«Так грязно не работайте, братья!»
В декабре 2018 года прошла очередная ежегодная пресс-конференция президента России Владимира Путина. Среди журналистов, которым удалось обратиться к лидеру государства с вопросами о макроэкономических показателях страны, об отношениях с Украиной, США и Британией, о реализации национальных проектов и многом другом, оказалась корреспондент телеканала РГВК «Дагестан» Елена Еськина.
Она попросила Путина обратить внимание на расследование уголовного дела об убийстве братьев-пастухов Гасангусейновых. Преступление было совершено почти два с половиной года назад и вызвало широкий общественный резонанс. Но по сей день оно остаётся нераскрытым.
Читайте также: Путин пообещал помочь в деле убитых в Дагестане братьев-пастухов
В одном инциденте нашли отражение многие проблемы современного Дагестана: имевшие место расстрелы мирных жителей, которых признают боевиками, беззаконие, которое творят отдельные сотрудники правоохранительных органов, нарушение конституционных прав людей, низкий уровень диалога между властью и народом.
Чтобы подробнее изучить проблему, помощь в решении которой попросила у президента дагестанская журналистка, корреспондент ИА REGNUM встретился с отцом братьев Муртазали Гасангусейновым и законным представителем семьи Джамбулатом Гасановым. Разговор выдался крайне тяжелым из-за подробностей, которые они сообщили.
Спецоперация, которой не было
Изначально не было ничего необычного: 24 августа 2016 года в СМИ появилось сообщение о том, что вечером минувшего дня в Шамильском районе Дагестана были ликвидированы двое боевиков. Сообщение, которое в регионе, где в те годы вовсю шла борьба с бандподпольем, не вызвало ни у кого сомнений в том, что все именно так и было: силовики убили преступников, которые открыли стрельбу по ним при требовании предъявить документы.
Согласно оперативной сводке, в спецоперации принимали участие сотрудники ФСБ России, управления ФСБ по Дагестану, Центра по борьбе с экстремизмом МВД республики и районного отдела полиции.
Убитыми оказались братья Наби и Гасангусейн Гасангусейновы из села Хиндах (сельское поселение Гоор) Шамильского района. Первому на момент ликвидации было 17 лет, второму вот-вот должно было исполниться 19. Они работали пастухами, и в день происшествия пасли скот трёх сёл в нескольких километрах от родного селения. Вечером 23 августа, загнав животных в загоны, братья отправились домой — поесть и взять еду с собой на пастбище.
«По дороге они позвонили матери, сказали, что голодные, и попросили пожарить рыбу и сделать лепёшки. Жена все приготовила, но сыновья так и не вернулись. Два километра им оставалось до села. В священном месте зиярат их расстреляли», — рассказывает отец пастухов Муртазали Гасангусейнов, который в день трагедии находился на заработках в городе Нальчике.
Мать, обеспокоенная тем, что её сыновья не пришли домой и не отвечают на звонки, рано утром следующего дня попросила их двоюродного дядю Исрапила Магомедова заглянуть к ним на пастбище и убедиться, всё ли у них в порядке. Около шести часов утра в кустах по пути к хутору он нашёл тела братьев. Пятна крови на месте убийства были присыпаны песком: всё говорило о том, что тела были убраны с тропинки и перенесены на обочину.
«Когда я позвонил младшему брату Магомеду, он мне сказал: «Наби ранен, приезжай». Я его спросил: «Хоть один сын остался у меня?» Он опять сказал: «Приезжай!» и отключил телефон», — вспоминает Муртазали.
Читайте также: Убитые в Дагестане чабаны — боевики? СМИ обвиняют в клевете
Борьба за тела
Прибывшие полицейские увезли тела братьев в райотдел, пообещав родителям и родственникам вернуть их после осмотра. У здания полиции стали собираться жители трёх окрестных сёл Гоор, Кахиб и Хиндах. Однако позже выяснилось, что отдавать тела обратно никто не собирается. Напомним, согласно положениям Федерального закона «О погребальном деле», родственникам имеют право отказать в выдаче тел убитых террористов — их хоронят в безымянной могиле под номерами.
«Мой брат попросил Ибрагима Алиева(и. о. начальника отдела МВД по Шамильскому району Дагестана — ред. ИА REGNUM ) поскорее провести необходимые экспертизы и отдать тела, чтобы скорее придать их земле. Август, жара, — рассказывает отец пастухов. — На что тот ответил, что лично на своей машине отвезёт их в Махачкалу».
Все три названных села являются соседними, и многие жители приходятся друг другу либо товарищами и друзьями, либо родственниками. В тот момент люди объединились для одной цели: вернуть тела Наби и Гасангусейна их родителям. Мужчины закрыли тоннель для выезда из сельского поселения, а женщины снесли ворота отдела полиции, ворвались во двор и буквально забрали тела из машины.
«Когда женщины несли носилки, полицейские их били по рукам, чтобы отнять тела, стреляли в воздух. Начальник полиции кричал: «Вы хотите, чтобы я работу потерял?» Вы понимаете, он не хочет работу терять, а мы — родители — хотели потерять двух сыновей?» — недоумевает наш собеседник.
Ночью того же дня отец похоронил своих детей.
Странные обстоятельства
Что дело далеко не столь однозначное, каким его пытались представить, прибывшие на место убийства родные поняли сразу же. На Гасангусейновых были надеты куртки полувоенного образца (напомним, стоял жаркий август), которые к тому же были им на несколько размеров велики. Никто из родственников эту одежду не опознал. На убитых не было обуви, а рядом с телами валялись не только тапочки, в которых они вышли из дома, но ещё и зимние армейские берцы. Ещё более странным очевидцам показалось, что на спине у братьев были автоматы, надетые через голову. За спиной одного из них также был вещмешок с боеприпасами.
В ходе внешнего осмотра трупов перед похоронами на теле Гасангусейна было обнаружено восемь сквозных пулевых ранений, на теле Наби — 11, а на куртках было лишь по два и три пулевых отверстия соответственно.
«Мои сыновья через голову стреляли по сотрудникам правоохранительных органов? Или сначала стреляли, получили пули, потом, перед тем, как лечь умирать, надели через голову автоматы и куртки?» — вопрошает убитый горем отец.
Законный представитель семьи Джамбулат Гасанов убеждён, что, «топорно сфальсифицировав доказательства», убийцы братьев пытались их выдать за боевиков. Сторона защиты считает, что сначала пастухов расстреляли на тропинке, затем перетащили в ложбину (она ниже по склону на несколько метров), надели на них чужие куртки и произвели ещё несколько одиночных выстрелов. Об этом, по словам представителя, говорят и показания свидетелей. Двое двоюродных братьев убитых пастухов утверждают, что спустя около 15 минут после последней автоматной очереди в окрестностях были слышны несколько одиночных выстрелов.
Позже на лице, руках и одежде убитых были обнаружены следы пороховых газов, что свидетельствует о том, что стреляли в них с близкого расстояния. Кроме того, результаты экспертизы ногтевых срезов продемонстрировали, что в подногтевом пространстве отсутствуют продукты выстрелов. Из этого следует вывод, что сами братья выстрелов не производили. Однако и это не убедило следствие, которое посчитало, что убитые якобы могли быть пособниками или курьерами террористов.
Читайте также: Дагестан: дело убитых братьев-пастухов передано для расследования в Москву
Судебные заседания
На протяжении 15 месяцев убитые братья проходили по делу как боевики — участники незаконного вооружённого формирования. За это время состоялось два судебных заседания, оба были выиграны стороной Гасангусейновых. В первом случае Советский районный суд города Махачкалы обязал Следственный комитет республики принять к рассмотрению заявление отца об убийстве его детей, в чем ему фактически было отказано.
«На суде помощник прокурора Магомед Ибрагимов заявил, что это было не заявление, а обращение. Оказывается, в этом есть разница. На заявление, согласно закону, следствие должно давать ответ в течение трёх дней, а на обращение имеет право отреагировать в течение месяца. Используя казуистику, извращая суть закона против его смысла, они назвали это обращением и решили отреагировать отпиской — мол, рассматриваем, о результатах сообщим», — рассказывает Джамбулат Гасанов.
Так, Муртазали получил право считаться потерпевшим по делу и быть законным представителем своих убитых сыновей. По итогам второго заседания, также инициированного адвокатами Гасангусейновых, было признано незаконным бездействие СКР по Дагестану, выразившееся в игнорировании доводов, указанных в заявлении отца о самом факте убийства его сыновей и отсутствии реакции на данное заявление. Суд обязал следствие исправить допущенные нарушения. Однако за эти 15 месяцев дело так практически и не сдвинулось с начальной точки.
Читайте также: Спецоперация в Шамильском районе Дагестана: чабаны или боевики?
Два важных письма
И вот, спустя год и три месяца после убийства братьев, в деле произошёл поворотный момент: 13 ноября 2017 года Муртазали Гасангусейнову пришло письмо из республиканской прокуратуры. В нём было указано, что «сотрудники правоохранительных органов, в том числе сотрудники СОГ-5 УФСБ РФ по РД, ЦПЭ МВД по РД с дислокацией в селе Гергебиль, ФСБ России, ОМВД по Шамильскому району, какие-либо оперативно-разыскные или иные операции в этом районе не проводили, и на их жизнь посягательства не совершалось».
Основанием для возбуждения дела по статье 317 УК РФ («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»), согласно документу, послужила недостоверная информация, предоставленная и. о. начальника отдела МВД по Шамильскому району Ибрагимом Алиевым.
«Нас с женой год и три месяца уверяли, что наши сыновья покушались на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Я везде говорил — в прокуратуре, в следственном комитете — покажите мне тех людей, в которых стреляли мои сыновья. У них на пастбище над лачугой стоял триколор. Разве боевики живут под российским флагом?» — задаётся вопросом отец пастухов.
Через два дня родители убитых пастухов получили ещё одно письмо, на сей раз из Следственного комитета республики. В нем отмечалось, что дело по статье 317 УК РФ закрыто, вместо него в отношении неустановленных лиц возбуждены дела по двум другим статьям «Убийство» и «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношения оружия».
Выходит, что год и три месяца двух убитых молодых ребят называли боевиками, открывшими огонь по сотрудникам правоохранительных органов, и лишь спустя 15 месяцев следствие смогло разобраться, что в начале третьей декады августа 2016 года в Шамильском районе никакой спецоперации не проводилось и никаких силовиков там якобы и вовсе не было. Всё равно, что больше года копать в огороде яму, потом обнаружить, что в руках у тебя вовсе и не лопата, да и копать ты пытаешься не землю, а бетон. Фарс да и только!
«Я ни в коем случае не иду против воли Всевышнего: Аллах дал, Аллах забрал. Но по одной пуле хватило бы моим сыновьям. Обидно то, что один получил одиннадцать пуль, другой — восемь. Обидно, что из моих сыновей сделали боевиков. Никто мне, конечно, сыновей не вернёт, но я буду бороться до последнего своего дыхания, чтобы другим родителям так же не пришлось хоронить своих детей. Герой России Магомед Нурбагандов сказал: «Работайте, братья!», но он не имел в виду, чтобы вы так работали. Так грязно не работайте братья!» — обратился Муртазали к сотрудникам силовых ведомств.
Так завершилась первая часть этой резонансной истории. Кого отец пастухов обвиняет в убийстве своих сыновей, как общественность встала на сторону родителей, потерявших двух детей, и как дело для дальнейшего расследования передавалось в Москву, читайте 31 января во второй части эксклюзивного материала ИА REGNUM.