«Раненных добить!»: смерть героев архангельского большевистского подполья

В истории Гражданской войны и интервенции работа большевистского подполья в Архангельске описывается кратко — казалось бы, больших результатов нет, численность актива 20 человек, деятельность ограничилась выпуском нескольких тиражей листовок. На самом деле подполье, несмотря на ошибки в конспирации, готовилось поднять восстание в тылу интервентов и белой армии, и, очевидно, ждало приближения к городу красных частей. Его руководители К.И. Теснанов (Карл Иоганнович Теснанов, 1879−1919, председатель архангельского профсоюза транспортных рабочих, член подпольного комитета большевиков) и Д.А. Прокушев (Дмитрий Аристархович Прокушев, 1895−1919, председатель архангельского профсоюза архитектурно-строительных рабочих, член подпольного комитета большевиков), совмещали подполье с руководством профсоюзами строителей и транспортников, контролирующих порт Бакарица и Экономия, судоремонтный завод. В Архангельской губернии профсоюзы были мощной силой, в одном лишь профсоюзе лесопильщиков насчитывались десятки тысяч членов.

Подполье было руководящим центром, проэсеровские легальные профсоюзы — приводными ремнями и массовкой, а в случае надобности вооруженной силой — так как по информации белой контрразведки в Соломбале находились нелегальные склады с оружием. Для оперативной связи со штабом 6-й армии РККА подполье имело радиопередатчик одного из тральщиков, стоявшего в порту, типографию, печатающую листовки и ассигнации белого правительства, связь через линию фронта.

Провал был вызван массовыми митингами, устроенными 12 марта 1919 года в 3-ю годовщину Февральской революции на судоремонтном заводе (ныне СРЗ «Красная кузница») и в здании Городской думы, где по сценарию подполья председатель губернского Совета профсоюзов М.И. Бечин призвал свергнуть белое правительство, изгнать интервентов и поддержать Советскую власть.

Дело в том, что здание Гордумы было в 20 метрах от дома генерал-губернатора Е. Миллера и в 50 метрах от штаба английского командующего генерала Э. Айронсайда. Такой наглостью командование интервентов и белых воспользовалось для выявления и разгрома большевистской «пятой колонны», что им удалось в апреле 1919 года.

Чем была вызвана, казалось бы, безрассудная акция 12 марта? Искать причины нужно в приказах по 6-й армии РККА. После изгнания англо-американского гарнизона из Шенкурска 26 февраля 1919 года, у высших командиров Красной армии от успехов закружились головы. Полевой штаб РККА указанием №875/оп от 24 февраля 1919 г. приказал командованию 6-й армии РККА «до наступления весны, т. е. в ближайшие 15−20 дней» захватить Архангельск. 28 февраля 1919 года командарм-6 А.А. Самойло в плане №707 «представил «свои соображения по выполнению операции захвата г. Архангельска» (1).

В наступление красные войска пошли на Селецком и Важском направлениях 3 марта 1919 г., 17 марта — на Железнодорожном. По плану к 15 марта первые части Красной армии должны были приблизиться к Архангельску. 12 марта подполье под флагами профсоюзов собрало митинг на судоремонтном заводе численностью 1000 человек, столько же пришли в центр города — к Гордуме. Надо полагать, митинги были репетицией выступления рабочих в тыловом Архангельске. Но наступление было остановлено на Ваге у деревень Кица и Выставка, где красные безуспешно штурмовали позиции противника 3 недели, после чего наступление остановилось. А подполье было разгромлено.

Приговор

«Сообщение военно-судного отделения штаба командующего русскими вооруженными силами Северной области

24 июня 1919 года

В апреле месяце 1919 г. военными властями были получены сведения о существовании в г. Архангельске организации, действующей в пользу советской власти. Произведенным расследованием была установлена действительная наличность такой организации, имевшей свой комитет, конспиративные квартиры, ведшей агитацию в пользу советской власти, находящейся в сношениях с неприятелем и покушавшейся предать г. Архангельск и находившиеся в нем русские и союзные войска неприятелю путем устройства в г. Архангельске вооруженного выступления. Между прочим, было установлено и участие в этой организации отдельных лиц, принадлежавших к профессиональным союзам, которые, к сожалению, злоупотребляли своим положением в этих союзах, чтобы действовать в целях упомянутой преступной организации, ничего общего с целями профессиональных союзов не имеющей. Так, для выборов комитета названной организации, было этими лицами предоставлено помещение Архангельского совета профессиональных союзов.

Ввиду добытых расследованием данных, изобличенные в описанных выше преступлениях лица — Закемовский Сергей, Анисимов Даниил, Матисон Анна, Блезнина Клавдия, Теснанов Карл, Антин Франц, Розенберг Ян, Прокушев Дмитрий, Индриксон Андрей, Яковлева Анна, Шпаковский Иван и Ланев Михаил — были преданы особому военному суду по обвинению в преступлениях, предусмотренных пп.1 и 6, ч.3 ст.108-й уголовного уложения и ст. 243-й воинского устава о наказаниях.

Из перечисленных выше лиц: Закемовский, Анисимов, Матисон, Блезнина, Теснанов, Антин, Розенберг, Прокушев — были приговорены к лишению всех прав состояния и смертной казни через расстреляние; Индирксон и Яковлева — к лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы на срок 15 лет.

Этот приговор, по утверждению его в установленном законом порядке, причем Матисон смертная казнь заменена бессрочной каторгой, приведен в исполнение» (2).

Расстрел

Желудовский, караульный тюремного замка, участник подпольной организации большевиков:

«Часов в 10 вечера к нам в караульное помещение ввели двух женщин. Одна была Близнина (Клавдия Николаевна Близнина (1977−1919), медсестра тюремного лазарета на о. Кегостров, большевистский связной, участвовала в подготовке вооруженного побега заключенных лагеря — прим. автора), другая Матисон (Анна Матисон (?-1919) — участница подпольной организации большевиков — прим. автора). Вид был бодрый, неунывающий.

«Сегодня нам суд будет», — сказала одна из них.

Другая добавила:

«Да. И последняя прогулка — Май на Мхах встречать будем».

Обе стали разговаривать и шутить с ополченцами — караульными, как будто их ничего впереди не ждало…

В первом часу начался суд. Первым провели Теснанова, вторым Прокушева, третьим какого-то молодого высокого человека… Так одного за другим каждые 7−8 минут выводили на суд. Через полтора часа суд кончился…

Ночь была пасмурная. Стлался холодный туман. Было жутко, тоскливо, безрадостно. Часа в три, на рассвете, вывели всех во двор. Вокруг конвой. Оставленная на крыльце женщина сиротливо сидела на ступенях, зябко кутаясь. Два конвоира взяли ее под руки, хотели поднять на ноги. Она оттолкнула и твердо прошла в кольцо к своим… Прокушев, улучив минуту, и не обращаясь прямо ко мне, прошептал: «Всем привет, прощальный. Осторожно сообщи жене. Поддержи товарищей»… Теснанов, боясь за меня, остановил Прокушева. Через 10 минут из конторы вышел комендант города Чаплин. «Пошли».

Ворота настежь. Кому-то из осужденных стало дурно, Теснанов взял его под руку, поддержал: «Не падай духом… Умирать идем»…

Еще раз обменялись прощальными взглядами. Они пошли в недалекий, но вечный путь… Минут через 40 до тюрьмы долетел звук первого отдаленного залпа, за ним второй. Потом затрещали одиночные беспорядочные выстрелы и смолкли…

Все было кончено…» (3).

Иван Боговой, командир 160-го стрелкового полка РККА со слов арестованных, стоявших недалеко от места казни:

«Поставили в ряд на краю ямы. Поодаль от ямы стояла группа арестованных, которые под ударами плеток и прикладов рыли яму для своих товарищей.

Пока расставляли приговоренных к расстрелу и взвод солдат, т. Теснанов успел крикнуть группе стоявших поодаль, окруженных конвоем, арестованных товарищей:

«Товарищи, передайте всем сидящим в тюрьме товарищам, наш последний привет. Расскажите им, как мы встретили 1-го мая»…

И офицеру: «Знайте палачи, мы умрем, но наше дело останется живым… Придут, товарищи, они отомстят за нас»… Офицер занервничал, заторопился: «Готово… Прямо по цели… взводом… пальб-ба…»… Движение, винтовки вскинуты: «Взвод… Взво-о-о-д…».

Взвод прицелился. Спокойны осужденные. Гордо смотрят они на направленные в них в упор дула винтовок… Из десятка грудей вырывается дружное: «Да здравствует Советская Респ…».

«Пл-лииии…» — выкрикнул офицер и опустил шашку.

Шеренга стоявших на краю ямы подалась вперед и бесформенной массой упала в яму. Часть убито наповал. Часть ранена. Стоны… проклятия… Резкая команда: «Добить!» Заработали приклады, штыки, каблуки…» (4).

Герои и страшная месть

После освобождения Архангельска в феврале 1920 года на Мхах — Кузнечевском (Вологодском) кладбище, был установлен обелиск. В 1958 году на его месте Архангельский горисполком установил мемориальный комплекс. В центре — скульптурная композиция, изображающая подпольщиков в момент расстрела. Текст гласит: «Бессмертие и слава героям — несгибаемым борцам за Советскую власть и независимость нашей Родины! Здесь в ночь на 1 мая 1919 года белогвардейцами и интервентами расстреляна группа членов подпольной большевистской организации Архангельска: Анисимов Д.П., Антынь Ф.Э., Близнина К.Н., Закемовский С. А, Прокашев Д.А., Розенберг Я.Ю., Теснанов К.И., и четверо неопознанных».

Можно спорить о целесообразности митингов 12 марта 1919 года, приведших к уничтожению подполья и арестам лидеров профсоюзов, часть из которых была расстреляна, а часть сослана на каторгу. Но такова работа подпольщика — выполнять приказы без обсуждения, с высокой вероятностью провала и смерти. Кто не был готов к такой работе, покинул оккупированный Архангельск, эти же люди остались. Герои ли они? Да, герои, раз борцы с оккупантами-интервентами. Во всех странах борцы с оккупантами считаются героями. Слова Карла Теснанова о том, что «придут товарищи и отомстят» сбылись через 9 месяцев, и месть была страшна. Но это тема другой статьи.

Примечания: