Тоталитаризм и доносы. Как пермская ювенальная система ударила по активисту
Ювенальная система, в основе которой лежит защита прав детей (защита прав детей, а не самих детей, чувствуете разницу?) и приоритет этих прав по своей сути является абсолютно тоталитарной и репрессивной. Интересно отметить, что в России её продвигают и внедряют, как правило, те люди, от которых мы слышим бесконечные стенания по поводу процессов 37 и 38 годов XX века в СССР. Они не устают нам рассказывать, что тогда якобы была создана беспрецедентная система доносительства, в рамках которой «стучали» друг на друга буквально все граждане большой страны. И этих людей совершенно не смущает, что сегодня, в 2019 году, они сами создали в России систему, которая вполне переплюнула ту, о которой они рассказывают.
В июле 2019 года общественную жизнь Пермского края буквально взорвал случай, произошедший с известной активисткой, многодетной матерью Людмилой Ёлтышевой, которая в основном работает в направлении защиты прав многодетных семей (в мае 2018 года ИА REGNUM опубликовало одно из её видеообращений). На неё написали донос, в результате чего семью общественницы начали атаковать различные службы и организации, являющиеся участниками так называемой системы межведомственного взаимодействия (один из инструментов ювенальной системы). К ней в дом попытались попасть сотрудники органов опеки и попечительства, подразделения по делам несовершеннолетних и даже сотрудники местной больницы.
Мы с Людмилой наблюдали происходящее, что называется, в «режиме онлайн». Вынужден сообщить, что до сих пор ничего не закончилось, адекватности от властей мы не дождались. Мы получили от них такие ответы на наши запросы, которые лишь поставили перед нами новые вопросы. Поэтому считаю, что пришло время рассказать о том, как всё происходило. Сразу отмечу, что многие моменты в повествовании мне придется опустить, поскольку иначе статья получится очень большой.
Всё началось 3 июля 2019 года. В 14:37 по местному времени на телефон Людмилы поступил звонок от инспектора подразделения по делам несовершеннолетних (ПДН МВД) по микрорайону Левшино г. Перми. Служащая сообщила, что на семью поступил анонимный сигнал, и заявила, что завтра,
Впоследствии стало известно, что позже инспектор позвонила соседям Людмилы и стала задавать им различные вопросы по поводу того, как живет её семья. Она сообщила им, что в ПДН поступил сигнал, да не абы какой, а о жестоком обращении с детьми.
Инспектор, скорее всего, просто действовала в рамках своих служебных обязанностей и даже не была знакома с текстом доноса. Главные вопросы заключаются в том, что за запрос ей пришел из министерства социального развития Пермского края и почему он пришел именно такой.
Читайте также: На Урале опека проверит семью 15-летней «звезды YouTube» из Краснотурьинска
В этот же день в квартиру Ёлтышевой попытались попасть сотрудники органов опеки и попечительства. В 16:30 в дверь позвонила женщина, представившаяся Черемисовой А.В. Она сказала, что пришла в связи с анонимным обращением граждан, которые сообщили о «ненадлежащем исполнении родительских обязанностей», и заявила, что не обязана говорить о том, от кого поступило это обращение. Когда Людмила отказалась её пускать и спросила, есть ли какие-то к ней ещё вопросы, сотрудница опеки дала вполне прозрачный намек, сказав, что «вопросы будут дальше».
Чуть позже активистка сходила в полицию и прокуратуру, подала заявление по поводу происходящего, а вечером решила задать вопросы в соцсети «ВКонтакте» заместителю министра социального развития Марине Визе. Та сообщила, что на общественницу поступил донос, и была так любезна, что даже скинула файл с его текстом.
Предлагаю всем ознакомиться с этим документом, который достоин отдельного разбора. От него исходит очень специфический «запах» той самой системы тотального доносительства, которую на словах так ненавидят наши любители ювенальной юстиции. Считаю необходимым обратить особое внимание, что этот донос написан весьма специфично. Внимательный читатель заметит, что он не содержит буквально ни одного прямого обвинения, которое можно было бы посчитать разумным поводом для инициации проверки ситуации в семье. Это прекрасно показывает, на что в реальности реагирует пермская ювенальная система. Но об этом позже.
Марина Визе успокоила Людмилу, сказав, что сотрудники соцслужб зафиксируют, что «они вышли и пояснений не поступило», после чего перестанут её дергать.
Тут следует пояснить, что история в этот же день стала достоянием общественности и буквально взорвала соцсети (в т.ч. на федеральном уровне), в которых её обсуждали всю последующую неделю. Но это мало повлияло на развитие ситуации.
10 июля 2019 года поступил звонок из Городской детской поликлиники №3. Сотрудница поинтересовалась, что с детьми, спросила, почему не делают прививки, посещают ли детский сад или школу. Сказала, что на семью запросили характеристику через больницу. Попросила принести медицинские карты детей. Людмила отказала, опасаясь, что в карты будут внесены изменения. Сказала, что ожидает, когда ей нанесет визит уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае (УПР) Светлана Денисова, и до этого момента ничего делать не будет.
На это сотрудница больницы попросила сфотографировать странички с информацией о туберкулинодиагностике (реакция Манту) и БЦЖ.
11 июля она позвонила снова и попросила прийти в больницу с детьми для проведения медосмотра. Людмила тут же предположила, что на самом деле в больнице хотели проверить детей на предмет наличия у них синяков, ссадин и т.п., о которых шла речь в доносе. И стоит отметить, что опасения её были вполне обоснованы, поскольку персонал больницы действительно следует соответствующим инструкциям в связи с различными приказами и регламентами.
Тем не менее Людмила решила посетить с детьми медучреждение. Детей взвесили, измерили их рост. С собой общественница принесла распечатанные ссылки на российские законы, в которых указана добровольность вакцинации. Знакомые сотрудники больницы сообщили активистке, что Леонтьева Э. Б., занимающая должность заместителя главного врача по медицинской части Городской детской поликлиники №3, якобы два дня назад требовала поставить семью на учет в связи с частичным отказом от иммунопрофилактики. Однако ей указали на то, что такого пункта в имеющихся критериях постановки нет. При этом сотрудники медучреждения высказали Людмиле предположение, что, скорее всего, она придерется к тому, что младший ребёнок Ёлтышевых не посещал поликлинику в 2018 году, поскольку ни разу не болел.
Вечером этого же дня, 11 июля 2019 года, сотрудники больницы сообщили Людмиле, что на неё составили характеристику, однако они не уверены в том, что Леонтьева Э.Б. её примет. Они даже смогли предоставить общественнице копию этой характеристики.
15 июля 2019 года в дом к Ёлтышевым приехала уполномоченный по правам детей Светлана Денисова. Во время беседы Людмила спросила её: законно ли на основании непроверенного анонимного доноса проводить проверку с выходом в семью. Денисова на это сказала: «Конечно же да, мы обязаны реагировать на всё». Далее многодетная мать задала вопрос о дальнейшем алгоритме действий соцслужб, она также спросила о том, когда от её семьи отстанут и вызовут ли её на заседание комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав (КДНиЗП). Уполномоченный ответила, что запросы поступают в детсад, школу, поликлинику, и «на этом всё». Уверила, что вызова в КДНиЗП не будет.
Далее произошло нечто совсем интересное. Денисова предложила Людмиле «сотрудничать» и сказала ей, что как представитель общественности Ёлтышева должна донести до этой общественности, что принимать у себя дома представителей опеки и КДН по их прихоти — это нормально. «Вы же понимаете, что ничего в этом страшного нет, и пустите КДН и опеку домой?» — спросила Денисова.
На это Людмила ответила: «Конечно же нет», и попросила передать эти её слова «дальше». Интересное тут заключается в том, что публикация про «нестрашных» КДНиЗП и опеку появилась позже на странице соцсети «ВКонтакте» Ирины Ермаковой — председателя Региональной общественной организации «Многодетные Пермского края», получающей от краевых властей поддержку в виде сотен тысяч рублей. Эту организацию независимая пермская родительская общественность давно считает «общественной ширмой», за которой власти проводят свои манипуляции.
Также интересно отметить, что УПР Денисова в разговоре сообщила, что, дескать, во властных кругах ходят разговоры, что Людмила якобы сама стала инициатором доноса. Что это такой её пиар-ход, поскольку она собирается выдвигаться на выборы в будущем. Чем, конечно, весьма удивила общественницу.
Как говорится в известном анекдоте: «А это идея!» — подумали дети». Людмила, конечно, ни о чём таком изначально не думала, однако призналась мне, что после произошедшего у неё всё чаще возникают мысли вроде: «А почему бы и нет?».
Примерно через неделю после визита Денисовой, 22 июля 2019 года сотрудники больницы сообщили Ёлтышевой, что, как они и опасались, её характеристику Леонтьева Э.Б. не приняла. И вместо этого отправила в КДНиЗП свою характеристику, и теперь больнице придется её «переделать». Как и предполагалось, поводом для постановки на учет стало то, что ребенок Людмилы в 2018 году ни разу не болел и поэтому не был на приеме у педиатра.
Вечером этого же дня в дверь позвонила женщина, представившаяся специалистом кабинета медико-социальной помощи больницы. Путаясь в словах и терминах, она сообщила, что семье якобы был присвоен статус группы риска, причем по решению КДНиЗП. Поскольку информация показалась нам сомнительной, Людмила обратилась за разъяснениями и в больницу, и в КДНиЗП. Ответов мы пока не получили.
Ситуация не получила логического завершения, и мы продолжим наблюдать за ней вместе с ИА REGNUM.
Читайте также: «Прекратите преследовать семьи!»: в Перми родители провели пикет
Если подытожить, то что же сделали пермские власти, когда в родительском сообществе поднялась волна негодования в связи с произошедшим?
Во-первых, они даже и не подумали о том, чтобы извиниться за произошедшее. Наоборот, они привычно напрягли чиновничий аппарат и попытались найти любые формальные зацепки, которые смогли бы оправдать их действия.
Во-вторых, они заявили, что всё было сделано правильно, полностью оправдали как работу всей системы, так и действия всех причастных исполнителей (Донос? А что такого?). Объяснили они это всё, конечно же, необходимостью защиты прав детей. Ответ с именно таким содержанием Людмила получила от УПР Денисовой (его тоже стоит разобрать отдельно).
В-третьих, власти тем самым фактически дали понять, что с этого момента никакой общественный и политический деятель не застрахован и никак не защищен от подобного «ювенального» прессинга. Это и раньше было ясно, тем более что подобные случаи уже были. Но никогда до этого случая в истории современной России об этом не было сказано столь откровенно.
В-четвертых, уже в который раз через карманных общественников попытались «объяснить» родителям, что они должны с радостью пускать сотрудников соцслужб с инспекцией по первому требованию в свой дом, и так якобы обязан поступать любой родитель. Выглядит это всё, конечно, крайне жалко.
В-пятых, когда буквально обалдевшая от уровня этой наглости родительская общественность Перми начала закономерно переводить тему в политическое поле: задавать неудобные вопросы, проводить пикеты и т.п., власти заявили, что «так нечестно». Нечто подобное изобразил уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков, когда ему однажды задали вопрос про ситуацию с Ёлтышевой.
Ещё надо понимать, что сейчас в Пермском крае сложилась ситуация, когда в действительности многие пермяки то же министерство социального развития просто тихо ненавидят. Такая вот репутация у ведомства. Причем, я уверен, чиновники это чувствуют и понимают, но также уверен, что обвиняют они в этом нас, тех, кто их критикует. Своих проблем они видеть не хотят. Они непогрешимы.
По поводу случая Людмилы уже выпустили множество статей как местные, так и федеральные СМИ. С моей точки зрения, в них не затрагивается нечто главное. Все смотрят только на сам случай, и авторы кое-что не договаривают до конца. А именно:
— Пермские власти, по сути, открыто признали, что они создают в крае тоталитарную репрессивную ювенальную систему по западному образу. Напомню, что в число основных принципов, на базе которых построена ювенальная система (всего их можно выделить около шести), входят принцип тотального контроля над всеми сферами жизни семьи и принцип презумпции виновности родителей в нарушении прав детей. Права эти тут выступают в качестве очень удобного предлога, даже если противоречат действительным интересам несовершеннолетних.
— Они также дали понять, что она может и будет использована в общественно-политической борьбе, и что для этого достаточно незначительного повода.
Любой может прочитать текст доноса на Людмилу Ёлтышеву и убедиться в том, что ювенальная система среагировала просто из-за самого факта поступления доноса, а не по причине того, что в нём была изложена какая-то информация, требующая от служб реагирования.
По этому поводу очень метко высказался мой коллега Александр Коваленин: «Нет повода для реагирования. Если придёт донос, что в квартире N шоколадки кушают, нормальный человек же не пойдёт в квартиру с проверкой».
Но случай как раз и показывает, что выстроенная в Пермском крае за последние 11 лет тоталитарная бюрократическая ювенальная система в содержании подобных доносов разбираться даже не собирается, она готова лишь реагировать. И понятно, почему. Потому что перед ней стоит задача «раннего выявления» (т.е. когда ещё ничего не случилось) «детского и семейного неблагополучия». Как можно видеть, даже «уполномоченные по правам» ничтоже сумняшеся заявляют, что система «обязана реагировать на всё». Это, как говорится, «приплыли».