Сбылось ли пророчество Антония Сийского?

В 2020 году православные люди и жители Архангельской области будут отмечать 500-летие Свято-Троицкого монастыря, основанного святым Антонием Сийским на Михайловском озере в 1520 году, в котором был насильно пострижен основатель династии Романовых Федор Никитич Романов. Если бы не крестьяне «волостки Шелекса» — нынешнего поселка Савинский, то отмечать 500-летие мы могли бы в 2013 году, и не здесь, а у вышеупомянутого поселка.

О событиях того времени рассказывает Житие преподобного Антония, Сийского чудотворца:

«Преподобный же Антоний, земной славой пренебрегая, а небесной взыскуя, захотел отойти ото всех в пустыню к Единому Богу, и пришел к игумену Пахомию, и припал к стопам его, исповедуя ему мысль свою и испрашивая благословения отойти в пустыню и там Богу работать. …Игумен Пахомий благословил блаженного… взял он с собою двоих из братии, единонравных себе, Александра и Иоакима, иноков добродетельных и благоговейных. …устремился прямо на север по течению великой реки Онеги» (1).

Антоний Сийский не сразу пошел на Шелексу. Искать место для монастыря — дело непростое: его надо выбирать, и не факт что там, где обосновались поначалу, будет наилучшим местом. Сначала Антоний остановился в Ямецком монастыре, ныне это деревня Пустынька на Онеге, где написал икону. Н.А. Макаров:

«Антоний из Благовещенской Ямецкой мужской пустыни, где подтвердил, что он «ремеслом иконописец», перешел вначале на Щукозеро (ныне в 24 км западнее железнодорожной станции Обозерская Северной железной дороги). А оттуда по древнему волоку через озеро Торос, а затем по реке Шелекса спустился вниз по течению на савинскую землю» (2).

Снова Житие:

«И в скором времени пришли они на реку Шелексу и пробирались там через дебри непроходимые в поисках места Богоугодного. Полюбилось им место у порога Темного на реке Емце, и, помолившись, срубили они там хижину и часовню и стали подвизаться во многих подвигах и трудах. Поставил там Преподобный и церковь во имя святителя Николая, устроил и келии, и монастырь оградил. Присоединилось к ним еще четверо братиев, стало их семеро, и жили они на месте том семь лет» (3).

На Шелексе, близ ее устья, существует святой источник Преподобного Антония Сийского. Антоний, по преданию, собственноручно срубил неподалеку храм во имя святителя Николая Мирликийского, который впоследствии был перенесен и поставлен над источником. К 1696 году церковь обветшала и была разобрана. На ее месте жители поставили часовню в честь преподобного Антония Сийского. Основание строения сохранялось вплоть до 1990-х годов. Часовня и купальня была восстановлена силами исправительной колонии № 29, заключенные изготовили сруб, а служащие колонии установили его. На Богоявление, 19 января 2012 года, произведен чин Великого освящения вод восстановленной купели (4).

Снова Житие:

«Человеконенавистник же диавол возмутил жителей ближней к монастырю деревни Скроботово, и возроптали они на святого, и согнали преподобного Антония с братией с места того, подобно тому, как онежские жители согнали преподобного Дмитрия Прилуцкого. Думали они, что великий старец поселился там, чтобы завладеть ими и угодьями их. Святой же… отошел оттуда с братией своей, дав место гневу их» (5).

Писатель С. В. Максимов в книге «Год на Севере» (1859 г.) рассказал старинное предание: когда шелековские крестьяне из деревни Скроботовская посадили Антония Сийского на плот с иноками и оттолкнули его от берега, сей святой муж изрек: «Жить вам ни серо, ни бело; ни голо, ни богато» (6).

Сбылось ли предсказание Антония Сийского? Научные исследования позволяют оценить точность прогноза сделанного преподобным.

Во-первых, оценим динамику численности дворов и жителей «волостки»."Волостка Шелекса на реке на Емце» упоминается в «Платёжнице Якова Сабурова и Ивана Кутузова с товарищи, лета 7164», т. е. 1556 года… и насчитывала 10 деревень. В «Сотной каргопольских книг письма Никиты Григорьевича Яхонтова с товарищи» 1562 года в «волостке Шелексе» упоминается 10 деревень, 22 двора, людей в них 29 человек (7).

С одной стороны, положительной динамики нет ни по деревням, ни по жителям — «ни богато». С другой стороны, когда в Шелексе число деревень замерло, в Турчасовском стане, куда входила «волостка», количество деревень сократилось: «В 1555—1556 гг. в Турчасовском стане насчитывалось 343 деревни, 6 починков и 18 пустошей. Спустя шесть лет… в Турчасовском стане было 259 деревень, 1 починок и 20 пустошей». Зато по количеству починков — только основанных деревень «волостка Шелекса» превосходила все на Онеге — в «Платёжной книге Каргопольского уезда 1555−1556 гг.» отмечены 5 починков. «Ни голо».

В одной деревне на Шелексе в среднем насчитывалось в среднем 2,2 двора. В деревнях проживало 29 человек. В среднем на двор приходилось 1,3 человека (8). «Ни серо, ни бело».

Второе — зажиточность и урожайность угодий. «Шелековская волость, как земледельческая, платила «посопный хлеб» (натуральный или денежный сбор). Обложению «посопным хлебом» подлежали только те волости, в которых предполагался излишек». В большинстве волостей Русского Севера излишков не было, имелся значительный дефицит зерновых. Но посмотрим, что это за «излишки»?

В среднем двор обрабатывал около 2 четей или 0,14 обжи, что примерно в 2 раза меньше, чем крестьянский двор в южных волостях Турчасовского стана (Ордомский погост, Рагонима, Нермуши, Пертенема). В волости косилось свыше 48 копен сена на 22 двора, в среднем 2 копны на двор. Для сравнения, в южных волостях Турчасовского стана один двор заготавливал от 15 до 30 копен сена. «А четвертные пашни худые, — писал далее Никита Григорьевич Яхонтов c товарищи» (9). То есть излишков никаких почти и не было, одно название. Тогда лучше бы и не платить «посопный хлеб», но соскочить с него не получалось. «Ни серо, ни бело. Ни голо, ни богато».

Получается, что спустя 50 лет пророчество Антония Сийского сбылось с высокой точностью.

Благодаря «Сотной каргопольских книг письма Никиты Григорьевича Яхонтова с товарищи» 1562 года мы знаем имена тех, чьи деды прогнали из волости святого и его соратников. Нельзя точно сказать, что благодаря предкам именно этих людей «волостка Шелекса» стала жить после изгнания святого «ни голо, ни богато», тем не менее держать под подозрением предков упомянутых ниже крестьян основания имеются.

В 1562 году, через 49 лет после ухода святого, в деревне на Шестовом озере проживали «Ивашка Юрев, Ортемко Нестеров, Гриша Нестеров, Исачко Денисов да племянник его Ерёмка Захаров, Тимошка Андронов да Ромашко Иванов». В деревне «Денисовская у Самоилова озера» было два крестьянских двора: Фомки Глебова, Волокитки Левина. Первыми жителями деревни Савинской были Куземка да Петрок Савины, давшие имя деревне. В деревне Ивашка Панкратова (названа в честь первого жителя, впоследствии — Панкратовская) было два крестьянских двора: Ерёмки Костина да Савки Фёдорова. В деревне Дудоровской: Овдотица Родионова жена Семёнова да Ивашка Карпов. В деревне Гашковской: Осипко Евсеев сын Филипов. В деревне Князевской жил лишь Гришка Ортёмов. В деревне Ивашка Кривоногова (названа в честь первого жителя, впоследствии — Кривоноговская) жила семья лишь половника Благовещенского Ямецкого монастыря Тимонки Симакова. В деревне Филиповской: Ситко Евсеев и Каска Ондронов.(10)

Инициатором изгнания святого Житие называет жителей деревни Скороботовой. В «Сотной каргопольских книг письма Никиты Григорьевича Яхонтова с товарищи» 1562 года… в «волостке Шелексе» упоминается деревня Ивашки Скровотова. В первой «Сотной» 1556 года ни Ивашка, никто из Скровотовых не упоминался. Сейчас нельзя достоверно указать, что именно благодаря деду или отцу Ивашки Савинская земля лишилась Антониево-Сийского монастыря, или на Ивашкиных предков «повесили» это дело спустя почти 50 лет. Но, похоже, дед или прадед Ивашки Скровотова мог принять ключевое участие в отправке святого и его братии на поиск нового, наиболее удачного места будущего Антониево-Сийского монастыря.

Примечания: