Советы от апостола Павла: как развивать ум, верность и честность

Сегодня, 16 января, на службе мы слышим призыв апостола Павла набраться терпения и в ожидании результата не торопиться, а сосредоточиться на самом исполнении:

«Итак укрепляйся, сын мой, в благодати Христом Иисусом, и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить. Итак переноси страдания, как добрый воин Иисуса Христа. Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику. Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться. Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов. Разумей, что я говорю. Да даст тебе Господь разумение во всем. Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых, по благовествованию моему, за которое я страдаю даже до уз, как злодей; но для слова Божия нет уз. Посему я всё терплю ради избранных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою» (2 Тим.2:1−10).

В этом фрагменте не всё выглядит достаточно понятным, особенно в стихах 4−6 выражения кажутся разрозненными и несвязанными. Попробуем связать всё вместе. Скорее всего, апостол произносит тут известные поговорки, возможно, пересказывает их своими словами, использует для выражения собственной мысли. И для начала Павел сравнивает служение, на котором состоит Тимофей, христианскую задачу, с воинской службой: «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику». Здесь не только и не столько о «делах житейских» в прямом смысле, которые всё надобно оставить ради служения. «Дела житейские» тут — аллегория на религиозную размазню, которая в ущерб главному содержанию Евангелия требует обычно к себе повышенного внимания, отбирая всё время и все силы. В письмах апостола Павла Тимофею это одна из основных сквозных мыслей, в прошлый раз мы косвенно тоже касались этой темы.

Слишком уж много появилось «толкований», а точнее, кривотолков, которые растаскивают Евангелие, делая его содержание неразборчивым. Этой неразборчивости следует избегать, поэтому далее апостол употребляет еще одно свое любимое сравнение: «Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться». Слово «подвизаться» в современном звучании отдает анахронизмом, «подвизаются» у нас сейчас иноки в монастырях, «выходя на духовный подвиг», и в основном там всячески ограничиваются себя и молятся о спасении своей души. Речь здесь, конечно, идет о борьбе, но ударение ставится не на ней, а на «законности». Точнее, на честности. Сравнение здесь уже идет со спортивными соревнованиями, но не на усердии одном здесь ударение, а на порядочности, отсутствие которой нивелирует само усердие.

Павел не впервые сравнивает старание в распространении Благой вести со спортивными состязаниями, например: «Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы — нетленного» (1Кор.9:24−25), «Вы шли (буквально: «бежали» И. Б.) хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине?» (Гал.5:7). А что усердие, бывает, случается впустую, «молотит воздух», тоже напоминает, настаивая на том, что всё должно иметь определенную и осознаваемую цель: «Я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух» (1Кор.9:26).

Тут же в письме своему другу апостол приводит в пример спортивную борьбу, указывая на то, что в ней невозможно победить, применяя нечестные «запрещенные» приемы. То есть имеются в виду всяческие обходные и, как правило, облегченные пути, которые только с виду кажутся «трудными» и «бескомпромиссными». Таких обходных путей можно придумать бесконечное множество. «Бог требует от нас, чтобы мы…» — ну и дальше что-нибудь прибавить, скрепив неуместной цитаткой. И давай выполнять «требования». Самоотдача требует ума и честности для выполнения своей миссии, эту мысль выражают две первые поговорки. Нельзя поддаваться на все подряд инициативы безрассудно (растолковывать всё «духовно» или «еще духовней», чем обычно бездельники и заняты, «духовностью» то есть). Надо уметь видеть лукавство, маскируемое нередко под «духовное усердие».

И далее: «Трудящемуся земледельцу первому должно вкусить от плодов». Здесь снова говорится не столько о первенстве в прямом смысле, сколько о близости. Земледелец ближе и к земле, и к плодам, связан с ними трудом своим, заботой. Нельзя быть к земле отстраненным, чтобы получать от нее плоды. Увлеченность одной лишь «теорией» никаких плодов не даст, лишь обрабатывающий землю их получает, и получает первым. Под «первенством», таким образом, подразумевается связанность работника с результатом его работы. Помимо того, он сам же и оценивает качество своей работы. Если переборщить с удобрением или пестицидами, то и плоды станут негодными, даже опасными для жизни того, кто их употребил. Это заставляет быть внимательным и осторожным того, кто сам употребляет в пищу то, что вырастил.

Павел просит Тимофея понимать все эти простые вещи: «Разумей, что я говорю. Да даст тебе Господь разумение во всём», и далее выделяет свое благовестие как неподверженное притворству, лукавству и кривому истолкованию. Бог не может отречься от Себя, говорит он следом, от Своей верности и честности, поэтому отречется от всякой неверности и нечестия, что и от человека ожидается: «Если отречемся, и Он отречется от нас; если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может». Ум, верность и честность должны гармонично сочетаться в человеке, учит Павел, иначе его всё время будет шарахать по сторонам. Развивать эти качества он и советует своему другу.