Авиадиспетчер или скульптор?

В стране не так много мест и людей, которые своими силами, не считаясь со временем и обстоятельствами, за свой счёт и только благодаря своему упорству строят и устанавливают памятники. Чукотские посёлки Рыркайпий, Биллингс и закрытый и размороженный Шмидт — могут похвастаться таким количеством монументальных самодеятельных произведений на единицу площади, которое редко кому приснится. А с учётом «географии» героев и образов, запечатлённых в монументах: англичане, американцы, французы, швед — ничего подобного нигде встретить точно невозможно. Однако автор и исполнитель всех невероятных произведений на севере Чукотки один — авиадиспетчер в аэропорту на мысе Шмидта.

С детства молодой Юрий Дунаев хотел стать лётчиком: три раза поступал в лётное училище и три раза у него ничего не получалось — денег не было, а за поступление в Таджикистане требовалось заплатить 500 рублей. И тогда, может быть, он стал бы хорошим лётчиком, а может быть, плохим, а может быть, разбился бы. Точно сказать Дунаев не может. Лётчиком он так хотел стать, потому что два брата его родного отца были военными пилотами на Халкин Голе, там и погибли.

В конечном итоге Дунаев поступил, но только не в лётное училище, а туда, где готовили и выпускали авиадиспетчеров. Он с детства занимался авиамоделизмом, и к авиации его всё время тянуло.

По окончании училища случилась неприятность. Но это была не банальная студенческая пьянка, а драка «за справедливость». Висела угроза отчисления, но окончить училище ему всё же разрешили. К тому времени Дунаев отслужил в армии и имел звание старшины.

На Чукотку молодой Юрий Дунаев попал из-за хлопка и любви к географии и истории — родился и вырос в Таджикистане, юношей поехал учиться в Узбекистан. Ещё в училище ставил рекорды: за три часа мог собрать собственноручно 120 килограммов свеклы. Со свеклой проблем не было. Но собрать 120 килограммов хлопка за целый день — хоть убейте — не мог. В тот момент Дунаев должен был отправиться в Узбекистан по распределению. Но Дунаев своё право выбора отстоял или, что точнее, — купил, за шесть бутылок вина, и узбекскому «покупателю», приехавшему за Дунаевым, это вино на стол и поставил. Узбеки отпустили молодого Дунаева на все четыре стороны.

Перед молодым авиадиспетчером встал выбор, куда же действительно отправляться?

С Магадана началась его профессиональная карьера.

С чего всё начиналось

— Сейчас мы находимся с тобой и беседуем в западном полушарии. Россияне об этом не знают. Когда построил свой «180-й меридиан» — какие-то ребята прислали заметку об этом знаке. В-о-от такая малюсенькая заметочка (показывает пальцами). Но для чего это делалось? Для того чтобы россияне знали свою историю и географию!

Свои памятники и знаки я всегда ставлю ночью. В условиях полярного дня, ночью такая возможность есть. Люди просыпаются, идут на работу: «Ещё один какую-то ерунду поставил!» Но потом подходят — смотрят, иногда благодарят, фотографируются.

«180-й меридиан» я же ставил при Советском Союзе, тогда же покрасил, и меня вызвали в райком партии. «Где ты нашёл этот «180-й меридиан»? Что ты за памятник такой поставил — сто восемьдесят ГРАММ?!»

Это был первый вопрос.

Второй — почему покрашен непонятными цветами — белый — красный — синий? Что это за триколор?

Я отвечаю: «Это российские цвета, наша история: Петр I, Екатерина — с них всё начиналось».

— А почему не красный цвет?

— Красный будет теряться на наших просторах.

Первый секретарь райкома говорит: «А где ты видел такой цвет у российского флага? Положи партийный билет!»

— Да, я, — говорю, — не партийный: комсомольцем был, октябрёнком был, партийным — никогда.

Вот до такой глупости доходило.

Между тем до установки знака надо было определиться с местонахождением границы меридиана. Для отметки условного прохождения меридиана были задействованы ледоколы — договорился с капитанами «Арктика», «Ермак», с экипажем самолёта Ил-14, и в назначенный день ледоколы встали на якорь в условной точке прохождения меридиана, а Ил-14 загрузили огнетушителями с песком и отправили в полёт. Ил-14 сделал три захода со стороны моря. Пролетая над ледоколами, сбрасывал по два огнетушителя в море. Во время третьего захода было определено точное прохождение меридиана: огнетушители, как торпеды, вылетали с моря на берег и оставляли за собой след на песке.

Однако поставить стелу пришлось немного в стороне, поскольку в «настоящей» точке сплошное болото и тундра, и памятник никто и никогда не увидит. А так он находится на развилке двух дорог — зимника и летника. Такая история.

Джеймс Кук на Чукотке

— История! Историю из россиян практически никто не знает. Тем более, когда говорят про Чукотку, говорят, это Магадан, Колыма.

Нет! Чукотка — это Чукотка. В 85-м году мы отделились от Магаданской области, и Чукотка стала самостоятельным автономным округом.

Телеведущему задают вопрос: где находится Восточно-Сибирское море? Ведущий отвечает — где-то возле Сирии… Если профессионал не знает элементарных вещей, что говорить о других?!

А Восточно-Сибирское море находится у нас — в России. И я знаю историю своего района и этой информацией делюсь с окружающими.

— А Кук откуда на Чукотке взялся? — А. Ш.

— Кто такой Джеймс Кук? Мы знаем по песне Владимира Высоцкого — «аборигены съели Кука…», а оказывается — он прошёл через Берингов пролив, обогнув мыс Дежнёва, и направился по Чукотскому морю вдоль побережья открывать новые земли. Доплыв до утёсов Кожевникова и Вебера, был зажат льдами, но благодаря сильному ветру освободился из ледового плена. Дальше Кук не стал рисковать и отправился домой. И получилось так, что Джеймс Кук первым проложил северный морской путь с обратной стороны — от Аляски до Мурманска и далее до Англии. На Чукотке он открыл землю и назвал её Северным мысом, и по всем картам России и картам планеты эта земля называется Северным мысом и находится тоже здесь — на северном побережье Чукотки.

Кука я делал по советской энциклопедии. Англичане прислали своё изображение — Кук был похож на главу нашей администрации — вот такой вот (показывает изображение в профиль). Таким я его и слепил. Я его сделал из цемента, плюс камень и песок. Я не скульптор, но в образ попал — мой Кук похож и на главу администрации, и на то изображение, которое прислали англичане.

— То есть вы не побоялись рискнуть? — А. Ш.

— А что бояться рисковать? Дело же делать надо! Вот я его и слепил. Один подошёл — сказал, что щека слишком большая, другой подошел — со звездой что-то не то… Главное препятствие было — я не знал необходимых пропорций для застывания цемента. Цементную массу месишь — она похожа на пластилин. Если только за две минуты что-то не успел прилепить — цемент тут же застывает. Зубилом отбиваешь, месишь и по-новому. Наши военные дали присыпку — добавляешь и её в эту массу, и она затвердевает.

Вот так и налепил. В голове на шляпе сделал бугорочек — и через год-два вороны свили гнездо. Дети рассказывали позже — дитё родилось, — смеётся, — я не видел, не знаю, улетел в отпуск в это время.

Куку-памятнику повезло и ему ничего не отломали: пока был жив посёлок Шмидт, приезжали свадьбы, фотографировались. Но был один минус — дети раскачивались на цепях в виде декораций ограждений и ломали их. Второй минус — пушки Дунаева-Кука стреляли в первое время. Надо было только засыпать порох, ядром служили подшипники: «Поджигаешь, и пушка стреляет!»

Но молодежь один раз сделала по-своему: засыпала в пушку песок и гальку для пущего эффекта, и пушки стрелять перестали.

Эти декоративные орудия сделаны из зимних стоек Ан-2, которые поддерживали самолёты при ремонте. Они и выглядят как старинные пушки. Сам Кук, а точнее его основание, собран из снежных лопат от грейдера. Дунаев три лопаты взял на складе у военных, сварил их вместе, закрепил цепями — достаточно простая конструкция. Плюс якоря весом в тонну. Медный колокол Дунаев-скульптор нашёл на берегу.

— Как реагируют иностранцы на Кука, когда попадают на Чукотку? — А. Ш.

— Удивляются, что на нашей территории установлен памятник англичанину, который открыл российские земли, спрашивают, откуда я знаю о Куке?

— А откуда вы знаете? — А. Ш.

Дунаев разводит руками: «Энциклопедия!» — смеётся.

Мандат на воровство

Вот, объясни русскому человеку: беру ржавую трубу, ты сам видел, сколько металлолома валяется на Шмидте, и я тащу эту трубу, но каждый на моём пути обязательно остановится и скажет: «Украл!»…

И я пошел к главе местной администрации и попросил, чтобы мне выдали бумагу, которая позволяла бы брать на свалках всё, что требовалось для моего созидательного строительства. И мне выдали — МАНДАТ. Но в нашем государстве — возьмёшь трубу — и все равно: мандат — не мандат, разрешение — не разрешение, раз тащишь трубу, встречается Гришка, Мишка, Машка, Ольга и снова: «Украл что-то?!» И ты попробуй русскому человеку объяснить, что это не так!

Всем миром

Я один все свои памятники сделать не смог бы. Просил о помощи разных местных людей, и они приносили материал, помогали варить металл, подвезти, поставить. И в прежние времена и тем более теперь — строить можно на Чукотке всё, что только душа пожелает, — материал валяется кругом. Всё необходимое нахожу на помойках, но даже в этих случаях всегда спрашиваю разрешение, если захожу на чью-то территорию.

Чтобы не так стыдно было — объявлял конкурс через нашу местную газету, которая в прежние годы существовала на Шмидте, «Огни Арктики». И всю дорогу райком партии выигрывал первые места на этом конкурсе, потому что у них работали в то время профессиональные архитекторы, строители и гидрографы. Но на официальном уровне ничего толком не делалось, и свои памятники я устанавливал каждый раз собственноручно, без поддержки чиновников.

«Коса двух пилотов»

В России сегодня нет ни одного памятника ни американцам, ни англичанам, ни шведам, ни французам. Но на Чукотке памятники иностранным гражданам этих государств только я и устанавливаю. К нам на Шмидт прилетели немцы, потом прилетели англичане, потом прилетели американцы, и я, не владея ни одним иностранным языком, обратился к ним: «Хочу изготовить и установить памятник». Смотрю — на лицах приятные улыбки появились.

«Получится — не получится, но я бы очень хотел. Надо написать «Коса двух пилотов» на английском языке и без ошибок, потому что исправить надпись потом будет очень трудно».

И они мне написали.

А памятник установлен в честь двух американских пилотов, которые погибли в 1929-м году. В советское же время в 1930-м году советским правительством место это было названо «Косой двух пилотов» — в честь американских лётчиков. Парадокс? Парадокс. Но такое было время и такая власть.

В изображении памятника можно прочесть: три вертикальные балки покрашены в российский флаг, внутри российского флага изображен американский флаг. На конусе изображение горящей свечи, внутри неё — колокол, который при скорости ветра 5−10 метров в секунду — начинает звонить на ветру. Наши рыбаки в сильный туман выходили на звон этого колокола в посёлок, то есть спасались.

У военных был кран — на рельсах ездил там, где бетонный завод стоял. Кран был сваленный, и вот этот кран теперь здесь стоит. Поднимали мы его при помощи погрузчика — машину взяли у старателей.

Но у истории было продолжение: я поспорил с райкомом партии, со знающим архитектором, на ящик коньяка, что кран у меня не упадёт. Меня уверяли в обратном. Максимальный ветер, который у нас только был — 40 метров в секунду. С архитектором мы поспорили на 20.

Мне легче — с ветром я работаю в авиации всю жизнь.

Двадцать метров задуло — я в окошко гляжу — памятник стоит. Но и смотреть не надо было: знаю — не упадет…

Через неделю прихожу в приёмную, приношу доказательства на бумаге, в ответ: «Нет, он всё равно должен упасть! Тридцать метров!»

Дует тридцать метров. Снова приношу доказательства.

«При тридцати пяти упадет!»

Я спрашиваю: «Мы спорили на 20 метров! — Спорили…»

— А почему действительно не падает ваш памятник?

— Памятник никак не может упасть, потому что я с разрешения наших военных закопал в землю десять контейнеров по одной тонне каждый, в металлические балки вставил 20-метровые рельсы от узкоколейки, такие со времен чукотского ГУЛага на нашей территории оставались, и никаким ветром это сооружение согнуть невозможно.

История про самолёт

— На Ил-14 в советский период летали на севере очень активно. Но не только летали, списанные самолёты стояли во многих городских парках на материке, но только не у нас. А почему у нас не может стоять? Тем более, что именно на этих самолётах осуществлялось освоение Арктики, спасение происходило тоже на самолётах этой модели.

И я стал писать письма — каждый год отправлял по 10−15 писем в Министерство гражданской авиации. Приходили ответы: «Ваш вопрос рассматривается». И я все-таки дописался, но не знал об этом. Проходит восемнадцать лет, прихожу на работу, вызывает начальник аэропорта: «Что, дописался? Ты Ил-14 просил?! Прилетел твой самолет!»

А работали мы сутки через двое, и, пока я отдыхал, самолёт на мыс Шмидта действительно пригнали.

Ну, сняли мы всю летную аппаратуру с самолета и поставили в посёлке. И я улетел в отпуск. Возвращаюсь, захожу домой, штаны ещё не снял, телефон звонит: «Дядя Юра, твой самолётик горит!» «Как горит?!» «Да там Васька и двое взрослых его подожгли!»… И самолет мой действительно весь сгорел.

Сел я за стол, и стал заново свои письма писать. И снова дописался — пригнали на Шмидт второй самолёт.

— Сколько лет на этот раз прошло? — А. Ш.

— Пять-семь лет, я точно не помню. Я в эту смену работал: сажаю самолёт, но тут же поступает команда: ледовая обстановка очень сложная, а авиационный ресурс «моего» самолета позволяет ещё двенадцать часов отлетать. Машину заправляют топливом и отправляют в полёт. Взлететь-то взлетел, но из-за чрезмерной заправки топливом и перегрузки — в лагуну и сглиссировал, там он и скрылся. Обошлось без жертв… Вызвали военных, подогнали танки, и тросами самолёт вытащили на сушу. Но у морской воды есть одна особенность, если какая-то деталь один раз побывает в солёной воде, со временем соль съест её всю. То же самое произойдёт и с самолётом, установленным на постамент. А самолёт-то не игрушечный, при случае и придавить может. И я не стал рисковать человеческими жизнями и своей репутацией.

А этот самолёт, который теперь стоит на Шмидте — третий по счету — выделили по письму министра ГА СССР Бугаева «За упорство — авиадиспетчеру Дунаеву Ю. А. в создании музея и сохранения памяти гражданской авиации».

Шмидт

— Джеймс Кук в 1778 году открыл эту землю и назвал её Северный мыс. Именно так — «Северным мысом». В 1934-м году землю переименовали в честь челюскинской эпопеи — назвали в честь Отто Юльевича Шмидта. Я считаю, что эта память должна сохраниться. А новая молодая власть хотела посёлок закрыть. Но — спасибо большое жителям поселка «мыс Шмидта» — тридцать семь семей там теперь прописаны. Ситуацию поддержало и наше Министерство обороны, которое решило два дома в посёлке реставрировать, сохранить котельную, взлетно-посадочную полосу и аэропорт.

— Кто на Шмидте теперь живёт? — А. Ш.

— Тридцать семь человек прописано, но не все они здесь проживают, часть на материке прописались. Проживает, может быть, двадцать пять, но это не только пенсионеры, но и реально работающие и живущие люди. На будущий год планируется заезд военнослужащих. Но в прежнем составе поселку, конечно, не восстановиться.

Памятник маякам

2012-й год, Ми-8 — командир экипажа Владимир Кохан и второй пилот Попов Сергей, бортмеханик Хиллов Владимир — делали плановый облёт с проверкой маяков, установленных для ориентации и прохождения морских судов вдоль побережья Чукотки. А над посёлком Биллингс гражданская машина горит и разбивается. Погибает бортмеханик и гибнут инженеры — отец с сыном, которые занимались установкой этих маяков. Я захотел поставить памятник в честь этого и других экипажей, которые работали на Севере, в честь людей, которые занимались установкой маяков. Биллингс в то время принадлежал нашему району. И я это сделал в 2014-м году.

Норшельд

Памятник Нордшельду был поставлен в пику российскому телевидению, утверждавшему, что это мы открыли Северный морской путь. Может быть, в те далёкие времена так и было, но нигде об этом не упоминается. Зато у Дежнева, Биллингса, Крузенштерна говорится прямо противоположное. И достоверно известно, что Нордшельд был первым, кто проплыл весь Северный морской путь вплоть до Берингова пролива.

В строительстве памятника помогали старатели: сварка — водка в качестве оплаты. И спустя какое-то время наши местные жители узнали наверняка, кто действительно был первооткрывателем.

Нордшельд останавливался в Певеке, а в районе Северного мыса был зажат льдами и дрейфовал, пока не был выпущен из плена, как и Кук.

Памятник построен в виде глобуса — континенты, моря, океаны, Северный ледовитый океан, нанесенный траекторией Северный морской путь, якоря, цепи.

Шар-глобус достался по случаю — наши военные обнаружили в море буй, думали, что иностранная разведка запустила, и начинили сканирующей аппаратурой. Проверили на месте — буй пустой. И мы этот буй воздушным экипажем полетели и забрали. На суше снова передали военным для проверки, а потом я и сделал из него «земной шар». Простая идея и простая конструкция.

«Транс-Сибир Ложе»

— В 1993-м году на Чукотке проходила международная экспедиция — «Транс-Сибирь Ложе» — и в нашем аэропорту ещё один памятник стоит. Изготовлен и установлен 15 мая 1995 года.

Этот памятник установлен погибшим на Чукотке французам. В авиакатастрофе погибло восемь человек — на траверсе Ванкарем — Нутепельмен вертолёт с членами экспедиции разбился. Это был период правления Бориса Ельцина, и тогда же была дана команда «Чукотскому автономному округу установить что-то вроде памятника».

Из бронированного лобового стекла самолета Ту-16 и бетона я его и монтировал. Внутри памятника установил сквозной крест, восемь шлифованных полудрагоценных камней — по количеству погибших в авиакатастрофе.

— Деньги вы получаете за свои памятники? — А. Ш.

— Я ничего не получаю, но мне всегда задают подобные вопросы и надеются на положительный ответ. Особенно это касается памятника иностранным гражданам на «Косе двух пилотов».

О благотворительности на Чукотке

У меня трехкомнатная квартира в Рыркайпии всегда была битком забита — американцами, англичанами, русскими, эскимосами и чукчами. Американцы, англичане и шведы давали мне доллары, ещё в Советском Союзе. А я говорю — «Вот мальчишки на улице — эскимосы и чукчи, а вот магазин — идите и купите им что-нибудь». Они уходили и покупали. А райком партии каждый год заказывал вертолёт, чиновники загружали туда три-четыре мешка с детскими игрушками-ёлочками, летали по северным нашим посёлкам и на фоне подарков фотографировались. Перелёты, топливо, подарки — это большие затраты и большие деньги.

А я делал просто — мне люди сами несли вещи: валенки, унты, перчатки, сало и конфеты, я подписывал на мешках большими буквами «Ванкарем», «Биллингс», «Нутепельман», «остров Врангеля», подходил к экипажам Ан-2 и эти мешки в самолёт забрасывал.

О времени

— С какими проблемами сталкиваются ваши произведения на Чукотке? — А. Ш.

— Каждые пять лет я крашу памятники, навожу порядок. На «Косе двух пилотов» декоративным элементом является цепь. Тридцать метров мне пришлось спрятать — закопать — на случай, если и там произойдет какая-либо кража. И после приезда каждой туристической группы приходится брать лопату и выравнивать площадку в районе стелы. У «Транс-Сибирь Ложе» цепь в своё время украли. Кому и зачем она могла понадобиться, я не понимаю. Обратились бы ко мне напрямую, я бы отдал — с цепями на нашем побережье вообще нет никаких проблем.

Но мои личные материальные возможности не безграничны. Краска, которая сохранилась ещё с советской поры, вся закончилась. Новую не выдают.

По российскому законодательству только памятники, простоявшие более пятидесяти лет, могут быть взяты государством на баланс.

Сегодня статус исключительного произведения имеет только стела «180 меридиан» — единственная на планете (об этом мне сказал путешественник и исследователь Юрий Александрович Сенкевич), на Чукотке она стала «Наследием Чукотки».

Иностранные же путешественники — японцы, англичане, американцы, шведы, немцы и голландцы — все удивлены, что в одном посёлке на Северном мысе собрана и представлена вся история России — Арктики.

«АЛСИБ» и Русское географическое общество

— Памятник АЛСИБ — 42-й год, когда наши лётчики стали перегонять с американского континента авиационную технику. Во время эти перегонов погибло 27 человек американских пилотов и 107 советских летчиков. На лопастях, установленных в основании памятника, будут написаны фамилии всех погибших лётчиков. Список мне уже прислали: 26 октября состоялось заседание Русского географического общества, на котором и была утверждена модель этого памятника.

— Кто вам помогает в осуществлении этой идеи? — А. Ш.

— Здесь на Чукотке помогает строительная компания «РУСАЛЬЯНС», на территории которой и ведётся монтаж конструкции «АЛСИБ». Вы, кстати, первый человек на Шмидте и в Рыркайпии, который видит эскиз этого памятника. Военная территория закрытая, и только при содействии Министерства обороны удалось договориться об этом сотрудничестве со строителями. Сварочными работами я могу заниматься и самостоятельно, но лучше, когда работой занимаются профессионалы.

Новые идеи

Хочу поставить памятник мореплавателю Биллингсу. Но нет лица этого человека, портрета в истории просто не существует. И моя задача сделать памятник без лица, но должен быть обозначен силуэт Биллингса. Якорь есть, цепи есть, наверное, как и у Джеймса Кука, у Биллингса был такой же костюм, была такая же треуголка на голове. Когда это произойдёт, я сказать не могу.