Какая кукла должна играть Бога?

Простите мне очередное отступление от «актуальности». Спектакль, про который я хочу написать, идёт давно (что до какой-то степени необходимая и достаточная рецензия, если оценивать по зрительскому успеху), а оказался я на нём вполне случайно. Хуже того, книга, по которой он сделан, написана ещё раньше. Пару тысяч лет назад. Речь пойдёт о спектакле «Книга Иова» из уже ставшей знаменитой ветхозаветной трилогии Театра кукол. Ветхий Завет. Облака. Овцы. Обрезания. Сразу возникает объём жизни. Договор с богом без буквы «о» в середине. Для почтения. Для прочтения. Книга Иова имеет десятки интерпретаций в произведениях искусства. Теологи ломают в спорах клавиатуры. Есть в ней хеппи-энд или нет? Пародия это на «набожность» или оправдание «зла в мире»? Вообще Библия становилась поводом для столь бесчисленного количества произведений искусства, что даже заядлые атеисты вынуждены её изучать, что часто и делают, причём больше «истинно верующих». Перед нами спектакль, который даёт возможность задуматься. Например, и о том — хороший ли он? И как вообще оценивать спектакли? Особенно на религиозную тематику. Можно ведь и в тюрьму попасть. Насколько я понимаю, в исламе (в большинстве случаев) — с этим полный «харам», а в ортодоксальном иудаизме? Кажется, тоже не очень обильная театральная традиция, хотя костюмы хорошие. В христианстве, впрочем, к театральности двойственное отношение. От лубков и вертепов, мистралей (и прочей «правильной пропаганды») до запрета «плохого еретического театра». Впрочем, есть ещё вопрос: не являются ли сами священнослужителями всего лишь чуть более высокооплачиваемыми актёрами-фокусниками? Наверное, нет…

Вернёмся к спектаклю. Будут в нём и разрывания настоящего хлеба (что всё-таки сомнительно в дни «блокадных юбилеев», хотя и действует на зрителя, поскольку хлеб всё-таки ассоциируется с домашним, ценным и почти «живым», такое жертвоприношения хлеба на сцене — частый приём в современном театре, например, в спектакле Гинкаса «Нелепая поэмка», тоже на религиозную тематику по праведному Достоевскому, используется похожий мотив), будет здесь и поднимающийся планшет сцены… Будут и долгие проекции красивой компьютерной графики на белые костюмы. И «настоящая» земля на сцене. Самая настоящая земля. И (один из сильнейших моментов) выброшенная на поверхность из-под сцены обувь. В том числе детская. Прямой театральный образ ушедших. Кто-то увидит здесь Холокост. Кто-то — просто оставшуюся обувь умерших навсегда, которая легко переживает человеческий век…

А вообще хорошие парни и ангелы — ходят в белом, а дьявол носит чёрное трико. Сразу всем всё понятно. Эксперимент (если не считать разрывания булок) вполне себе экологичный и уважительный… Конечно, ортодоксы любых религий найдут к чему прицепится, но как первое знакомство с сюжетом почему бы и нет… В самом деле, почему? Многие зрители на обсуждении жаловались на плохо понятный текст, который произносится слишком быстро, хотя и громко, и становится просто потоком энергии, огня, ритма, пульсации. Вообще обсуждения спектакля после показа с группой и режиссёром — прекрасная возможность поговорить. Высказать фи. Восхититься. Показаться умным. Спросить. Есть ли бог, например? Или откуда в мире зло. И почему падают самолёты с детьми.

Помимо красоты минималистической сценографии и энергетики молодых актёров, спектакль даёт возможность задуматься и о том, что «такое современный» кукольный театр. Вообще, если мне что-то интересно всерьёз в театральности, то ровным счётом это — попытки понять, что, собственно говоря, это такое… Мне очень понравилось высказывание Брука о том, что, когда он наблюдал ритуал вызова дождя шаманами в Африке, то это было действительно подлинное театральное действие, которое только и могло и должно было быть. Цитата примерная. В конце концов, смысл её понятен. Есть «театральность» как то, что «действительно» происходит. Как поступок актёра, который участвует в своей судьбе. Мне показалось, что попытки этого были и в этом спектакле, например, во фрагменте вспоминания имён родственников (чьи души не должны быть оставлены всевышним), когда актёры выкрикивали реальные имена уже своих ушедших любимых и родных. Хотя бы пару секунд правды на часовой спектакль. Они делали что-то, что им действительно могло быть лично важно. Я могу ошибаться. Это моя интерпретация. Пусть попытка небольшая, но хотя бы попытка… В конце концов, мне неумелый настоящий волшебник дороже умелого и эффектного фокусника.

Самый сложный вопрос — это то, что на самом деле «делают» актёры на сцене? Что такое подлинность в современном театре? Может ли гомосексуалист сыграть любовь к женщине? Наверное? Может ли «иудей» сыграть «веру в помазанника», возможно… Как вообще играть пророка? Святость? Откровения? Не слишком ли это? До какой степени в это «верят»? И что это значит? Верю — не верю: в современном театре? В мире, где не верят никому часто. На что мы смотрим в театре? На вешалку? На стулья? Я вот обратил внимание на прекрасные выдвижные «столики» в зрительном зале из спинок кресел. Никогда такого не видел, разве что в учебных аудиториях или самолётах. Можно сделать почти парту. Писать заметки критические. Или мы смотрим на «звезду»? Которая выделяется «талантом» на фоне «кордебалета»? Или на дорогие костюмы и на то, сколько раз поменяется свет? На пластику? Вообще на правду тела? На красоту и мистическую власть кукол? Стоит ли напоминать, что куклы — это не только первые друзья детей, но и первые друзья в человеческом детстве. Все первые магические обряды были кукольными. И театр тогда ещё не отделялся от жизни племени людского. Даже билетов не было.

В списке многочисленных рецензий на спектакль нашлась и фамилия покончившей с собой не так давно молодой девушки, театрального критика. Мы пытались много лет назад выпить даже чашку кофе, но так и не нашли времени встретиться. К чему я это… К тому, что жизнь оказывается куда как сложнее, чем декорации. В конце концов, иногда, положа руку на сердце, а не туда, куда её клали во времена ветхих заветов, я думаю, что театр — это просто попытка выживания творческих людей. И, может быть, это важнее, чем «искусство». Может быть, средний добротный спектакль важней, чем гениальный, который стоил судеб нескольким людям. Как расставить тут акценты, кто может сказать, что хорошо и что плохо? Стоит ли посыпать голову пеплом? Стоять на столбе? Или просто «отработать» очередной спектакль и поехать домой ужинать с семьёй. Задел ли меня этот спектакль лично? Пожалуй, что нет. Но я легко представляю многих, для кого это станет потрясением. Священные Писания нужно знать. Хотя бы для того, чтобы их иногда нарушать по мелочам.