Мировая история по-азербайджански, или «Пришлость» армянского народа
Анализ современных антиарменоведческих исторических изысканий становится одним из элементов исследований истории Армении и заслуживает внимания. Тем не менее официальная наука затрагивает данную тему редко в силу определенных причин и обстоятельств. Чтобы рассуждать о сути проблемы, делать выводы и заключения, необходим краткий обзорный анализ трудов такого рода. Трудно переоценить важность отпора турецко-азербайджанским фальсификациям, отмечает в связи с этим директор Института истории НАН Республики Армения А. А. Мелконян.
В современной Республике Азербайджан вхождение восточной части Армении в состав Российской империи было признано, в том числе на государственном уровне, как величайшее несчастье. «С подписанных в 1813 и 1828 годах Гюлистанского и Туркманчайского договоров, — читаем в указе президента Республики Азербайджан, — началось расчленение азербайджанского народа, передел наших земель… было осуществлено массовое переселение армян на азербайджанские земли. …Началась пропаганда идей «Великой Армении»… были реализованы широкомасштабные программы, направленные на создание ложной истории армянского народа». Трудно поверить в то, что эти слова принадлежат лидеру современного суверенного государства, допускающего, по сути, передел границ со всеми вытекающими из этого последствиями.
Многие из современных азербайджанских научных и псевдонаучных авторов начинают свои работы с пространных рассуждений о том, что история не должна искажаться. Так, Муса Гасымлы во введении к вышедшей в 2014 году монографии «Анатолия и Южный Кавказ в 1729—1920 годах: в поисках исторической истины» много и пространно пишет об этом. «История должна быть написана так, как она есть, нельзя изложить истину путем ее фальсификации… в противном случае исчезнет справедливость подхода к истории».
Однако уже в следующем абзаце заключает: «По причине превращения в политику необходимых притязаний армян требуется проведение глубоких исследований на основе исторических документов, отражающих факты убийства сотен тысяч турок, азербайджанцев, их выселения из родимых домов ради решения «армянского вопроса». Не ссылаясь на конкретные исторические документы, автор говорит о «террористических притязаниях армян к Турции», о «вымысле геноцида, который используется как средство давления на Турцию». И чуть ниже Гасымлы вновь пишет о своей предельной объективности, о неправомерности искажения истории.
Аналогичные претензии на историческую объективность содержит и монография Фируза Каземзаде. Он даже позволяет себе некие обвинения в адрес Азербайджана: «…В одних случаях, по-видимому, азербайджанцы первыми открыли огонь, в других — армяне». И тут же обрушивается на Армению: «Армения обнаружила черты великой империалистической нации, предъявила непомерные требования к Турции, развязала войну с Грузией». И тем самым дает понять, на чью мельницу льется вода: «Армяне недооценили жизнеспособность турецкой нации и ее решимость».
Авторы Х. Ведиева и Р.А. Гусейн-заде даже не претендуют на какую-либо объективность и без всяких доводов и рассуждений «с ходу» приступают к «разоблачению армян». При этом свои, порой откровенно абсурдные, идеи пытаются подкрепить цитатами из трудов известных армянских историков, выдергивая отдельные фразы из их работ.
Эти «историки» стремятся доказать теорию «пришлости» армянского народа. «Во-первых, предки армян преспокойно жили во Фракийской долине, во-вторых, их застали киммерийцы-кочевники, захватив в своем движении на восток, в-третьих, не встречая препятствий, они дошли до Кавказа, в-четвертых, они были и остались там народом-аллохтоном». Тут же приводятся «веские» доводы: большая часть армян обитает в обширной диаспоре; их язык был и остается индоевропейским и не принадлежит к кавказской языковой семье; существуют и другие факторы. «В итоге, — продолжают делать открытие авторы, — часть армян перебралась на Кавказ, главным образом, на его южные территории, в том числе в Азербайджан, где заняли исконно азербайджанские земли».
В качестве главного довода о «пришлости» армян они приводят слова армянского историка К. Н. Юзбашяна из его работы «Армянские государства эпохи Багратидов и Византии
Авторы утверждают, что тезис «пришлость армян» применим не только в отношении территории современного Азербайджана, но также и Ирана, который Баку обозначил как «Южный Азербайджан». Как видим, посягательства на территорию суверенных соседних государств постепенно входят в привычку. Между тем известно, что в эпоху державы Сефевидов
«Кавказская Армения, — заключают Ведиева и Гусейнов, — родина армян, созданная искусственным образом. Она появилась на землях Азербайджана». Далее авторы утверждают, что «предки армян — пришельцы с европейского Запада», и опровергают собственный тезис о балканском происхождении армян. Здесь они уже предстают профессиональными этнографами. Ссылаясь на энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, авторы заявляют, что армяне причисляются к «туземцам-кавказцам» (хотя выше утверждалось о некавказском происхождении армян). «Иными словами, — пишут Ведиева и Гусейнов, — армяне — аллохтоны, в отличие от азербайджанцев, грузин, абхаз, черкесов, аварцев, лезгин и остальных подлинных автохтонов региона».
Следующий довод в силу его полнейшей абсурдности можно оставить без комментариев. Оказывается, армяне принесли с собой на Кавказ не только «присущий лишь только им индоевропейский язык», но и недуги в виде «периодической или армянской болезни». «Эта болезнь, — заключают они, — без названия». Но тут же приводят симптомы этой неизвестной современной медицине болезни: «Она представляет собой сравнительно редкое, генетически обусловленное заболевание, которое встречается преимущественно у народностей бассейна Черного моря, особенно у армян, евреев, арабов — одним словом, у семитов и лишь в 6% случаев у других народностей».
Далее в монографии авторы в очередной раз опровергают свой главный тезис о «пришлости» армян на Кавказе, утверждая, что «армянский этнос сложился на территории, локализованной арменистами, на Армянском нагорье». При этом ссылаются на труды Г. А. Капанцяна, И. М. Дьяконова, Б. Б. Пиотровского. Как и в предыдущих случаях, эти ссылки не только не связаны с данной темой, но и опровергают тезис о «пришлости» армян. Так, авторы пишут, что армяне появились на территории Северного Азербайджана, на Кавказе в результате ликвидации армянской государственности в IV, VI, XI, XIV веках.
Историк Муса Гасымлы мыслит уже более масштабно. Как исследователь, лингвист, этнограф, горячий заступник Османской империи, он разоблачает «лживость» армян. Ссылаясь почему-то на Петра I, он также утверждает о «пришлости» армян на Кавказ. «Анатолия и Южный Кавказ не являлись исторической родиной армян, у них не было здесь независимого государства», — утверждает Муса Гасымлы. В категоричной форме утверждается, что «царизм со времен Петра I ввел в употребление выражение «Баку, Азербайджан». Заголовки к разделам его монографии звучат: «Передача Иревана армянам в качестве столицы», «Что получил Азербайджан в ответ на свою добропорядочность» и т. д.
Автор обнаруживает себя верным патриотом Османской империи. «Армяне были приняты турками в качестве «верного народа», но стали орудием в руках государств, желавших расчленить турецкое государство», — сокрушается он. Далее Муса Гасымлы говорит о благородстве азербайджанцев. Согласно его версии, когда в 1918 году было объявлено о создании на тюркских землях никогда до этого не существовавшего армянского государства, и у него не было столицы, Азербайджан милостиво уступил армянам в качестве главного города Ереван.
В своих изысканиях о «пришлости» армян другой азербайджанский историк, Играр Алиев, ссылаясь главным образом на труды армянофоба Фариды Мамедовой, проявляет недюжинную находчивость. Относительно исторической принадлежности Нагорного Карабаха он приводит «железный» довод: «Это плод чистейшей фальсификации и выдумки — утверждать ложную точку зрения об автохтонности армянского этноса на территории Южного Кавказа». И после этих «аргументированных» доводов прибегает уже к откровенной подтасовке и фальсификации исторических фактов. Так, ссылаясь на Геродота, называет XI сатрапию державы Ахеменидов, «куда относились каспии, павсики, пантиматы и дарейты». Отождествляя современных азербайджанцев с древними албанцами, И. Алиев считает каспиев Геродота албанцами, то есть, следуя его логике, азербайджанцами. Вместе с тем у Геродота мы читаем, что из двадцати сатрапий персидской империи XIII и XVIII сатрапии были армянскими: XIII сатрапия — Малая Армения, XVIII — Восточная Армения.
Подтасовывая факты, которые приводят историки античного мира, автор претендует на правдивое освещение истории. Эти «каспии-албаны-азербайджанцы», оказывается, участвовали в знаменитой битве при Гавгамелах в 331 году до н.э. в составе войска Дария III Кодомана против армии А. Македонского.
Не вдаваясь в излишние подробности, отметим лишь, что в нашей опубликованной работе «Армянское оружие против македонской фаланги (источники и факты)» на основе трудов Арриана, Руфа, Страбона, Полибия, Диодора, Г.М. Роджерса, Ф. Шахермайера и др. был убедительно доказан факт участия в той битве армянской конницы и пехоты. Упоминаний о названных выше предках азербайджанцев найдено не было. Курций Руф, например, указывает конкретное место расположения армянской пехоты на левом фланге: «…Этот строй замыкался 50 серпоносными колесницами, за ними чужеземные солдаты и вавилоняне… За ними шли армяне из так называемой Малой Армении, за армянами — вавилоняне».
Армянская пехота, данные о которой умышленно замалчиваются И. Алиевым, отмечена античным автором особо. Он отделяет ее и от «других чужеземных солдат», и от «вавилонян». Описывая правый фланг, Курций Руф, прежде всего, указывает на армян: «На правом фланге, впереди, была выстроена армянская и каппадокийская конница».
«Знатоку» античной истории И. Алиеву явно не нравится упоминание античными авторами об армянских воинах, но голословные утверждения автора опровергнуть их не могут. Отсюда абсурдный вывод И. Алиева о том, что «информаторами» античных авторов были армяне. Автор подводит следующий итог: «Сказанное в полной мере дезавуирует слова Страбона о Сакасене как области Армении и Охристене (Арцах. — И.А.) как области Армении». Неудивительно, что И. Алиев обрушивается на всех античных историков, которые «делали легковерные обобщения в понимании того или иного факта, явления, события».
Вместе с тем И. Алиев охотно использует «подходящие» выдержки и цитаты античных историков. В частности, Страбон, которого он обвинял в предвзятости относительно армян, цитируется им. При этом в отношении армян приписывает Страбону слово «агрессивность», хотя в цитате Страбона такого слова нет. «Агрессивность армян не могла быть не замечена Страбоном, который писал: «Армению, в прежние времена бывшую маленькой страной, увеличили войны Артаксия и Зариадрия».
И. Алиев, как и другие его коллеги-историки, к месту и не к месту ссылается на труды В. Л. Величко, редактора тифлисской газеты «Кавказ» в 1897 году, известного своей армянофобией и взглядами, которые сегодня охарактеризовали бы как расистские. Согласно словарю Брокгауза и Ефрона, Величко — инициатор и сторонник черносотенных погромов в России.
В продолжение обзора современной историографии Азербайджана стоит также рассмотреть позицию профессора Ф. Мамедовой. По ее мнению, «Северный Азербайджан как государство существовал с IV века до н.э. по VIII век н.э. Армяне — не автохтоны как на территории Малой Азии (нынешней Турции), так и на Кавказе».
Доводы Мамедовой полностью созвучны историческим «доказательствам» ее коллег: «Армяне первоначально жили на Балканах и подхваченные киммерийским движением появились в Малой Азии в XIII веке до н.э.». И тут же она опровергает свой «научный» тезис о «пришлости» армян: «Армянские племена «урму», «аримы-армяне» проживали с XII века до н.э. территориально за пределами Кавказа, в Малой Азии, на Армянском нагорье, вокруг озера Ван, на берегах рек Тигр и Евфрат».
Где же были в это время азербайджанцы? Объяснение автора очень простое: древние арранцы-албанцы, мидийцы — это и есть азербайджанцы древности. Заменив слово «христианской» на «армянской», Ф. Мамедова ловко подтасовывает утверждение И. П. Петрушевского: «Карабах никогда не принадлежал к центрам христианской культуры». Очевидно, что И. П. Петрушевский имел в виду лишь отдаленность Карабаха от центральной части христианской Армении, в частности Эчмиадзина.
Коллега Ф. Мамедовой Вагиф Пириев начинает свою статью «Карабах в составе государств Хулагуидов и Джалаиридов (XIII—XIV века)» словами: «Карабах в рассматриваемый период являлся неотъемлемой частью Азербайджана». Дальнейшие его рассуждения практически ничем не отличаются от доводов вышеупомянутых историков, в связи с чем анализ материала и полемика представляются излишними.
Относительно содержания материала Зии Буниятова «Григорианизация населения нагорной части Карабаха» кратко отметим лишь следующее. Факт, что современные жители Карабаха — армяне, христиане, как и древние албанцы, З. Буниятов объясняет «исчерпывающе»: «Нагорная часть Карабаха не подверглась исламизации в силу тех или иных причин, не зависящих от завоевателей». Другое утверждение З. Буниятова также сводится к настойчиво доказываемому его коллегами тезису о том, что современные азербайджанцы — прямые потомки албанцев.
В диссертации Л. А. Мамедовой «О деятельности армянских политических партий в Азербайджане» приведены те же аргументы. Вместе с тем, пытаясь придать научность своей работе, автор допускает некоторые «уступки» армянской стороне. В начале работы Мамедова пишет, что «…армянские политические организации, функционировавшие в Азербайджане, в силу ряда обстоятельств имели высокую степень политической и организационной консолидированности», а чуть ниже утверждает: «Как бы ни камуфлировались великодержавные замыслы армянских политиков-националистов, целью их деятельности было воссоздание не существовавшей «Великой Армении».
В главах под названиями «Особенности армянского экстремизма против Азербайджанской Демократической Республики», «Исторические предпосылки расселения армян на азербайджанских землях» автор пытается раскрыть эти «особенности» и обозначить «предпосылки». Здесь же содержатся обвинения в адрес царя Петра I, расселившего на льготных условиях армян на исконно азербайджанских землях, и т. д.
В этом же ключе написана диссертация «Лицо врага» Б. И. Наджафова на соискание научной степени доктора исторических наук. Автор выдвигает в ней более «углубленные» обвинения в адрес армянского народа. Примечательно, что Б. И. Наджафов выступает защитником не только младотурок, исполнителей чудовищного геноцида 1915−1923 годов, но и султана Абдул-Гамида, инициатора первого этапа уничтожения армян. В частности, автор утверждает, что «благодаря теократической надстройке — Эчмиадзину, основной идеей армянского национализма являлся «миф о геноциде», в котором виновники остались так и не названными». Называя геноцид «мифом», он, наперекор своим коллегам, признает его, но говорит о неизвестных виновниках.
В качестве других проявлений «армянского национализма» Б. И. Наджафов называет «агрессивность», тезис о «выдуманной Великой Армении», «проповедование национальной исключительности». По его мнению, в 1914—1915 годах армянские националисты истребляли азербайджанское и турецкое население, а до этого в 1895 году при султане Абдул-Гамиде организовывали провокации в отношении турецкого и курдского населения.
Султан Абдул-Гамид, по мнению диссертанта, был для армян сердобольным и справедливым предводителем, но испытывал сильное давление со стороны Англии, которая, угрожая вторжением, хотела добиться привилегий для армян. Турецкое правительство делало все, чтобы заключить с армянами союз, но те якобы высокомерно отказались.
Выставляя турецкое население и младотурок невинными страдальцами, Б. И. Наджафов заявляет, что «в результате предательских действий армян мусульманское население Турции понесло колоссальный урон в количестве 1 млн 600 тыс. смертей», что создало, по мнению историка, предпосылки для так называемой «Армянской трагедии». «Убедительными» выглядят доводы Б. И. Наджафова и о депортации армянского населения в Дейр эль-Зор. Автор утверждает, что «депортация была проведена законно» «на основе норм международного права». Факт гибели большей части депортированных диссертант уверенно объясняет «хаосом, анархией, слабостью турецкой администрации на местах, озлобленностью населения на армян, в которых турецкое население справедливо видело причину многих бед, обрушившихся на турецкий народ».
После проведенного «анализа», игнорируя архивные документы, автор приходит к выводу о том, что в его работе «доказательно показана абсолютная несостоятельность мифа о «геноциде». Но, несмотря на это, замечает он, армянские националисты используют этот миф для нагнетания антитурецких, антимусульманских настроений и истерии». В качестве авторитетного мнения диссертант приводит позицию Али-Марданбека Топчибашева, по мнению которого, в массовых грабежах и убийствах мусульманского населения сыграло роль «непосредственное участие в этом армян».
Б. И. Наджафов делает в своей работе следующий вывод: «Суммируя огромный материал об армянской агрессии против азербайджанского народа в 1918—1920 годах, диссертант обосновывает, что эти действия являлись настоящим геноцидом азербайджанского народа, притом геноцидом, хладнокровно и расчетливо проведенным в жизнь с благословения официальных властей с невиданной жестокостью».
Упомянутый «огромный материал», за исключением одиннадцати трудов не азербайджанских авторов, среди которых труд черносотенца В. Л. Величко «Кавказ», — это работы исключительно азербайджанских коллег-историков аналогичного содержания. Вывод же о «невиданных жестокостях и массовых убийствах армянами азербайджанского населения» источниками никак не подтвержден.
Диссертация историка Ш. А. Кулиева посвящена проблеме национального суверенитета Республики Азербайджан, поэтому в выводах относительно Армении автором в начале работы проявлена определенная осторожность. Свое невосприятие Армении во вступительной части автор пытается завуалировать: «Стратегические задачи Азербайджана на современном этапе осложняются устремлениями некоторых стран, считающих Азербайджан зоной своих интересов».
Однако ниже он сразу же встает на позиции всех упомянутых выше авторов: в начале XIX века азербайджанцы в Карабахе составляли абсолютное большинство, в Карабахе был нарушен баланс сил в пользу Армении, для устранения этого в Азербайджане требуется военная реформа. Но главная мысль диссертанта заключается в удивительном по силе логики выводе: «В Нагорном Карабахе принцип ООН о самоопределении наций неприменим, так как он противоречит интересам Азербайджана».
В рецензии директора бакинского издательства А. Агаларова к книге Н. Ягублу «Армяне против тюрков. (По архивам России)», депортация армян в Дейр эль-Зор преподносится как «осуществленная в полном соответствии с положениями Гаагской конвенции 1907 года, так как армянское население, занявшее предательскую позицию, надо было интернировать из зоны военных действий. По явно преувеличенным данным, число погибших армян колебалось всего лишь около 300 тысяч. Но после эта условная цифра достигла 1,5 миллиона».
Во вступительной части своей книги Н. Ягублу делает «сенсационное» заявление: «Каждый год в апреле армяне отмечают свой ложный «геноцид» и скрывают от мировой общественности геноцид мусульман и тюрков. Но эти факты раскрываются не мусульманами и тюрками, а архивами России, покровительствовавшей в одно время армянам». Автор включил в книгу 13 документов, «отрицающих армянский геноцид 1915 года». С претензией на сенсацию он заявляет, что эти «документы впервые были собраны в российских архивах, и их подлинники нигде не были опубликованы».
Но сенсации не произошло. При рассмотрении этих 13 документов выясняется, что все они содержат просьбы армянского населения и русского командования об ограждении армянского населения от уничтожения турецкими силами, об отправке армян-добровольцев на русско-турецкий фронт. В документах приводятся обращения армян к русскому командованию с просьбой выдать им оружие для самообороны, позволить вступить добровольцами в русскую армию и т. д. Отметим, что ни о каких «зверствах армян», об их «жестокости к мусульманам» в документальных свидетельствах речи нет. Очевидно, что А. Агаларов и Н. Ягублу, нашедшие, по их словам, документы, разоблачающие «ложные слова армян о геноциде», явно фальсифицировали и оболгали историю.
Содержание почти всех работ авторов из Баку относительно истории Азербайджана и якобы никогда не существовавшей до 1917 года Армении оставляет впечатление четко выраженного стремления выдать желаемое за действительное. При этом используются вырванные из контекста цитаты различных авторов даже без намека на термин «Азербайджан», но с упоминанием Древней Албании и Мидии.
Это иллюстрирует работа Сулеймана Алиярлы «Республика Азербайджан: заметки о государственных границах в прошлом и настоящем». Свой исторический труд автор начал с изложения «безоговорочной истины»: «Царство Азербайджанское» — термин Средневековья. Употреблялся этот термин в синхронных источниках (Мир Яхъя Казвини, Искандер бек Мюнши и др.) применительно ко всему Азербайджану — Северному (Русский Азербайджан) и Южному (Иранский Азербайджан)», «36-я параллель — это самый южный рубеж земель Азербайджана».
Между тем из сочинения «Чудеса творений и диковинки существующего» («Аджаиб ал махлукат ва гараиб ал мауджурат») Абу Яхьи Закарии ибн Мухаммеда аль Казвини очевидно следующее. Описывая пять климат, куда он включал Арран, Казвини нигде не употребляет слова «Северный Азербайджан». Для него «Арран — область между Азербайджаном и Арменией». Ясно, что «Азербайджаном» Казвини называет бывшую провинцию Мидии, Атрапатакан. Казвини упоминает Армению как самостоятельную географическую единицу. А Арран же для Казвини — это окраина державы Сефевидов. Города Северо-Западного Ирана, которые описал Казвини — Табриз, Урмия, Ардебиль, Салмас, Шиз, — отношения к вымышленному автором «Северному Азербайджану» не имеют.
Другой средневековый историк родом из Баку Абд ар-Рашид ал-Бакуви (полное имя Абд ар-Рашид ибн Салих ибн Нури ал-Бакуви) в четвертом климате также упоминает Азербайджан. Однако, здесь следует обратить внимание на важные обстоятельства. Ал-Бакуви, как и Казвини, называет Азербайджан не страной или государством, а «областью». Между тем и у ал-Бакуви, и у Казвини относительно Армении мы читаем «страна». Очевидно, что названные авторы, как образованные люди своего времени, не могли не различать части государства от самостоятельных государств.
В рассмотренных двух главных трудах Искандер-бека Мюнши упоминаний ни о Южном, ни о Северном Азербайджане не содержится. В то же время здесь мы встречаем термин «страна Армения». Имя этого известного лишь в узких научных кругах средневекового историка, писца шаха Аббаса I, автор привел, видимо, по причине того, что он родом из Иранского Азербайджана,
Подтасовывая термины, автор выдает иранскую провинцию «Азербайджан», куда, по его мнению, входил и мифический «Северный Азербайджан», за «единое государство Азербайджан». «В XV веке, — пишет он, — азербайджанские земли являлись метрополией Сефевидской державы, состоящей из трех беглербекств — Азербайджанского (Тебриз), Карабахского (Гянджа), Ширванского (Шемаха)». Но сведущим историкам очевидно, что речь идет о трех частях Сефевидской державы, для удобства в управлении поделенной на названные области. «Основополагающим в этом плане, — продолжает автор, — может считаться сообщение ал-Масуди, автора X века, который писал: «Горы Абу-Мусы» — Карабаха, принадлежат Аррану, населены племенами из народов Аррана».
Чтобы придать лживую доказательственную базу своей теории «Арран» — «современный Азербайджан», автор неожиданно даже признает существование древнеармянского государства: «…Учитывая двухсотлетнее господство Халифата, земли азербайджанского Двуречья — Древний Арран под подчинением Армении не могли находиться». Признавая существование древнеармянского государства, автор ссылается на факт из армянской истории в удобном для него контексте — Арран, древний Азербайджан, был независим от Армении.
Краткий вариант нашего исследования не позволяет рассмотреть позиции и других авторов. В качестве заключения небезынтересным представляется взгляд известного иранского историка на проблему. Энаят Олла Реза в своей фундаментальной работе «Азарбайджан и Арран (Атурпатакан и Кавказская Албания)» дал измышлениям позиций авторов относительно «Южного Азербайджана» вполне убедительный и обстоятельный отпор.
«Недовольство азербайджанцев (иранских. — Уфаеци) узурпацией своего этнонима и названия родного края, — пишет он, — кроме политического аспекта, имеет и исторические причины». «Приходится констатировать, — заключает Энаят Олла Реза, — что после падения СССР в Азербайджанской Республике началось усиленное распространение лжеистории, которая создавалась и выпестовалась местной политической элитой для решения своих узконациональных задач. Как ни стараются современные азербайджанские историки доказать принадлежность населяемой ими территории азербайджанцам, называя себя потомками албанцев, — все это обман, прежде всего, своего собственного народа».
Изучение данных монографий азербайджанских историков позволяет сделать важные выводы. Антиарменоведческие исследования, обвинения армянского народа в захвате и аннексии территорий Азербайджана занимают одно из важных направлений в современной исторической науке республики.
Не подкрепленные историческими фактами обвинения в захвате азербайджанских территорий, утверждения о «пришлости» армянского народа на свои исторические земли представляют реальную опасность возникновения новых пограничных конфликтов, усиления напряженности на всем Южном Кавказе.