О церемонности в отношениях с людьми и Богом

На сегодняшней воскресной литургии, 16 декабря, читался хорошо известный по трем Евангелиям сюжет, здесь он представлен в версии от апостола Луки:

«И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог; знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою. Он же сказал: все это сохранил я от юности моей. Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: все, что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи, следуй за Мною. Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат. Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу».

Здесь многое достаточно понятно и многими же более-менее складно разжевано. Кроме того, что Иисусу вдруг вроде бы не понравилось, что Его называли «благим». «Добрым», если не пользоваться несколько уже устаревшим словом. «Добрый Равви (учитель)», обратился к нему некто. Если мы спросим какого-нибудь именитого богослова, который семинарию закончил, академию, преподавать стал, то есть увешанного всеми возможными богословскими орденами, спросим его, о чем здесь, то в ответ наверняка услышим, что Христос в который раз намекает, что Он тоже Бог, что от нас требуется предельное послушание воле Божьей. Только гораздо более цветисто, естественно, не даром учился. Однако здесь не о том. Ни прямо, ни намеками. Христос глупости такие не говорил, оставив это дело нашим духовным академиям. Впрочем, Иоанн Златоуст считал, что так Христос прикинулся простым человеком, чтобы не открываться в данном случае сразу Богом. Назвали Его Учителем, вот и отвечал как простой учитель. Назвали бы (догадавшись) Богом, то и согласился бы с таким определением возможно. В общем, поломал головы нашим богословам простой юноша, назвавший Христа благим Учителем.

Но здесь — нет, не о том. Здесь о вежливости. Отвлечемся немного. Вежливость — это дисциплинирующая человека форма не только обуздания своих нездоровых эмоций, своего вздорного характера, но и нередко сокрытия его от окружающих под приветливой маской. То есть вежливостью накрывается очень большой диапазон истинного состояния своих чувств и мыслей, как и желательность того, каковыми их хотелось бы иметь постоянно: от самодисциплины до маскировки. Доброжелательность же — это состояние человеческого сознания, при котором контроль над эмоциями, над их выражениями становится обычно и не нужен. Доброжелательные люди очень редко бывают именно вежливы, их эмоциональность по отношению к творящемуся злу и несправедливости обычно довольно заметна. Однако и здесь не следует думать, что все, кто бурлит в транспорте или в соцсетях, на самом деле бурлят по делу. Чтобы врожденная или приобретенная в результате самодисциплины, душевной аскезы доброжелательность не молотила лопастями пустой воздух, чтобы КПД ее выражения был высоким, человеку требуется еще интеллект. Развитый ум, то есть. Обычно доброжелательность сама направляет ум к должному развитию, патологическая глупость свойственна людям злым, жадным и завистливым, ум которых деградирует до обслуживания одной-двух функций: в поддержании организма в более-менее исправном состоянии и в приобретении.

До хитрости деградирует. Поэтому «возмущение беспорядками» не обязательно является выражением человеческой доброжелательности, ищущей себе выхода в восстановлении справедливости, нередко это такая же маска, как и вежливость, скрывающая под собой дурной характер и обнажающая безмозглость, а еще чаще ничего и не скрывающая, просто человеку захотелось покричать, заявив всем вслух о своих возникших или постоянных даже неудобствах в личной жизни или в сфере деятельности. Поскольку добро есть исходная форма и содержание мироздания, повторим, не форма возникшая, но исходная, то человек, живущий в согласии с содержанием, является познавшим суть вещей, может быть, не до конца еще познавшим, но следующим к познанию, поэтому, как мы прежде уже говорили, добрый и умный — это практически одно и тоже. И дефект в доброжелательности, не очень просто определяемый из-за того, что беспорядков кругом так много, а возмущения ими так справедливы, обычно легко обнаруживается в дефекте ума. В том, какой демагогией он окрашивает свое видение ситуации и способов выхода из нее. Торопливость, поспешность — один из признаков того, что в наличии сильнейший дефицит ума. И чем масштабней проблема, которую надо решить по-быстрому, тем хуже обстоит дело.

Теперь вернемся к диалогу Христа с Его собеседником, который, согласно апостолу Матфею, еще довольно молод. В целом из диалога видно, что человек хорошо воспитан. «От юности своей» сохранил порядочность, которая в данном случае вполне соответственна заповедям, Закону. Наши батюшки, конечно, его бы исповедовали, нашли бы парочку грешков не таких уж и безобидных, но на то время батюшек время еще не настало, так что молодой человек был чист перед законом. Иисус улавливает в нем эту церемонность, с которой тот к Нему обратился: «Не надо Меня называть добрым». Церемонность вообще профанирует понятия. В данном случае профанируется понятие «добрый» тем, что здесь оно формализовано до уровня обращения к человеку, с которым даже еще не знаком. Церемонность доводит и до лести, так что сегодня «добрый учитель», завтра «мудрейший учитель», потом «величайший из учителей», и дальше уж непонятно что делать либо с этим учеником, либо даже с учителем.

Церемонность крайне разлагает отношения, потому Христос предложил оставить церемонии, слово «добрый» отнести к Богу, то есть вернуть на соответственную планку, и перейти к делу. «Соблюдай заповеди», — отвечает Он. Услышав ответ, Иисус, как сказано у апостола Марка, «полюбил его» и предложил путь совершенства, на который, как сразу же и выяснилось, молодой человек ступить так и не смог. Разговор, скорее всего, был довольно долгий, на это указывает слово «полюбил», то есть включил в сферу Своего внимания. До этого Иисус на формальное обращение, формально предложил собеседнику соблюдать заповеди, но видя настойчивость, оставил формальность и стал излагать Учение. В Евангелиях этого нет, но мы не думаем, что Христос вот так сходу говорил «иди за Мной». Он учеников-то уже отобранных испытывал, как можно понять, очень подолгу, пока не убеждался в их решимости, и здесь, конечно, вряд ли все свелось к двум фразам, которые передали евангелисты.

Итак, человек порядочный, не глупый, вежливый. Вежливость создает маску приветливости и открытости, маска эта не пародийная, она почти подлинное лицо человека, но есть одна деталь. Снять окончательно маску и стать подлинным в данном случае человеку мешает богатство, а также высокий статус начальника. Последняя фраза в разбираемом отрывке скорее всего понимается (да и переведена, естественно) не совсем верно: «Невозможное человекам возможно Богу». Скорее следует понимать как «бессильное у людей — сильным станет у Бога». А богатство и власть, конечно, относятся к человеческой силе, поэтому проявить подлинную силу они не в состоянии. Под вежливостью человек может много чего о себе скрывать от окружающих, что, однозначно, лучше, чем напоказ демонстрировать и свое властолюбие, и хвастовство своим положением. Однако для обретения совершенства лучше, чтобы скрывать было нечего.