Шотова Гора: борьба с грехами людскими

Сейчас Шотова Гора заметна издалека прекрасной Покровской церковью, уцелевшей в самые тяжелые для веры времена, поставленной в 1907 году по благословению святого Иоанна Кронштадтского пинежским купцом Северьяном Кыркаловым. Место — одно из лучших на Пинеге не только высоким живописным берегом, но и самой широкой на реке поймой. Заливные луга столетия делали Шотову Гору зажиточным селом, но не всегда деньги сопровождали следование законам, часто наоборот. Были времена, когда жители села совершали поступки «из ряда вон» и становились участниками громких разбирательств. Такой случай произошел в 1621 году, и о нем известно по грамотам Патриарха Филарета и его сына, царя Михаила Федоровича. Начал дело Филарет, и причиной такого внимания стали два обстоятельства — что пострадавшей стороной оказался Антониево-Сийский монастырь, к которому патриарх испытывал привязанность со времен ссылки в обитель, и, главное, что под вопросом оказался институт семьи — основа любого государства. Об «основе», вероятно, думал патриарх, привлекая к разбирательству сына-царя.

Грамота: «1621. Сентября. Игумену Ионе — о наказании крестьянина Шетовой Горы Михаила Неклюдова, обвиняемого в незаконном сожительстве, и о взыскании с него пени за ослушание.

От великаго господина и государя святейшего Филарета, патриарха Московского и всея Руси, Живоначальной Троицы Онтоньева Сийского монастыря богомольцу нашему игумену Ионе з братьею…» (1).

Игумен Иона был давним знакомцем патриарха, его добрым стражником в ссылке, объектом доносов годуновского соглядатая — Богдана Воейкова, и недовольства самого царя Бориса. Но с тех пор в России многое перевернулось, и христианское отношение Ионы воздалось бывшим ссыльным монахом, а ныне Патриархом всея Руси. Епархии на Севере не было, ее создадут в 1682 году, но уже было ясно, что размеры Двинской земли с Мезенью и Печорой не позволяют эффективно управлять ею через Новгородского архиепископа. Патриарх управлял церковными делами в крае через Иону, в обход новгородского владыки, а власти вели дела по-прежнему через Новгородскую четь. Прямые указания патриарха Филарета продолжались до самой его смерти, распространились на воевод, и, главное, устраивали царя-сына и патриарха-отца.

«В прошлом во 129-м году августа в 14 де (нь) писали естя к нам, что извещал Кеврольского стану крестьянин Шетовой горы Оска Родионов тое же Шотовой горы на крестьянина Михалка Юрьева сына Неклюдова: живет де тот Михалко не по закону, держит наложницу жонку Маньку и робенка с нею прижил» (1).

Грех блуда — плотских отношений мирян, не состоявших в браке, наказывался в ту пору отлучением от причастия на семь или девять лет, но для «ревностно проходящих покаяние» срок епитимии мог быть сокращен (2). Правда, с церковным отлучением от причастия, как и всем соблюдением обрядов, на Шотовой Горе начала XVII века было непросто. Зажиточные шотовцы не имели, а скорее всего не хотели иметь у себя церкви: «Время образования прихода нужно относить к концу XVII столетия, так как по благословенной грамоте архиепископа Афанасия от 12 декабря 1687 года на нем была устроена деревянная церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая вместо бывшей часовни» (3). «Бывшая часовня» значит, что на ее основание и службы благословения не испрашивалось, ее не окормлял священник, а значит православных таинств там не совершалось. Никаким отлучением от причастия за грехи Михалку было не напугать! Население Горы просто выпадало из православного русского пространства, контролируемого Церковью.

«И нашего монастыря старец Анисим посылал по того Михалка монастырского слушку Ивашка Крюкова. Ивашка де, взяв с собою понятых пять человек тутошних жилецких людей да дьячка, и пришел к Михалковому двору, и тот де Михалко вышел с отцем своим да з братьями, слушку монастырского били и нашего указу не послушали учинилися силны, и нам бы о том велети вам указ учинити» (1).

Неклюдов свою безнаказанность понимал, но вот ее пределы определил неправильно. Избив «слушку» Сийского монастыря, он попал под строгие очи патриарха и Государя!

«И мы указали есмя Михалка того Неклюдова сыскав в духовном деле отдать вам, и государева царева и великого князя Михаила Федоровича всеа Руси грамота из Ноугородской чети за приписью дьяка Савы Романчукова в Кевролу и на Мезень к Ивану Ларивонову о том послана. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б тот час по того крестьянина по Михалка Неклюдова в Кевролу и на Мезень к Ивану Ларивонову послали кого пригоже» (1).

В светском, земском, суде Михалке грозило разбирательство за «бесчестие» монастырских посланцев и дьяка. По Судебнику царя Федора Иоанновича 1589 года, действовавшему в Двинских землях, ответственность за «бесчестие» дьяка регулировалось статьей 59: «А діяку земъскому безчестия по указу противъ его доходу годоваго, что от судовъ доидет по указу; а жене его вдвое» (4). Годовой доход местного дъяка мог быть велик, Михалка попадал на крупную сумму. К какой категории суд отнес бы «слушку Ивашку Крюкова», неясно, но, например, статья 62 грозила: «А діяку, и пономарю, и проскурне и строю против их доходу безчестия годоваго, что от церкви доидет» (4). Тоже немало.

Но самые неприятности следовало ждать от церковного суда, в компетенцию которого входили вопросы брака и грехов, связанных с этой сферой. Сохранились немногие материалы церковных процессов того времени, и его ход можно представить по делу Силки Богданова, рассмотренному Ростовским митрополитом Ионой в 1657 году: «Преступление… состояло в том, что он (Силка) отказался приходить к церковным службам… поставил под сомнение подлинность чудотворных мощей святого митрополита Филиппа, канонизированного в июле 1652 г., обличал иерархов Церкви…

3 января 1657 г. состоялся первый допрос Силки Богданова митрополитом. …встреча ни к чему не привела. Митрополит назначил обвиняемому явиться на следующий день в соборный храм города. …выполнить церковные обряды, которые должны были засвидетельствовать либо его раскаяние, либо сделать явным неповиновение… Митрополит потребовал от отступника приложиться к образам и помолиться. Но Силка Богданов отказался выполнить требования митрополита, тем самым явственно обозначив свою позицию перед лицом церковных и светских властей. Митрополит кропил Силку святой водой, на что тот ответил бранными словами в адрес патриарха и митрополита. …Силка Богданов… был подвергнут теперь уже официальному допросу митрополичьими чиновниками.

Его показания… были включены в дело и послужили материалом дальнейших расследований. Вскоре митрополит отослал обвиняемых и снятые у них показания в Москву… После ряда допросов и разбирательств по решению царских чиновников все участники дела были сосланы в Кандалакшский монастырь Кольского уезда» (5).

Скорее всего, такой исход, раз контроль за делом взял на себя патриарх Филарет, ждал и Михалку Неклюдова. Патриарх знал, как преподобный Иона проведет церковный суд, и не вдается в детали.

«И как Иван Ларивонов того Михалка Неклюдова к вам в монастырь по нашему указу пришел, а вы б того Михалка в нашем в духовном деле велели взяти и за ослушание, а за ослушание велели на нем доправити наши пени пять рублев, а жонку велели вывести в ыную волость, а доправив пенные деньги, прислали в нам к Москве в Казенный приказ с нашими з данными деньгами вместе. А милость Божия и Пречистыя Богородицы и великих чюдотворцев Петра и Олексея и Ионы молитвы и благословения да есть и будет с твоим преподобствием ныне и вовеки, аминь» (1).

Примечания: