Лампожня: как спасались от голодной смерти

В Лампожне, древнейшем селении русских на нижней Мезени, по некоторым данным, ведущем историю с XII века и впервые упомянутом в грамоте Ивана IV Васильевича от 1545 года, нет церкви. Случившийся в 1928 году пожар уничтожил половину селения и оба храма — Георгиевский и Троицкий.

Николай Окладников, мезенский краевед: «В губернской газете «Волна» 9 августа 1928 года… сообщалось: «В ночь с 21 на 22 июля сего года по неизвестной причине вспыхнул пожар в центре села Лампожня Мезенского уезда. И в течение 3−4 часов, несмотря на массовую организацию работы, уничтожил два школьных здания, маслодельно-сыроваренный завод, нардом, склады кооперативов, две церкви, восемьдесят шесть жилых крестьянских домов… Кроме того, есть человеческие жертвы…» (1).

Самая тяжелая для православных лампожан потеря случилась в Троицкой церкви — сгорела медная, размером с вершок, икона Святой Троицы, чудесно обретенная в 1602 году — покровительница села. Есть сведения, что она сохранялась в храме в 1894 году, но после пожара 1928 года упоминаний о ней нет. Аркадий Кузин, которому сейчас 90 лет, двоюродный брат олимпийского чемпиона, уроженца Лампожни В. Кузина, вспоминает, что ребенком собирал на пожарище медные капли расплавившихся церковных колоколов — на грузила. Россыпью таких капель стала и икона Святой Троицы.

Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии: «Время образования прихода определить невозможно. Только в 1602 году он уже существовал, и в нем была деревянная церковь во имя вмч. Георгия, как это видно из древнего сказания о обретении иконы Св. Троицы в 1602 г. Кроме того, как видно из того же сказания, в 1603 г. уже основан был и 1 февраля освящен храм в честь обретенной иконы Пресвятой Троицы.

Таким образом, в начале XVII столетия в описываемом приходе было уже две церкви: Георгиевская и Троицкая. Первая из них уже в 1617 г. была настолько ветха, что тогдашние прихожане, не разбирая старой, построили новую (вторую) церковь с двумя престолами — во имя вмч. Георгия и Благовещения Пресвятой Богородицы… в 1641 г. сгорела новая Георгиевская церковь, а в 1651 г. и старая, так что прихожане остались на некоторое время с одной церковью… в том же 1651 г… они устроили опять новый Георгиевский (третий) храм, стали иметь опять два храма и при них деревянную на столбах колокольню.

Обе эти церкви первоначально стояли близ самой реки Мезени и часто подмывались водой, вследствие чего во второй половине XVII века неоднократно были переносимы на другие, более безопасные для них места… Благовещенский храм, с приделом вмч. Георгия, построенный в 1698 г. и освященный 11 августа 1699 г. …стоял не менее 175 лет, и, наконец, был в 1872 г. заменен по ветхости новым храмом Благовещения Пресвятой Богородицы… имеется другой такой же с двумя престолами… Живоначальной Троицы и… вмч. Георгия, освященные 2 и 7 февраля 1781 г…» (2).

Без церкви жить нельзя, решили несколько лет назад лампожены, и на окраине села вырос сруб новой Троицкой церкви. Собирали по домам, помогли геологи, помогла собирать районная власть. Среди благотворителей Александр Цегалко, уроженец Лампожни и директор охранного предприятия «Титан-Щит», сын Николая Цегалко — бывшего директора местного отделения совхоза. Строительство временно остановилось, прихожане ищут бригаду, способную сделать церковную крышу. Уже сейчас лампоженам следует озаботиться престольной иконой храма. Пути два: иконописец пишет список с древней иконы Святой Троицы, или прихожане просят епископа Нарьян-Марского и Мезенского Иакова передать икону Троицы из какого-то другого храма. Дело важное — прежняя главная храмовая икона была чудотворной, о ее обретении есть легенда, сохраненная древней книгой.

Наталья Савельева, историк древнерусской литературы: «Сказание о иконе Св. Троицы в Лампожне написано Иваном Богдановичем Щепоткиным в 1648 г. Как свидетельствует авторская подпись, сказание было записано «в славном и в преименитом царьствующем граде Москве при храме Святыя Единосущныя Троицы в среднем граде Китаи близ врат Святыя Варвары». О событиях 1602 года, которые описаны в Сказании, Ивану Щепоткину поведал его отец, гость Богдан Семенович Щепоткин, который и «понудил» своего сына написать о случившемся в их родных местах чудесных деяниях обретенной иконы» (3).

Сказание о иконе Троицы в Лампожне: «Благоверному царевичу Димитрию Ивановичу… наветом того же Бориса во граде Угличе убиенну бывшу… Но Всевидящее Око не стерпе сему тако бытии… Бысть убо во царство его глад велик во сей Велицей России… Достиже убо глад той и до самых северных стран Русския земли… Кеврола и Мезень именуемые…

Симеон, Иван и Козма, от веси, нарицаемыя Лампожня, отъехавши страны Кеврольския купли ради жита, скудости ради належащего глада, паче же и на посеяние семян. … близу быша веси некоея, нарицаемей Шеймогора… В ту же нощь паде снег велий, и никтоже бо в ту нощь шестовова прежде их путем тем. …Симеон же последуя по них и виде о страну пути верху снега образ в меди изваян лежащь. Приим же его и положи в воз свой…

Приехавши же в дом свой… Бе же у него дщи девица именем Акилина, и абие во время вечери некая сила Божия похити ю, и безгласна бысть. Такожде и супругу его Мамельфу порази, и нача вопити к мужу своему, яко: «Имаши у себя на возиле образ Святыя Троицы»… Он же слышав се… несе его в церковь святаго Георгия… и постави его во церкви на месте свещи пред образом святаго Георгия…

Оле, чудо! Внезапу Божиею силою поколебася свеща та… и образ ниспаде… Иерей же с великим благоговением и со страхом подъем чудесный той образ, постави его над Великими враты святого олтаря, и бысть недвижим… оле, чудо! — тогда матери недуг преста и дщери безгласие разрешися…

И начать девица поведати пред всеми ясно, яко: «…да идете с честными кресты и со иконами ко церкви к великому чудотворцу Николе за Акурью… в весь нарицаемую Окладникову слободку, ко церкви Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы… и да совершите тамо молебное пение»… И Божиею благодатию шествующее ни один из них не пострадал ничтоже от великого того мраза (мороза — прим. автора), но аки в лете идуще… ни один из них не умре гладною смертию милостию Святыя Троицы…

…девица Акилина, поведающе иерею церкви тоя… яко: «…да строите храм во имя Живоначальные Троицы в месте сем, нарицаемем Палуга… И да пошлете в весь нарицаемую Жердь, и испросите у обитателей того места от молитвенного дому архангеловы иконы…»

И тако все христианство живущее ту начаша лес сещи и уготоваша елико потребно на создание церкви… Бысть же и о сем видение… молебная совершити Святей Троицы. Они же сотвориша тако и абие бревна те, иже на создание храма Святыя Троицы, обретошася сами на месте том, иже потребно быти им. …и заложиша храм во имя Святыя Троицы в неделю пятидесятую… и тако… осветиша его великим освещением 111-го (1603) году месяца февраля в 1-й день, в самый той же день, в онже обретен бысть чудесный той образ чудотворный. И поставиша его в новосозданном храме…» (4).

Так возникла первая в Лампожне Троицкая церковь. Интересно, как широко по Мезени развернули лампожены свою, укрепляющую людей молитвой, деятельность. Голод на Мезени, где земля в урожайные годы давала лишь половину потребного хлеба, был особо страшен. После голода 1602−1603 годов перепись не велась из-за Великой Смуты, но после такого же голода 1642−1643 годов писцовые книги зафиксировали на Севере вымершие деревни.

Владимир Соловьев, русский историк:«Все лето (1601 года — прим. автора) были дожди великие по всей земле и не давали хлебу созревать, стоял он, налившись, зеленый, как трава. На праздник Успения Богородицы был мороз великий и побил весь хлеб, рожь и овес… сделался голод, купить было негде, отцы покидали детей, мужья — жен, мерли люди… Видали людей, которые, валяясь по улицам, щипали траву, подобно скоту, зимою ели сено, у мертвых находили во рту вместе с навозом человеческий кал, отцы и матери ели детей, дети — родителей, хозяева — гостей, мясо человеческое продавалось на рынках за говяжье…» (5).

Шествия воодушевленных своей чудотворной иконой лампожен поддерживали средневековых мезенских обитателей, для которых Вера значила гораздо больше, чем сейчас. Жердь в 30 километрах от Лампожни, Окладникова слобода (Мезень) в 20, Палуга в 80 километрах. На пути лампоженам попадались умирающие от истощения люди, для которых появление крестного хода было как знак спасения, за которым надо следовать. Проявилось еще одно обстоятельство — на Севере невозможно прожить в одиночку, только взаимной поддержкой можно одолеть стремление Природы свергнуть человека с вершин в пищевую цепочку.

Писцовые книги 1646−1647 гг. не зафиксировали существенной разницы между числом выживших и опустевших дворов в Лампожне и, например, в соседней Жерди. В первой в 1646—1647 годах осталось 34 жилых двора и 60 покинутых «от хлебного недороду з голоду», во второй — 10 жилых и 27 пустых (6). Но лампожены боролись, у них было больше шансов…

Примечания: