Город, больше всех пострадавший в Гражданскую войну на Севере, — Онега. Здесь 31 июля 1918 года, а не 1 августа в Архангельске, «союзники» «сбросили маски», высадили первый десант и призвали свергнуть Советскую власть. В Гражданскую войну Онега шесть раз переходила из рук в руки! Все «переходы» сопровождались разрушениями, арестами и расстрелами. Некоторые из них изложены подробно, о других пара строк — так создали историю советские историки. Но и белые с интервентами писали об Онеге кратко, не так, как о Железнодорожном или Двинском фронтах. Причина не в периферийности онежских событий. У противников большевиков здесь не было успехов, кроме первого захвата Онеги 31 июля 1918 года (первый «переход»).

Владимир Станулевич ИА REGNUM
Троицкий собор Онеги. Современный вид

20 июля 1919 года на фронте восстали части 5-го Северного полка белых, и уже 21 июля в Онегу вступили красные (второй «переход»). Сотрудничавшие с интервентами горожане были репрессированы, прошла волна арестов и расстрелов.

Белые при поддержке англичан пытались отбить Онегу снова, высадив десант 31 июля 1919 года. По мнению красных, он закончился полным провалом; по мнению белого командования, потери были «небольшие».

В начале сентября 1919 г. части 6-й армии РККА покидают Онегу без боя (третий «переход»). Причиной было успешное наступление интервентов и белых на Железнодорожном фронте, возникла угроза окружения. Буквально в последний момент части красных выскочили у деревни Наволок под Плесецком из ловушки в ноябре 1919 года.

Когда фронт белых в феврале 1920 года рушился, Архангельск был уже оставлен, в Онеге началось большевистское восстание (четвертый «переход»). Но через день в город вошли отступавшие на Мурман белые части, подавившие восстание и расправившиеся с его участниками (пятый «переход»). Колонна генерала Вуличевича проследовала дальше и на станции Сороки сдалась в плен красным бронепоездам. В Онеге снова подняли красные флаги (шестой «переход»).

Начало интервенции

«Продвижение англичан от Кеми к югу тем временем затормозилось. Выдвинутые под Сороку красные части разобрали железнодорожный путь. Интервенты заняли Сумпосад, но в бой с красными далее не вступали. Слух об этом быстро докатился до Онеги, и растревоженный было городок стал успокаиваться. Казалось, никакого нападения не будет. Наступила последняя ночь июля. С вечера часть работников Уездисполкома во главе с председателем П. А. Поповым выехали в Подпорожье по делам мобилизации. Тревоги тревогами, а жизнь шла своим чередом. Молодёжь устроила в красноармейском клубе танцы. Разошлись поздно. Торопливо отстучали по мостовым каблуки последних парочек, и город затих в белесом свете ночи. Только из окна исполкома доносился стрекот пишущей машинки, в ту ночь дежурным оставалась секретарша» (1).
Николай Попов, краевед, о начале интервенции
Владимир Станулевич ИА REGNUM
Здание Онежского казначейства (ныне Онежская прокуратура), из которого 22 июля 1919 года после взятия Онеги большевики изымали ценности для отправки в Москву
«31 августа я была дежурной в исполкоме… Вечером был устроен танцевальный вечер в доме Хорева, где были красноармейцы местной команды, даже присутствовали те, которые стояли часовыми на пристани — Лихачев и Сметанин. Прихода белых никто не ожидал. В 12 часов ночи исполком, почти в полном составе, выехал на моторе в Подпорожье, с какой целью — неизвестно, но он больше не вернулся.
Вечер в доме Хорева кончился в 3 часа. На улице наступила мертвая тишина. Около четырех часов раздался выстрел, вероятно из орудия стреляли с бара. Части белых, по всей вероятности, высадившиеся в Покровское, начали окружать город, в это время подошел пароход к пристани, на нем были видны пулеметы. Стоявшие на посту Сметанин и Лихачев Григорий открыли стрельбу по пароходу и тут же были убиты из пулемета, который открыл огонь с парохода. На пароходе также был один убитый. Больше сопротивления никто не оказал, и белые высадились в город. Второй дежурный спал, я его разбудила и сказала о стрельбе. Он сразу же смылся» (2).
П.А., дежурная в онежском уездном исполкоме
«Город спал, когда с моря показался пароход «Михаил Архангел». Вот уже лет двадцать он регулярно курсировал между соловецкими островами и побережьем Белого моря, перевозил во все концы досужих богомольцев, и в другое время никто в городе не обратил бы на него внимания. Но сейчас старший по караулу выслал на пристань наряд из нескольких красноармейцев, мало ли кто мог оказаться на борту, когда в ближайших портах сидит враг. На палубе приближающегося парохода суетились люди в рясах. Матросами на нём ходили, как всем было известно, сами монахи. Правда, в этот раз их было почему-то необычно много, но часовые не обратили на это внимания. Они сами приняли чалку. И тут с «Архангела» грянули выстрелы. Упал, сражённый насмерть молодой рабочий Севастьян Лесогруд. Остальных ранило. А через низкий борт парохода, срывая с себя рясы, уже выпрыгивали чужие солдаты. Со штыками наперевес они ринулись на спящий город. Так, в ночь с 30 на 31 июля 1918 года, нагло и открыто вторглись империалистические интервенты в Онежский уезд» (3).
«Позвонив безрезультатно в военкомат, опустились вниз к дежурному милиционеру, спросила: «Что творится на улице?» Он ответил: «Пришли белые». Тогда я поднялась, чтобы сжечь бумаги исполкома.
В 5 часов утра, видя, что делать мне нечего, пошла домой. По дороге мне встретился поп, который был арестован красными. На улице стояли толпы солдат, по их разговору это были поляки. Офицеры, самодовольно потирая руки, ходили взад и вперед… У дома Спиридонова И. Ф. стояла толпа солдат, в середине толпы стоял сам Спиридонов и рассказывал, где учреждения и кто большевики… Публика стала выходить на улицу, офицеры всех спрашивали, где большевики… Через некоторое время… вывели человек 12 красноармейцев полураздетых, сонных, и на семи лошадях вывезли снаряды по направлению к дер. Пороги… К 12 часам все учреждения были заняты, и начались аресты, за малейшее сочувствие красным арестовывали и садили в тюрьму… К 13 часам город был оцеплен, на углах каждого квартала стояли пулеметы. Ходить имели право только по разрешению коменданта… В это же время из окна здания ЧеКа был убит серб, найти убийцу не могли — скрылся.
В 14 часов публика была собрана на площади, ход по городу стал свободным. Пулеметов с углов сняли…
Группы разных мастей, человека по 2−3, идут в клуб на собрание. Зал переполнен, собралась почти вся буржуазия и интеллигенция, рабочих ни души… Опять выступал офицер, призывающий всех встать не защиту «родины». Он говорил: «Вам нет теперь угрозы, мы вас защищаем, записывайтесь в ополченцы, а завтра увидите, как будем расправляться с большевиками»… всего записалось 5 человек. По окончании собрания добровольцы получили оружие и приступили к работе, проверили пропуски на улице… Вечером 2-го августа опять объявили о собрании, где был тот же самый вопрос об ополченцах. Здесь уже в отряд записалось значительно больше. Выступавший офицер обещал усиленный паек всем семействам ополченцев… Начались обыски и аресты… арестованных садили в тюрьму» (4).
П.А., дежурная в исполкоме

После восстания в 5 Северном полку

«21 июля 1919 г. Онегу заняли солдаты восставшего 5-го Северного Стрелкового Полка и по приказу командира 7-й роты, Казначейство было вывезено 23 июля вглубь материка в сторону Чекуево» (5).
Евгения Ромшина, онежский краевед
«Катастрофа с 5 полком произвела впечатление в Архангельске ошеломляющее… результаты этих беспорядков весьма продуманно подготовленных большевиками, были все же большие. В военном отношении потеря Онеги и Чекуевского района сказалось, прежде всего, в разрыве сухопутной связи с Мурманом. Кроме того, Онежский тракт на Архангельск, через Красногорское, был совершенно открыт и ничем не защищался» (6).
Владимир Марушевский, генерал-лейтенант, командующий войсками Северной области
Владимир Станулевич ИА REGNUM
Усадьба А.И.Воробьева (ныне Онежская типография). Современный вид
«Во время бунта русский командир и большинство офицеров были убиты… Британский офицер связи майор артиллерии Юниэйк и еще два офицера были обязаны своим спасением курьезному случаю. Мятежники посадили их под арест и когда под конвоем уводили в южном направлении, британский монитор, стоявший на некотором расстоянии от берега, произвел несколько выстрелов из мощного орудия, скорее всего наудачу. Видел ли с монитора отряд на берегу, я не знаю, но снаряды упали неподалеку. Конвой тотчас удрал в одном направлении, а Юниэйк с двумя товарищами — в другом. Пробравшись через лес, они вышли к Онеге и были взяты на борт монитора.
Нашел генерала Миллера не потерявшим самообладание. Он готовил русские войска для повторного захвата Онеги, и я смог усилить его отряд британской пулеметной ротой. Мне удалось увидеть этот отряд во время погрузки на суда и переговорить с командиром. И он, и его солдаты выглядели вполне довольными вступлением в боевые действия» (7).
Уильям Эдмунд Айронсайд, бригадный генерал, командующий войсками интервентов на Севере
«На Онегу был послан монитор для выручки арестованных большевиками англичан. Обстреляв город Онегу из тяжелых орудий, и истребив, таким образом, лучшую часть города, англичане добились через парламентеров выдачи своих офицеров, но категорически отказались предъявить требование о наших офицерах и поддержать десантную операцию высланного нами маленького отряда» (8).
Северин Добровольский, генерал-майор, военный прокурор Северной области
«Сухим путем через Красногорского удалось направить в Онегу небольшой отряд с двумя орудиями. Кроме того, морем, под прикрытием английского монитора, был направлен десант около 500 человек. Все силы были объединены под командою генерала Д. (Данилов И. А. — прим. автора).
Экспедиция в Онегу потерпела неудачу, так как с англичанами приходилось торговаться из-за каждого выстрела с монитора. Десант же высадился, но овладеть городом не смог и вернулся на суда, с небольшими потерями» (9).
Владимир Марушевский
«31-го июля в 12 часов дня в реку Онега вошли 5 судов с флагами и музыкой из канонерки, два транспортных парохода и 1 военный большой, который, не входя далёко в реку, остановился против завода Бакке и Виг. Подойдя к пристани, канонерки открыли по городу стрельбу разрывными и зажигательными снарядами. Сразу же после первых выстрелов в городе возник пожар, загорелся первый дом Вдовицыных по Соборному проспекту. И потом стрельба продолжалось до 12-ти ночи, на 1 августа беспрерывно из разных орудий. Выпущено, по словам солдат, более 1000 снарядов» (10).
Евгения Ромшина, из записных книжек К. К. Ларионова, участника событий
«К 31-му июля 1919 года около часа дня в Онеге высадился английский десант. Воспользовавшись приливом воды, флотилия противника в составе четырех небольших военных судов и парохода «Кереть» подошла близко к берегу и высадила десант численностью около 500 русских солдат 1-го Северного полка, 100 англичан и около 100 белогвардейских офицеров. Высадившиеся силы были снабжены огромным количеством пулеметов. Высадка их производилась под прикрытием судовых орудий. Для наших красных частей высадившийся десант явился неожиданным «гостем».
Тем не менее при умелом руководстве со стороны комсостава красноармейцы и курсанты 6 армии моментально приняли боевой порядок и открыли ружейный и пулеметный огонь по передовым частям противника. Противник, высадившись у пристани, повел отчаянное наступление на центр города, но не выдержал нашего отпора и был вынужден залечь. Завязался упорный бой, длившийся беспрерывно 16 часов. Противник ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем расстреливал наши части, город и прилегавшие к Онеге местности. Главное внимание было сосредоточено на обстреле здания бывшего винного склада, где хранились у нас огромные запасы боевых припасов» (11).
Гр. Рябов, участник событий
«Во время бомбардировки была попытка высадить десант, и уже была занята северо-западная часть города. Были заняты дома и Ермолина, и А. М. Михайлова, но бывшие в Онеге красноармейцы-курсанты бросились в атаку и высадившиеся вынуждены были уйти снова на пароходы. Во время бомбардировки выгорела самая лучшая центральная часть города. Немного пострадал собор, местами была отбита штукатурка, и один снаряд попал в окно с западной стороны. Жители во время бомбардировки все разбежались по лесам, в ближайшие деревни, а в городе жили очень немногие. Во время отлива некоторые возвращались к своим ещё несгоревшим домам, а как начинался прилив, все валом отправлялись в лес и в деревни» (12).
Евгения Ромшина
Владимир Станулевич ИА REGNUM
Городская пристань Онеги. Современный вид
«С несколькими пулеметами противнику удалось занять на окраине города два дома, но макленской скорострельной батареей, подвезенной вплотную к этим домам, он был совершенно уничтожен.
Первоначальное руководство в бою силами красных принадлежало командиру 144 полка тов. Мулину, сраженному пулей в первой контратаке. В момент гибели тов. Мулина со ст. Плесецкой на автомобиле прибыл начальник 18 дивизии тов. Уборевич И. П. Он взял на себя командование фронтом… Наше упорное сопротивление и многочисленные контратаки заставили противника отступить на суда. Воспользовавшись приливом, 1 августа около 5 часов утра суда вышли в море, расстреливаемые беглым огнем нашей батареи…
Бой за Онегу стоил противнику потери 150−200 человек убитыми и ранеными, да около 100 чел. нами взято в плен: были случаи и добровольного перехода солдат на нашу сторону. Наши же потери были количественно невелики: на второй день после боя в братской могиле в Онеге мы похоронили 14 погибших товарищей, да позднее еще несколько человек, умерших от ран. Среди погибших были: командир 154 полка Сергей Васильевич Мулин и командир скорострельной макленской батареи Семен Миронович Подлесный» (13).
Гр. Рябов

Февраль 1920 года — последние бои в Онеге

«Железнодорожная же группа во главе с генералом Вуличевичем довольно быстро и дружно продвигалась к Онеге. Через проселочные дороги, часто непроходимыми тропинками, в крепкие морозы шел этот отряд, преодолевая невероятные трудности. Прибыв в Онегу, они здесь соединились с небольшими остатками войск, успевших отойти из Архангельска» (14).
Борис Соколов, член правительства Северной области, об отступавших через Онегу белых частях
«…войска Железнодорожного фронта с 19 февраля начали свой крестный путь на Голгофу. Им пришлось на пути ликвидировать восстание в гор. Онеге, что, конечно, потом тяжко отозвалось на их участи. Они следовали в трех группах, причем последнюю составляли вышедшие из Архангельска части во главе с ген. Б…, бывшим Начальником снабжения, а авангард шел под командой Командующего войсками Железнодорожного района ген. В…» (15).
Северин Добровольский

Красные флаги над Онегой в феврале 1920 года поднялись надолго — до августа 1991 года.

Примечания:

  1. Н.И. Попов. От февраля к октябрю. В альманахе «В вихрях двух революций». Онега. 2017. С.48.
  2. П.А. Взятие Онеги. В сборнике «Октябрьская революция и Гражданская война на Севере. Онежское и железнодорожное направление. Воспоминания участников Гражданской войны. Архангельск. 1933. С.27−29.
  3. Н.И. Попов. От февраля к октябрю. В альманахе «В вихрях двух революций». Онега. 2017. С.48.
  4. П.А. Взятие Онеги. В сборнике «Октябрьская революция и Гражданская война на Севере. Онежское и железнодорожное направление. Воспоминания участников Гражданской войны. Архангельск. 1933. С.27−29.
  5. Е.М. Ромшина. Листая старые страницы. Из записной книжки К.К. Ларионова. В альманахе «В вихрях двух революций». Онега. 2017. С.203.
  6. В.В. Марушевский. Год на Севере. В сборнике «Белый север». Архангельск. 1993. В 2 томах. Т.1. Стр 329.
  7. Э.У. Айронсайд. Архангельск. 1918−1919. В сборнике «Заброшенные в небытие». Архангельск. 1997. С.351−352.
  8. С.Ц. Добровольский. Борьба за возрождение России в Северной области. В сборнике «Белый Север». Архангельск. 1993. В 2 томах. Т.2. С.60.
  9. В.В. Марушевский. Год на Севере. В сборнике «Белый Север». Архангельск. 1993. В 2 томах. Т.1. С 330.
  10. Е.М. Ромшина. Листая старые страницы. Из записной книжки К.К. Ларионова. В альманахе «В вихрях двух революций». Онега. 2017. С.204.
  11. Гр. Рябов. Бой за Онегу. В сборнике «Октябрьская революция и Гражданская война на Севере. Онежское и железнодорожное направление. Воспоминания участников Гражданской войны. Архангельск. 1933. С.52−54.
  12. Е.М. Ромшина. Листая старые страницы. Из записной книжки К.К. Ларионова. В альманахе «В вихрях двух революций». Онега. 2017. С.204.
  13. Гр. Рябов. Бой за Онегу. В сборнике «Октябрьская революция и Гражданская война на Севере. Онежское и железнодорожное направление. Воспоминания участников Гражданской войны. Архангельск. 1933. С.52−54.
  14. Б.Ф. Соколов. Падение Северной области. В сборнике «Белый Север». Архангельск. 1993. В 2 томах. Т.2. С 410.
  15. С.Ц. Добровольский. Борьба за возрождение России в Северной области. В сборнике «Белый Север». Архангельск. 1993. В 2 томах. Т.2. С.195.