Противоречивый фильм о красивых местах, овеянных излишней романтикой и холодными ветрами, нахождение в которых усложнено ворохом проблем. Когда снимали эту картину, то золотая осень в Горном Алтае переходила в стадию промозглого межсезонья, чтобы вскоре смениться пушистыми сугробами и морозами зимы. Но хотя сюжет фильма разворачивается на фоне мирной природы, в работе горноалтайского режиссера Ивана Усанова слишком много людей в масках с оружием, которые наставляют его на других людей. «На страже природного наследия Алтая» — рассказ об алтайской периферии, которая нужна человеку, но с точки зрения только одной стороны.

Таежная дорога. Кадр из фильма «На страже природного наследия Алтая»

Камусные лыжи, обшитые кожей с ног лошадей, сделаны четверть века назад, как и деревянный каек, которым удобно черпать воду, чтобы пить не нагибаясь. Это одно из немногих средств передвижения по заповеднику зимой — снегоходы часто бесполезны в горах. Но в месяцы поиска людей востребованы «буханки», кони и квадроциклы. Юг Алтайского заповедника — это глушь, в которой происходят инциденты. И вдобавок рядом граница с Тувой, чьи мужчины издавна наведываются по горным тропам и направлениям в Алтай. Герои документальной картины «На страже природного наследия Алтая» — это те, кому позволено держать границы заповедника на замке. Но для многих провинциальных зрителей, они — отрицательные персонажи; комментарии к фильму красноречивы.

С браконьерами в Алтайском заповеднике воевал, вплоть до перестрелок, основатель нашего Лапландского заповедника Герман Крепс. Впрочем, сегодня в Сибири понятие браконьерство растяжимое — зарплата в 10 тысяч рублей не редкость, а кормить семьи чем-то надо. В фильме Усанова есть кадры, снятые оперативной группой заповедника: маски-шоу и оружие, наставленное на простых алтайских или тувинских мужиков, и требования на «ты» лечь на землю, в грязь. И трофеи — немного рыбы, ведь спецназ поймал все-таки не чиновника или заезжего богача, которые охотятся по протекции на редких животных. Отчего режиссер не поинтересовался мнением о проблеме у жителей Улаганского района — я не понял. Кадр с чабаном Робертом, мнущим бумажку на фоне директора учреждения — это слабо, да и вовсе про другое. Как-то все официально.

Еще в Алтайском заповеднике высоко в горах есть просторное озеро Джулукуль. Оно ограждено от граждан нашей страны, как во времена феодализма. Заборов там нет, но за посещение выпишут штраф, почти равный месячной зарплате в Алтае. Ах, да, говорят, что с инспектором на озеро можно, через пресс-тур. Бесспорно — тувинцы и местные слишком усердствуют с рыбалкой, но разве это повод отнимать у людей природу? И интересно, а если я рано или поздно доберусь пешком до Джулукуля, меня тоже возьмут на мушку с криком «на землю!»? Падать на колени, правда, в случае туризма не стоит. Но и отправляться в пресс-тур ради заповедника нет желания.