Украина: синекуры — то есть жлобы

Из европейского канонического права к нам пришло слово «синекура». «Sine» — без, «Cura» — забота, усилие — так назывались административные должности в средневековой Церкви, не связанные с пасторской деятельностью. Когда священник не исцелял души и не проживал в приходе, а его прямые пастырские обязанности выполнялись викарием. Однако с XIX века это понятие претерпевает трансформацию, становясь носителем новых смысловых оттенков. Ныне основное значение «синекуры» — это «теплое местечко», хорошо оплачиваемая должность, не требующая большого труда. Это, по сути, переносное значение «синекуры» в современном языке стало основным. И стало пейоративом, термином с изначально отрицательной оценкой.

Труд «умирает» в своем результате. Отсюда следует, что труд, не приносящий результата (или приносящий отрицательный результат), но приносящий непропорционально высокий доход, является синекурой. И если это так, то современная украинская властная административная вертикаль стала «форматом синекур». Причем агрессивным форматом.

На рубеже 2019−2020 годов чиновничий мир Украины охватила зарплатная лихорадка. Депутаты и министры — все требуют повышения оплаты своего труда. Мотивации три: «чтобы не воровать», «у нас тоже семьи и им надо жить» и «в коммерческом секторе для ТОПов зарплаты выше». Единственный аргумент, который совсем не используется: «мы это заработали и наш труд принес результат». Но он и не может использоваться: промышленная деградация, отрицательное торговое сальдо и нарастающая политическая изоляция страны просто не позволяют это делать.

А ведь существует только два рациональных варианта формирования зарплат чиновников. Первый — «метод компенсационных выплат», когда оплата определяется тенденциями в экономике страны, и второй — «метод результатов», который базируется на взаимозависимости между сферой, в которой работает госслужащий, и качеством и количеством предоставления услуг госструктурой. В Украине же на практике заработная плата государственного служащего с результатами не связана и состоит из должностного оклада, а также комплекта связанных с ним выплат, надбавок и премий. То есть чиновничий доход у нас не «результирующий», а «вмененный». И это открывает широчайшее окно возможностей для представителей власти.

Депутатов начало «лихорадить» еще в 2017 году, когда постановлением №7172 они установили себе надбавки к должностному окладу в размере, установленном для членов кабинета министров Украины. Но это было еще «скромно»: спикеру полагался оклад в размере 18 528 гривен, первому заместителю — 17 756, заместителю — 16 984, а члену комитета — 15 440 гривен. Хотя — почему «скромно»? Ведь речь шла только об окладах без учета надбавок и премий.

Но уже в сентябре 2019 года зарплата спикера составила 50,5 тысячи гривен, его первого заместителя Руслана Стефанчука — 59,3 тысячи, а заместителя председателя Елены Кондратюк — 49,8 тысячи. И при этом скромно замалчивается, что депутаты регулярно получают неучтенные выплаты «в конвертах» (ныне «замятый октябрьский скандал 2019 года), что подтвердила даже мятежная депутат парламента от «Слуг народа» Анна Скороход.

От депутатов не отстают и министры. В конце года министр юстиции Денис Малюська слезно жаловался: «Если зарплата не повысится хотя бы до 80 000 — надолго меня нехватит. Четверо детей, это требует средств». И министров услышали. К примеру — Министерство культуры, которое сейчас находится на острие «декоммунизационных» и «десоветизационных» атак. В декабре зарплаты ТОП-менеджмента в министерстве составили от 112-ти до 405-ти тысяч гривен в месяц, в то время как, например, старшему научному сотруднику музея предлагается «золотой дождь» в размере пяти тысяч.

И это не предел. Зарплаты — это не только оклад, но и премии, надбавки и прочее. И тут ТОПы резвятся как хотят. Сейчас у нас вяло течет скандал с оплатой труда генерального прокурора Руслана Рябошапки, чей должностной оклад повысили в 2,5 раза с 37-ми гривен до 93648 гривен. Но… В «голодном» для генпрокурора сентябре «на руки» он получил 131 728,95 гривны. Кроме должностного оклада — это «надбавки за выполнение особо важной работы — до 100% должностного оклада с учетом надбавки за выслугу лет; надбавки за работу в условиях режимных ограничений — от 10% до 20% должностного оклада; премии — не менее 10% должностного оклада» и так далее. Теперь все это соответственно вырастет, поскольку все надбавки привязаны к окладу.

Но рекордсменом по надбавкам оказался не прокурор, а знаток сальсы и парусного спорта. Министру экономического развития Тимофею Милованову в ноябре премия была начислена в размере (внимание !!!) 1630% от должностного оклада.

Но все это мелочь в сравнении с доходами «священных коров» Украины — государственных компаний в форме акционерных обществ. Глава НАК «Нафтогаз Украины» Андрей Коболев в 2018 году заработал 286,5 миллиона гривен, отчего ошалел даже в то время премьер Владимир Гройсман. Но шок премьера в национальных акционерных обществах уже ничего не значит, поскольку там в хозяевах уже не государство, а наблюдательные советы. В Нафтогазе советом руководит англичанка Клэр Споттисвуд и американец Амос Хохштайн. Они, а не Гройсманы или Гончаруки, назначают премии. И их совершенно не волнует, что при росте доходов Коболева «Нафтогаз» сократил чистую прибыль более чем на треть за 2018.

В остальных НАКах картина та же. Зарплата гендиректора «Укрпочты» в 2020 году будет составлять 1886808 гривен 30 копеек в месяц, при средней зарплате по предприятию в 6031 гривну. Зарплата командира «Укрзализныци» Евгения Кравцова составила в прошлом году то ли 570, то ли 812 тысяч гривен в месяц, при средней по предприятию в 11 500 гривен. Зарплату директору «Укроборонпрома» Айвару Абромавичусу на этот год «положили» в 18,6 миллиона гривен. Остальным сотрудникам, в среднем, по пять тысяч гривен «на нос».

В НАКах обхаживают не только руководителей компаний. На «теплые местечки» туда пристраивают и совершенно неожиданных, но «нужных» для власти людей. Журналист Мустафа Найем, один из организаторов Майдана 2014 года, стал заместителем главы «Укроборонпрома» с доходом 310 тысяч гривен в месяц. Другой журналист, Сергей Лещенко, депутатская деятельность которого больше всего запомнилась «квартирным скандалом» в 2016 году, теперь будет получать 588 тысяч в месяц. Хотя какое отношение бывшие депутаты и журналисты имеют к производству оружия и движению поездов — не знает никто.

Судя по результатам труда — качеству работы парламента, движению поездов, работе почты — всё это синекуры. Нет, там трудно найти формальные нарушения действующего закона, поскольку эти люди сами законы и клепают. Но ведь в этом, в правовой безопасности, и суть синекур.

Однако существует и другое слово-определение происходящего. Дефиницию этого слова каждый понимает по-своему, но его содержание примерно одинаково у всех. И это слово — жлобство.