Холмогоры: архиерейский дом, видевший величие и трагедии

Путешествия по Русскому Северу

В первый раз в этот дом входилось с благоговением. На втором этаже жил тогдашний настоятель холмогорского прихода игумен Леонтий (Эйзенман). Жил в бывших личных покоях архиепископа Афанасия Холмогорского, ссыльных правительницы России Анны Леопольдовны и генералиссимуса Антона Ульриха. В залах гостил царь Пётр, Лефорт, Меньшиков. Я спрашивал настоятеля: не видит ли он их теней. «Нет, не видит», — другого ответа от священника и не следовало ожидать.

Величие и трагедия

Уж где-где теней надо ждать… Здесь был личный кабинет архиепископа Афанасия (1642−1702). Владыка сидел за столом и диктовал письмо царю о строительстве Новодвинской крепости. Медленно прохаживаясь, он формулировал мысли, подыскивая слова, в сочинение о трех путях наступления на Швецию. А вот здесь он учил братьев Стафуровых, как строить Преображенский собор. Это Крестовая палата архиепископа — владыка Афанасий гостеприимный хозяин иностранному купцу. Они говорят о кулинарных новинках, устройстве часов, навигации, уловах «палтосины и троски». Между прочим владыка интересуется, не хочет ли шведский король Каролус послать корабли для разорения Архангельска. Внизу лестница в подвал, где при Владыке содержались арестованные раскольники. Архиепископ спускался в темницу, расспрашивал упорных, где укрываются их единоверцы, где скиты. Спуск в подвал радовал его, когда люди отказывались от раскола и поднимались к свету с покаянием. От упорствующих Владыка очень уставал — каждая ступень обратно в покои давалась с великим трудом. Из этой залы за 20 лет воля архиепископа поставила на Двинских землях 40 церквей, Новодвинскую крепость, воспитала множество талантливых мастеров иконописных, косторезных, книгописных, судостроительных, каменных дел артелей.

Владимир Булатов, архангельский историк: «Во время первого визита Петра Великого в Архангельске пятеро иноземцев выразили желание стать православными. Царь направил их к владыке: октября 1693 года иностранцы были доставлены в Холмогоры и «взяты в архиерейский дом для оглашения». В храме они «слушали пение в притворе», то есть внутрь самой церкви их не завели. В… царской грамоте говорилось: «А будет впредь такие же иноземцы похотят в православную христианскую веру креститься и к тебе, богомольцу нашему, приходить, и таких приходящих… тебе, богомольцу нашему, исправлять и крестить» (1).

…двери уже запирались «немецкими нутряными» или висячими замками, служители Казенного приказа использовали заморские чернильницу и песочницу, в покоях владыки находились привезенные из Западной Европы кресла и стул, на стене висело зеркало, а в погребах хранились вино и лимоны. На стенах подворья размещались четыре десятка «листов фряжских» с изображениями страстей Господних и праздников, а также карты — «землемерие» и «чертеж малой Европии» (2).

1701 г. июня 18. Письмо архиепископа Афанасия Холмогорского Петру I о ходе строительства Новодвинской крепости.

«…Теми же домовыми моими людми и крестьяны в силе Божии наломал и к строению тоя крепости поставил в домовых моих судех по сие иуниа 16-е число, сверх зимнее моей припасов отдачи, пятьдесят пят сажен трех аршинных в долготу, и в широту, и в высоту, камени бутового великого самого изрядного, которой не в один бут, но и тесать, и в стены на лицо полагать неотменно годен … А на кирпичном моем домовом заводе по сие время зделано сто тысяч кирпичей и ко обжички тот кирпич готовитца… И ныне непрестанно промысл и провадка ко оному строению камени, и кирпича по усердию моему ведется радетелно. И сего, великий государь, иуниа по 12-е число по тое крепости рвы сваями набиты, и того ж 12-го числа общим советом с князем Алексеем Петровичем Прозоровским я богомолец ваш… молебствовали и воду святил, и тое крепость строить с прилежным к Богу молитвословием… обложил и благословил…» (3).

Владимир Булатов: «Для поддержания постоянных контактов с иностранными купцами холмогорский первопрестольник ввел в свой штат переводчика. Им стал Михаил Толстой, стрелецкий сын, который провел свою юность в Москве, в доме переводчика «иноземца Яна Меснера». (4).

Для архиерейских покоев закупались мебель, ковры, скатерти, гравюры. В 1690 году у иностранца Ивана Двиста (Тветса) архиепископ приобрел «два стула под кожею золотной с росцветками». …парадные комнаты архиерейского дома украшали заморские люстры-паникадила. В Крестовой палате их было даже две — «паникадило медное о трех поясах свечных, да другое паникадила мелкое небольшое о трех же поясах свечных»…В покоях находилось 12 больших (напольных) и маленьких (навесных) шкафов и шкафчиков для книг, писем… …В покоях холмогорского архиепископа было также девять зеркал, в том числе «самые узорочные в рамках с коронами». В его доме имелись часы «столовые» и «боевые настенные», ему принадлежали часы карманные «серебряные в кожушке черепаховом». …предметами обихода стали черепаховые гребни, шкатулки «монастырьки», «рукавицы перчатные», очки «хрустальные в оправе черепаховой во влагалище ящуровом» (5).

Пойманных раскольников приказано было доставлять в Холмогоры — в архиерейский судный приказ. Сюда же привозили и найденное в раскольничьих жилищах имущество («рухлядь»), предназначенное для раздачи тем лицам, которые поймали раскольников. В судном приказе раскольников подвергали допросу, во время которого пытались узнать, где тот или иной ослушник «в расколе жил, и каково то их раскольничье жилище, в которых местах… к какой их разврат и противление святой Церкви». Допросы велись жестко, обвиняемые часто «были роспрашиваны накрепко», то есть биты… Пойманных раскольников пытались убеждать, с ними беседовали «приказные люди», а часто их вразумлял и сам владыка — через свое «архиерейское от священных древних писаний многое поучение»… «Иванке Козле с товарищи» после долгих поучений и уговоров со стороны архиерея согласились вновь принять православие… После этого им был назначен шестинедельный пост, во время которого они должны были ходить в соборную церковь «ко всякому церковному пению» (6).

Из продуктов питания приобретались сахар, различные лакомства (сласти, «винные ягоды», изюм, миндальные орехи, чернослив, финики, лимоны, которые хранились в рассоле), «деревянное» (оливковое) масло в бочках. В 1690 году у Пилигрима Фанлара для Афанасия купили 28 фунтов «конфект сахарных» и кошель (2 пуда 19 фунтов) «ягод изюму крошеного». В 1691 году у Матвея Вобрамиуса — «пуд сахару кенарского» и «сахару простого серого пуд» (7).

У новокрещеного иностранца Савы Леонтьева и иноземца Иван Грима, в конце XVII века производивших в Архангельске пиво и квас, закупали эти напитки бочками. … Не без помощи иностранных купцов Афанасию удалось собрать солидную библиотеку, в которой были и православные сочинения, и книги на иностранных языках, учебники, словари, справочники (8).

По просьбе преосвященного Афанасия в Амстердаме были приобретены «две лошади возники, шерстью вороные, во лбах звезды белые». Кроме того, по заказу голландского купца Иевлева был привезен еще один «жеребец вороной, во лбу лысинка белая, веку четырых лет». …Иноземец Володимер… отдал коня «в дом архиерейский ради приплода». Затраты этой сделки составили 262 рубля 64 алтына 5 денег — сумма огромная для конца XVII века (9).

Около ста человек обслуживали архиерейский дом — монахи и священники, служивые и приказные люди. Среди них преобладали жители Холмогор, Архангельска, пригородных волостей…(10).

Сочинение архиепископа Афанасия «Описание трех путей из державы царского величества из поморских стран, в Швецкую землю и до столиц их».

«Первый путь из Сумского городка на Повенецкий посад, и чрез Онег озеро и Ладожским езером мимо государский град Ладугу на Орешек, до Швецкого города Нарвы, рекше Колываня, и чрез море Варяжское до королевской столицы Стекольны…

О граде Канце

Град Канец земляны, не велик, стоит на брегу реки Невы, на шуей стане. О другую страну имеет малую реку, и от великия Невы реки до малыя речки, от поля имеет ров зело велики и глубоки, яко десяти саженей глубины. Противо того града за малою рекою, к Неве строен улицами нарядным положением посад великой, жителей имеет 450 дворов. От того посаду чрез малую речку учинен во град мост подъемный древяны, и к нощи на градские врата воротами подымают. Во граде живет начальной человек с караулом. Салдаты живут вне града, за земляным валом на то учиненным».

До королевской столицы

Столица королевская Стекольна особой градской стены не имеет, но вместо градской стены по града има вельможские и первых всяких приказных и чиновных людей каменное домоздание со многими бойницами на то устроенными стоят по самому брегу морския проливы. А на удобных местах между тех домов и полат устроены врата градския и в них поставлены пушки» (11).

Владимир Булатов: «Афанасий включил в свой штат мастеров-ремесленников, строителей, архитекторов, живописцев. «Каменных дел подмастерия» Федор да Иван Стафуровы участвовали в возведении Холмогорского кафедрального собора и архиерейского дома. Иконописная артель создавала иконы для собора, церквей и келий. Эти же мастера расписывали мебель, переходы и крылечки, а также корабль владыки» (12).

Архиерейский дом обеспечивал работой и заработком не одну сотню жителей Холмогор, Архангельска и окрестностей. Осенью и зимой по заказу Афанасия кораблестроители строили для него морские суда для отправки в прибыльные, но рискованные «палтосей и тросковый» и новоземельский моржовый промыслы… В 1695 году промысел вели два корабля с 21 членом экипажа, а уже в следующем году — четыре архиерейских судна (13).

В 1684 году почти все хранившееся в закромах жито (ячмень) и часть ржи были высажены в домовых вотчинах… «Коровей двор» снабжал многочисленных обитателей архиерейского дома молочными продуктами. Яйца также поставляли домовые крестьяне. В 1692 году казначей иеромонах Авкатий сообщал владыке об уборке огурцов и тыквы. В 1692 году в доме холмогорского владыки хранились семена бобовых. Мака, моркови. …в августе 1690 года архиепископ предписал духовенству ближайших приходов, «егда месяц народится видим в небеси, добыть на Холмогоры в его дворовые архиерейские сады» саженцы рябины, черемухи, смородины и малины — «по сту с прихода»… Доходные статьи бюджета составляли в 1696 году 1527 рулей 30 алтын… во время выхода архипастыря к литургии, в кафедральном соборе выдавалась из архиерейского дома «хлебная милость» нищим (14).

Скончался преосвященный Афанасий 17 сентября 1702 года. После его смерти в шкафу владыки нашли четырнадцать ящиков «со всякими писмами и с грамотками советными» и сто рублей за его архиерейской печатью с ярлыком и надписью: «На погребение» (15).

Трагедия

В декабре 1744 года в архиерейский дом с мороза ввалились солдаты, за ними вошла испуганно озирающаяся девушка и невысокий мужчина — Антон Ульрих и Анна Леопольдовна — свергнутые правители Российской Империи — с двумя замерзшими маленькими дочерьми. Они хотели ночлега в тепле, а думали о сыне. Малолетнего императора Иоанна привезли чуть раньше, и офицер провел мальчика с кормилицей в комнату метрах в тридцати от родителей, больше им не суждено было увидеться.

Вот с этой крутой лестницы упала принцесса и после чуть оглохла. А в этой комнате родила двух сыновей-принцев Анна Леопольдовна, здесь же и умерла. Анну вскрыли в соседней зале с окнами, положили в гроб, залили спиртом из бочки и спустили вниз, чтобы увезти в Петербург для погребения. Их этих окон дети смотрели, щурясь, на летнее солнце, в мечтах бегая по лугу за бабочками. А в этом углу зимним хмурым утром в кресле сидел, закутанный в теплую шаль, герцог Антон и по слогам читал детям Евангелие — учил своих мальчиков и девочек грамоте, плотно запирая от часовых двери. Учить высочайшего повеления не было.

Леонид Левин, архангельский историк: «Арестантов разместили в двух каменных зданиях, расположенных под прямым углом друг к другу и разделенных церковью Святого Иакова. …Майор Миллер с экс-императором занял небольшой двухэтажный дом, имевший один выход во двор, у которого всегда стоял часовой. Маленькому Ивану Антоновичу было запрещено выходить из дома. Часовые находились и во внутренних покоях. Антон Ульрих, Анна Леопольдовна, две их маленькие дочери, Якобина Менгден были помещены в верхнем этаже собственно архиерейского дома. Окна их комнат выходили на пруд, в сторону, противоположную двору. Из большого зала, расположенного в торце дома, служившего архиепископу приемной, был проход в пристроенную церковь Святой Анны. В первом этаже находились служебные и караульные помещения.

У выходов из дома — и во двор, и к пруду — стояли часовые. Выходить во двор узники не могли, но им разрешалось в сопровождении караульных прогуливаться вокруг пруда, по берегам которого был разбит огород» (16).

19 марта 1745 г. принцесса родила сына, при крещении получившего имя Пётр. …В августе 1745 г. лекарь Манзе сообщил Гурьеву (командиру охраны — прим. автора), что принцесса снова беременна… 27 февраля 1746 г. принцесса родила сына, которому при крещении было дано имя Алексей…7 марта Анна Леопольдовна умерла. В соответствии с инструкцией ее тело было вскрыто, залито спиртом и отправлено в дубовом гробу в столицу (17).

Неожиданно для всех в 1749 году Якобина родила мальчика… Выяснилось, что отец ребенка Якобины — лекарь Никита Ножевщиков… Вындомский (один из старших офицеров — прим. автора) докладывал Черкасову, что лекарь специально ходил по лугу напротив окон комнаты Якобины и «делал непристойности: став на колени, глядел в трубку, потом, встав, кланялся и целовал свои руки». Якобина, чтобы Ножевщиков мог заметить ее издали, надевала красное платье и держала в руках перед окном какой-нибудь красный предмет. Ребенок вскоре умер… описание «детских поступков» Якобины: то она ударила солдата, то напала на прислуживавшую ей женщину: «дула ей в уши, била по щекам, говоря, что та хочет ее испортить». … Якобина содержалась в бесчеловечных условиях: он была заперта в пустой палате, еду ей подавали через дверь, по несколько месяцев не меняли белье, пьяные солдаты и командовавший часовыми сержант часто обижали ее. Недовольный поведением прапорщик Зыбин приказал сержанту повалить ее на пол, сесть на нее, а солдатам связать несчастную женщину и держать так час и более (18).

«Другого государя» (Иоанна Антоновича — прим. автора) для соблюдения полной секретности держали в запертой комнате, к нему не имели права входить никто, кроме Миллера и нескольких солдат из его команды… В Холмогорах Иван Антонович знал по фамилиям некоторых солдат. Об этом известно также из доноса Вындомского, писавшего… как мальчик кричал солдатам из окна: «Не тронь, Неверов, гороху».

29 августа 1749 г. во время ужина пьяный слуга подполковника по неизвестной причине, стал угрожать десятилетнему мальчику побоями, затем приставил к его горлу нож, грозясь зарезать. Иван пожаловался Миллеру, и слуга был посажен под арест (19).

С охранниками у Антона Ульриха сложились, по-видимому, добрые отношения. Солдаты между собой называли его «наш батюшка». Антон Ульрих угощал их водкой или вином. Иногда тот или иной солдат в свои именины приносил принцам в подарок праздничный пирог. Антон Ульрих часто выходил в сени к часовым спросить их, который час, и не раз беседовал с солдатами, перекладывающими в их покоях печь. При этом герцог учил их, как надо выполнять кладку печи… Прогуливаться арестанты могли в маленьком огороде и вокруг пруда в сопровождении охраны. Во время этих прогулок снаружи ограды дежурили часовые, следившие, чтобы прохожие не подходили к ней и не смотрели в щели.

О комнатах, в которых содержались принцы, Головцын (архангельский губернатор — прим. автора) доложил так: «Покои каменные, где они ныне живут, по усмотрению моему тесны и нечисты, кровати без завес и плохи, столы, стулья худые, да и тех мало, за чем в некоторых покоях топорные столы и скамейки употребляются… В коих каменных покоях с подлежащей осторожностью печи нынешним летом переделать… а дабы печники известных персон не видали, а пока оные будут жить и далее в том же доме, что и прежде таким же образом чинено было. А кровати хорошие, то ж и столы и стулья, и двое канапе сделать приказано новые» (20).

Когда из отчета губернатор узнал, сколько бочек вина и бутылок вина израсходовано за год Зыбиным на себя и еще трех офицеров, Головцын был потрясен: «Что такое число вина в ординарное употребление для оных людей выйти могло, совершенно невероятным поставляю». Губернатор принялся опекать принцев, провозил сам или присылал им бильярд с шарами и киями, игру «волан» и к ней 5 пар «шишек с перьями», тулупы для зимних прогулок, семена овощей и цветов. Он присылал для узников заграничные товары: вина, пряники, мыло, две тысячи пробок, орехи, шоколад, лапшу итальянскую, крахмал, апельсины, лимоны, сыр голландский, пряности, румяна, воду благородную (21).

Из Петербурга присылали подарки. Ежегодно в Холмогоры курьер привозил венгерского сладкого вина — 1 антал, галанской водки — 12 штофов, русской водки — 12 штофов, ратиф (сладкой водки) — 10 штофов, ликеров — 36 бутылок. Иногда (8 раз за 12 лет) присылались одежда, в том числе роскошные, украшенные серебряными шитьем платья для принцесс, кружевные манжеты, воротники т.д. Головцын докладывал: получив в очередной раз сундуки с подарками, принцы и принцессы «необыкновенно веселятся», делят меж собой все присланные вещи и держат их каждый в своем сундуке (22).

Сержант архангельского гарнизона Трифонов, пост которого находился непосредственно на втором этаже архиерейского дома, сблизился с семейством больше, чем дозволялось инструкцией. Его часто приглашали к обеду, он развлекал узников игрой на флейте, играл с ними в карты… Особенное расположение проявила к нему Елизавета и дала повод… предположить, что отношения двух молодых людей уже миновали стадию взаимной симпатии и переросли в любовь. Мячков запретил сержанту доступ в покои принцев… (23).

4 мая 1776 г. в седьмом часу утра Антон Ульрих умер… похороны принца проходили в соответствии с его ордером. Гроб был обит черным сукном с серебряным позументом. Во втором часу пополуночи 5 мая караульне вынесли гроб с телом бывшего генералиссимуса и в полной тишине похоронили «подле церкви, внутри ограды дома где арестанты содержатся». Все участники этой печальной церемонии, а также слуги и служанки комиссии, лекарь, солдаты и офицеры дали подписку о неразглашении того, что «старший из известных персон волею Божией умер и о том, где он погребен, молчать будут под угрозой жестоких истязаний и лишения жизни» (24).

Началась подготовка к высылке узников. …На случай возможного отказа узников уехать под надзор датской тетушки Екатерина II приказала объявить им, что «на то есть непреложная наша воля, что дальнейшее их упорство только навлечет на них снятие всей милости и благоволения».

Из Петербурга в мае (1780 года — прим. автора) в Холмогоры были отосланы два мешка денег, огромный серебряный сервиз, состоявший из более пятисот предметов, и ризница с расшитыми серебром и золотом облачениями священнослужителей… Прислали узникам и новую одежду, шляпы, чулки, галстуки, постельное белье, золотые часы, табакерки, браслеты, перстни, серьги и самовар… Через сутки, в ночь с 26 на 27 июня, Мельгунов посадил принцев, принцесс и их небольшую свиту на речное судно, и они отплыли навстречу неизвестности вниз по течению Северной Двины… (25).

Холод

После игумена Леонтия как-то не складывается с приходскими настоятелями у архиерейского дома. Нынешний настоятель поселился с семьей в небольшом, но теплом доме. В холода архиерейский дом перестали топить — нужно много дров. Поэтому уже не собираются на занятия воскресной школы местные дети. Жизнь снова уходит из стен, видевших величие и трагедию.

Примечания: