот по своему произволу требует передать свидетельство о праве на здание и земельный участок, а предоставить их гражданин не может. Поскольку отсутствуют сведения о правах и существующих объектах в новых имущественных реестрах в кадастре недвижимости. Белозерская считает, что недвижимость находится в серой зоне, а, как по мне, так просто отнята.

Сумма, в которую оценивается земля под домами москвичей не поддается воображению, эксперт считает, что «…исходя из действующей кадастровой стоимости, в среднем по Москве стоимость гектара земли для строительства и эксплуатации жилых зданий составляет 620 миллионов рублей, таким образом, стоимость 26 300 гектаров земель жилой застройки, согласно вышеприведенным балансам земель города, составляет в настоящее время 16 триллионов 306 миллиардов рублей, — именно в этом кроются причины прошлых и нынешних бед москвичей, убеждена Белозерская, — эта фантастически непредставимая сумма довлеет над попытками москвичей зарегистрировать землю и тем самым убрать из серой зоны свои земельные участки».

Поскольку региональные власти полностью саботировали федеральную земельную реформу и предприняли попытки замолчать ее, то большинство москвичей либо почти не осведомлены, либо не знают о ней вовсе. Именно это и является причиной того, что ни массовая точечная застройка, ни программа реновации, ни программа сноса жилых кварталов под видом реконструкции не встречают решительного противодействия.

Земля — такой актив, что с него кто-то обязательно получает ренту, в нашем случае выгодоприобретателем оказалось правительство Москвы. Была придумана гениальная по своей простоте штука. Московский земельный комитет — правопредшественник департамента городского имущества, созданный для проведения земельной реформы и выявления правообладателей, получил в дополнение к своим функциям в 1991 году право заключать и регистрировать договоры аренды земли. А также распоряжением вице-мэра Москвы № 110 от 1992 года ввести с 1 января 1992 года в Москве пользование землей на условиях аренды как основной формы земельных правоотношений.

Таким образом закрепленное в федеральном законодательстве право на земельные участки, на бумаге, впрочем, не отрицавшееся, путем двух нехитрых манипуляций, установивших повсеместную аренду, так и осталось на десятилетия лишь правом, которым воспользоваться удалось единицам самых упорных и продвинутых горожан.

«Московский земельный комитет, созданный исключительно для целей проведения земельной реформы, согласно федеральному законодательству, должен был собирать сведения о землепользователях столицы и их земельных участках. Поскольку эта деятельность производилась за бюджетные средства, и документы на землепользователей должны были быть переданы в базу будущего, создающегося кадастра, а Москомзем одновременно с выявлением правообладателей получал полномочия заключать и регистрировать договоры аренды земли, — с этого момента, вместо выявления правообладателей, началась работа по имитации их бесплодного поиска», — описывает деятельность Москомзема эксперт.

В реальности же Москомзем, не столько выявлял и учитывал правообладателей, сколько пытался заключать договоры аренды земельных участков, продолжая разыскивать правообладателей. Таким образом, право заключать и регистрировать договоры аренды земли вошло в противоречие тому назначению, ради которого он был создан. По сути, он заключал договоры аренды участков до, а иногда и вместо выявления их правообладателей.

Юлия Комбакова ИА Красная Весна
Деньги

Белозерская убедительно доказывает свои утверждения рядом нормативных актов, которые я приводить не буду. Главное, это те последствия, которые деяния тех лет несут для нынешних москвичей. А эксперт убеждена в том, что события, которые были организованы с сомнительными целями много лет назад, тысячи заключенных договоров, которые попали в базу кадастра, мешают москвичам сегодня.

Как объясняет Белозерская, «До создания кадастра в 2000-х годах, на протяжении более 70 лет в стране действовала хорошо организованная система регистрации земельных участков, без которой любое строительство в городах считалось преступлением. При этом участки предоставлялись на все время существования жилых зданий. Земельные участки в городах регистрировались в составе домовладения здания и земельного участка в государственных органах учета и регистрации Бюро технической инвентаризации», и далее продолжает, «собрать базу земельных документов для будущего кадастра, включая постановления и решения бывшего Мосгорисполкома, государственные акты о предоставлении земельных участков, сведения из ГорБТИ и других — предусматривалось федеральными и московскими нормами. Инвентаризовать все земли города, произвести учет всех фактов использования земельных участков, вне зависимости от ведомственной принадлежности и характера использования участков».

Делалось это все за бюджетный счет, на что сначала выделялось миллиардное финансирование, а после деноминации многомиллионное. А вот далее вновь происходило нечто интересное. Деньги же от сдачи участков в аренду на территории города должны были идти в банк «Русский земельный банк».

По счастливому либо случайному стечению обстоятельств учредителями сего банка являются вдова господина Лужкова и ее брат. И самое любопытное то, что банк, получавший годами деньги от сдачи в аренду земельных участков «до выявления» правообладателей земли, в связи с какими-то своими особенностями получил преференции — не расставаться с полученными деньгами в течение первых двух недель. Наверняка же супруг градоначальник ни к деятельности банка, ни к его преференциям отношения не имел?

На этом занимательном факте я прерву повествование, а в следующих частях обязательно расскажу о том, как вся столичная земля стала собственностью мэрии Москвы и чем это в итоге «аукнулось» в дне сегодняшнем.