Подлодка «Малютка» против самолётов, сторожевиков и противотанковых орудий

19−21 октября 1943 года были самыми неспокойными днями подводной лодки М-105 «Челябинский комсомолец» Северного флота. В эти 72 часа она забирала с берега разведчиков, ее бомбили с воздуха и поверхности моря, по ней вели огонь противотанковые и корабельные орудия, она ползла на 5-метровой глубине и чуть не попала под таран. Никто бы не поверил, что вел ее командир, еще два года назад впервые ступивший на палубу подводной лодки. Удача всю войну шла впереди капитана 3-го ранга Виктора Хрулева, и в октябрьские дни 1943 года находилась с его подлодкой. А на базе в Полярном она заглядывала с бутылкой и пила с капитаном. Из аттестации за 1942−1943 годы: «Смелый, решительный и сообразительный командир… Есть одна отрицательная черта характера — это привычка к спиртному в момент пребывания лодки на базе» (1).

Пишут: «из порта Варде вышел конвой», но как стало известно, что он вышел? Самолет-разведчик не смог бы «висеть» над портами Норвегии — хозяйничали Люфтваффе. Советские штабы узнавали о конвоях от нескольких групп молчаливых мужчин, месяцами сидевших с биноклями и радиостанциями в тылу немцев, на побережье, среди валунов и рыбацких избушек. Они сутками всматривались в глубину фьордов — в сумерки и дождливую морось. Наградой были силуэты выходящих в море немецких транспортов, где их должны были «принять» подлодки и торпедоносцы Северного флота РККФ. Иногда наградой становился лай собак и автоматные очереди, пуля в бою или допросы гестаповцев и смерть. Хорошо — если быстрая и гордая, плохо — если мучительная, совсем плохо — если бесславная. Высаживали на норвежские берега молчаливых мужчин советские подводные лодки.

Спроси в годы войны любого норвежца, патриот ли он, — утвердительный ответ «за Норвегию» был бы всегда. Сотни норвежских патриотов перебрались в Мурманск и Лондон, чтобы вернуться на Родину с оружием в руках — приближать час освобождения. Были тысячи других «патриотов» — после войны только из капитанов норвежских судов 284 были осуждены за сотрудничество с гестапо и абвером (4).

Геннадий Гурылёв, историк спецслужб: «Как правило, руководителями разведгрупп назначались люди из числа норвежских коммунистов либо их родственников <…> В качестве радистов во всех случаях выступали военнослужащие, прошедшие подготовку, в т. ч. в разведцентре посёлка Лавна на Кольском заливе <…> в разведгруппах, доставляемых с помощью подводных лодок в тыл врага, участвовало 24 норвежца как разведчики, 7 в качестве лоцманов и 14 советских военнослужащих,

Подводные лодки Северного флота <…> для доставки и снятия разведгрупп использовались в 33 случаях. При этом:

— 17 раз высаживались разведывательные группы успешно. В 2-х случаях производили замену больных и в 2-х — снятие разведгрупп.

— 11 раз командиры подводных лодок по уважительным причинам не смогли выполнить поставленную задачу, т. е. высадить 6 групп и снять 5.

Немецкие карательные органы <…> смогли организовать поиск и ликвидацию ряда разведгрупп только летом 1943 года. К этому времени немецкое командование <…> выделило до 1000 солдат, из Германии поступили радиопеленгаторные системы <…> В июле — сентябре 1943 года погибли в боестолкновениях с карателями 6 разведгрупп» (5).

В Великую Отечественную моряки и летчики Северного флота имели меньшее количество побед, чем немцы. Большинство из 22 погибших здесь советских подводных лодок в реальности потопили по одному кораблю противника, а 8 из них не имели побед вообще (7). Еще более печальная статистика по торпедоносцам Северного флота. Но те и другие упорно атаковали немецкие конвои и погибали под глубинными бомбами и от снарядов зенитных орудий. Причин этому много: от невиданного на Черном море и в Балтике числа немецких эскортных кораблей до ускоренной индустриализации и «специалистов» из бывших крестьян — со всеми вытекающими. Снизить потери и дать возможность кораблям и авиации побеждать врага должны были разведывательные группы Северного флота заброшенные в Норвегию.

Козлов Сергей, историк спецслужб: «…группа состояла из трех норвежцев. Старший — Рейнгольд, псевдоним «Франц». Воевал к этому времени два года, был ранен, лечился в СССР <…> тремя рейсами группа «Франца» с оружием и снаряжением высажена. С берега получен сигнал благополучия. Лодка, выполнив основную задачу, ушла в открытое море» (8).

Василий Сорокин, писатель: «Между тем командир дивизиона продолжал ставить задачу.

— Задача, сам понимаешь, необычная. Ну, ни пуха, ни пера.

Хрулев вел подводный корабль к точке, которая значилась на карте под цифрой 2. Еще днем была принята радиограмма. Выделенный в поход шифровальщик, уединившись у акустиков, быстро расшифровал ее. Кроме Хрулева, с текстом радиограммы познакомился старший лейтенант — молчаливый представитель разведотдела флота. Он сказал:

— Будем ждать сигнала…

Плохое настроение не покидало командира. Он словно предчувствовал — тут что-то не так» (10).

Наступило 19 октября — день, когда подлодка попала в лапы смерти, вырваться из которых было почти невозможно. Если расписать действия М-105 20−21 октября по минутам, получится отличное пособие на тему «Никогда не сдавайся».

Григорий Щедрин, командир «С-56»: «После полуночи 20 октября в трех километрах восточнее поселка Финвик, раскинувшегося правее устья реки Санфиорд-Эльв, моряки увидели долгожданный условный сигнал — три длинных зеленых проблеска. Застопорили ход, заполнили главный балласт, приняли позиционное положение» (12).

Григорий Щедрин, командир «С-56»: «После короткого совещания решили одну шлюпку послать к берегу. Гребцу высадиться, разыскать группу и подготовить ее к переправе на лодку в следующую ночь. Осуществить это вызвался Хандри.

Оге приняли на борт. «М-105» погрузилась, отошла на две мили мористее и на глубине 45 метров легла на грунт…

После всплытия <…> ровно в 22:00 получили сигнал: пять белых и три зеленых проблеска. Спустя семь минут Оге был уже в шлюпке и направился к берегу. С собой взял автомат, несколько запасных дисков и ручные гранаты <…> В 22:25 на мостике услышали слабый крик Оге:

— Уходите! Погружайтесь!

Одновременно с берега вверх взвилась белая ракета и докатился хлопок гранаты. Вблизи мостика подводной лодки засвистел свинец» (14).

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «В 22:25—22:27 20.10 при попытке снять с берега разведывательную группу (М-105) обстреляна орудийным и пулеметным огнем — находившаяся в засаде 14-я (противотанковая) рота 193-го гренадерского полка (2−75-мм, 3 37-мм противотанковых орудия и 2 крупнокалиберных пулемета) выпустили по подводной лодке с дистанции не более 500 метров 7 75-мм и 13 37-мм снарядов» (16).

Расчеты противотанковых орудий обычно натренированы на поражение гораздо меньших целей, чем подводная лодка. Цель в 500 метрах, освещенная прожектором, для артиллериста не проблема. Да и судя по расстояниям в 40 метров от лодки до берега в воспоминаниях, мишень у немецких «гренадеров» была гораздо ближе. «Малютке» на редкость повезло, что ни один из 20 снарядов не пробил прочный корпус, после чего морякам осталось бы только геройски умереть.

Григорий Щедрин, командир «С-56»: «Хрулев приказал дать полный ход назад и начал погружение. Но погрузиться оказалось не так-то просто. Лодка ползла по грунту на глубине 5 метров, хотя по карте здесь числилось двадцать. Карта ли была неточна или лодка подошла слишком близко к берегу, только рубка осталась торчать над водой. А вражеские сторожевики тут как тут. Мчатся из-за мысов, где, видимо, стояли в засаде, и палят из всех пушек. Снаряды рвутся рядом. Положение не из завидных» (17).

Второй раз повезло М-105 — командиры немецких сторожевиков часто шли на таран. В июле того же, 1943 года, подлодку Щ-422 героического командира Федора Видяева, тараном потопил германский большой охотник Uj-1217. Почему сторожевые корабли не таранили М-105, непонятно. Немцев могли остановить рассказы о детонирующих в момент тарана на подлодке боекомплектах торпед, когда оба корабля взлетали на воздух.

Василий Сорокин, писатель: «Электромотор работал на полных оборотах. «Челябинский комсомолец» уходил от берега. Он уже успел развернуться и был на глубине двадцати метров, когда вблизи грозно прозвучал взрыв. Лодка сильно качнулась. Потух свет. «Малютка» резко отвернула, сбавила ход… Бомбы опять ложились все ближе и ближе.

Потух и аварийный свет. Трюмные и рулевые работали хотя и на ощупь, но четко. Вот где пригодились тренировки с завязанными глазами.

Ахнувший где-то сзади взрыв поставил лодку на дыбы. Она стала неумолимо проваливаться кормой вниз. Тут же послышалась команда: «Дать пузырь в корму!» Наконец-то стрелка глубомера замерла на месте. «Малютка» выпрямилась.

— Полный вперед!

«Малютка» петляла, останавливалась, шла на полных оборотах, кидалась вправо, влево… Прежде чем отдать команду, Виктор Николаевич учитывал и то, где разорвались бомбы, нагоняют или уже проскочили вперед сторожевики, а может быть, находятся сейчас как раз над головой… Лодка снова то полным ходом шла вперед, то останавливалась, стараясь выскользнуть из огневого коридора» (20).

Обычно точный в деталях, Г. Щедрин в описании боя ошибся. На «Малютку» В. Хрулева было сброшено на полсотни, а, по немецким данным, 191 глубинная бомба! Это одна из самых, если не самая, продолжительных по числу зарядов бомбардировка в Арктике в годы войны. И никаких существенных повреждений, которые нельзя было бы устранить силами экипажа М-105. Удача хранила командира Хрулева и экипаж!

Мирослав Морозов, историк военно-морского флота: «В 10:25 начала возвращение в базу и в 23.45 прибыла в Полярное» (23).

Согласно аттестации за 1943 год, В. Хрулев по прибытии на базу, скорее всего, «гасил стресс». Есть люди, которым адреналин от смертельной опасности приносит чуть не радость. Судя по описаниям, так вел себя А. В. Суворов. Капитан 3-го ранга Виктор Хрулев не был в этом отношении вторым Суворовым. Наверное, он боялся, но бояться можно по-разному: за себя, за вверенный экипаж, за невыполнение боевой задачи. Хрулев подавлял естественный страх и сохранял под бомбами быструю и изобретательную голову. Самую быструю и самую изобретательную — многие лучшие командиры погибли, а Хрулева бог берёг. Командование это знало и на выполнение сложных заданий отправляло М-105 с командиром и всеми его недостатками. Но когда на Черном море, куда по железной дороге перебросили «Малютку» с экпипажем, закончились боевые действия, Хрулева уволили в запас с понижением в звании.

Сергей Александров, писатель: «Отгремела война… уходили в запас моряки с М-105 «Челябинский комсомолец», уходил и ее командир, Виктор Николаевич Хрулев. На прощанье он сказал, взволнованно обращаясь к своим боевым товарищам: «По-прежнему высоко держите знамя «Челябинского комсомольца». Рано или поздно все уйдем в запас. Нас сменит молодежь. Пусть она знает: экипаж всегда достойно нес службу — как на фронте, так и в мирные дни. И я верю, что молодые моряки продолжат традиции уральской «Малютки» (25).

Виктор Николаевич Хрулев приказом наркома ВМФ от 2.01.1945 г. был понижен в звании до капитан-лейтенанта. Через три недели приказом наркома Н. Г. Кузнецова от 27.01.45. уволен из ВМФ с понижением в звании до лейтенанта. Работал на гражданских судах Архангельского пароходства (26). Дата, место и обстоятельства его смерти в публикациях о подвигах подлодки М-105, не упоминаются. «К сожалению, В. Н. Хрулев спился…» —написано в сборнике биографий командиров подлодок (27). Но это не так, Виктор Николаевич, как когда-то в норвежском фьорде, хитрым маневром обманул противника и поднялся из глубины к свету.

Василий Сорокин, писатель: «В марте 1971 года я приехал в Архангельск, где встретился с Виктором Николаевичем Хрулевым. Первый командир уральской лодки горячо поблагодарил за пожелание долгих лет <…> Глубокие морщины на его лице свидетельствовали о большой и трудной жизни моряка. После демобилизации он еще долгие годы водил по морям и океанам рыболовные и другие суда. Сын его, Валентин, работает механиком <…> на траулере в Мурманске» (28).

Примечания: