Русины в Закарпатье: жизнь после убийства
В кресле напротив меня сидел Михаил Иванович Алмаший. Заслуженный учитель Украины, почетный председатель Закарпатского областного общества имени Духновича, американский доктор философии. Автор более пятисот работ, даже название которых у меня, гуманитария, вызывали искренний трепет: «Русинская библиография», «Русинско-русско-украинско-латинский орфографический словарь», «Русинско-славянский лексикон»…
Михаил Алмаший русин. И рассказывал мне с горечью:
«Представляете, каково нам слышать, что «вы выдуманная нация, вы новосозданная нация». Это мы-то, которые создали национальный букварь («Книжица читальная для начинающих» Духновича, 1848 г.) на четырнадцать лет раньше, чем Тарас Шевченко издал свой «Букварь Южнорусский»? Мы, чей язык наиболее близок к праславянскому? И это не самолюбование, а строго научный вывод Любомира Нидерле. Мы…»
И дальше долгое перечисление более чем убедительных доводов в пользу исконности русинов на Закарпатской земле.
Письменная история Закарпатья тоже начинается со славян, пришедших сюда с запада, со стороны Моравии. И бывших в тесной связи со своей исторической родиной. Доказательства? Легко. Когда венгры под предводительством Дюлы Алмоша вторглись в 892 году в Закарпатье, местный князь Лаборец бежал. Но даже при его несусветной силе (мог меч в камень воткнуть) спастись не смог. Венгры догнали его и повесили — в районе современного городка Михаловце, что в Восточной Словакии. А это значит, что бежал он не на северо-восток (где сейчас Украина) и не на юг, где сейчас Румыния, а именно на запад. Туда, где можно было спасти жизнь. К своим…
То есть русины — действительно исконно славянская национальность, принявшая на свою землю последующие волны венгров, румын, немцев, евреев и прочая. Однако они были здесь все последующие столетия. Педантичные немцы и венгры регулярно проводили переписи населения в своих владениях — и количество русинов из века в век росло: 1800 год (при Священной Римской империи) — 280 000 человек; 1900 год (при Австро-Венгрии) — 314 163; 1931 год (при Чехословакии) — 447 916 человек; 1941 год (при Венгрии) — 502 329 человек. Кстати, украинцев по переписи 1931 года в Закарпатье было 2116 человек.
И вдруг: 1959 (при СССР) — 0 человек; 2001 (при суверенной Украине) — 10 086 человек.
После войны СССР опасался присутствия крупной и компактной этнической группы на своей самой западной границе. И это естественно, особенно после событий 1956 года в Венгрии. Поэтому в приказном порядке всех русинов записывали как украинцев.
«Зря Киев объявил сейчас декоммунизацию, — посмеивался председатель Ужгородского общества Духновича Людвиг Филип, выгуливая меня перед воротами Ужгородского замка, — ведь именно коммунисты сделали Закарпатье украинским».
А во время переписи 2001 года все было куда веселее. Об этом еще 8 лет назад мне рассказывал руководитель «Общества подкарпатских русинов» профессор Иван Туряница: узнав, что в «Перечне национальностей Украины» нет русинов, он и его друзья на ксероксе распечатали свои опросные листы и в течение двух недель собрали подписи около десяти тысяч человек, которые обозначили себя как русины. И это только в окрестностях Ужгорода. После этого пришел на сессию областного Совета, предъявил подписи и сказал, что при необходимости сможет собрать еще сто тысяч подписей. Двести… Триста…
«Нет, нет, этого хватит», — ответили депутаты и попросили оставить опросники. А потом именно их количество внесли в результаты переписи. Причем в переписи русинов назвали не отдельной национальностью, а «субэтносом украинской нации». А Туряницу выдавили из Закарпатья, и, насколько я знаю, ныне он благополучно профессорствует где-то в Словакии. Но и сейчас его рассказ подтвердили два его сподвижника.
Вообще-то украинские власти тогда поставили себя в дурацкое положение. Поскольку уже всем было ясно, что национальность русинов существует и даже «куда делись русины» во времена советского авторитаризма. Ясно на примере Словакии, где в Прешовском крае тоже живет компактная группа русинов. Там «при советах» тоже велась многолетняя украинизация русинских школ, и в 1991 году перепись зафиксировала всего 17 197 русинов при 13 211 украинцах. Но уже через 10 лет соотношение было 24 201 на 10 814 соответственно, а в 2011 году русинов было 33 482 против 7 430 украинцев. Откуда такой рост? «Выходят из украинства» — единодушно отвечают и русины, и словаки.
Хотя в целом русины благодарны Украине. Евгений Жупан, врач и один из русинских лидеров, заметил мне во время мимолетной встречи в Мукачево:
«Русинов ликвидировал Кремль и не допускал возрождения. Если сравнивать то, что есть при Украине и что было при СССР, то это небо и земля. Открывают школы, печатают книги, проводят фестивали. Мы восстановились на культурном уровне. Русины обижены не на Россию, а на Кремль».
Но русины считают, что Киев повторяет ошибку большевиков, не признавая русинскую национальность. Ведь никогда не выступая с политическими требованиями, «в тишине» русины досконально изучили и правовое, и историческое положение своей народности. Они прекрасно знают:
— что их сейчас в Закарпатье большинство (более 400 000, то есть практически треть);
— что именно они являются тем путем, которым цивилизация (а это в первую очередь письменность) проникла на территорию и Галичины, и Поднепровья, и далее в Волго-Окское междуречье (как они выражаются — «к москалям»). Ведь Мефодий, просветитель и «апостол славян», был Моравским архиепископом, а иного безопасного пути из Моравии на территорию Киевской Руси, как через Закарпатье, в девятом веке не было. Так что письменность (кириллица) шла именно этим путем;
— что по итогам Первой мировой войны русины Закарпатья (тогда — Подкарпатской Руси) получили права на самую широкую автономию;
— что в истории русинов был «суверенный момент». И пусть история суверенного русинского государства продлилась то ли полтора, то ли три дня (в марте 1939 года), но по факту русины уже не национальность, а нация (национальность, имевшая суверенную историю).
Но амбиций суверенитета у нынешних русинов нет. Они считают, что выжить во время войн и еще более страшного мирного времени им позволила их органическая (или привитая историей?) миролюбивость и готовность подчиниться любой власти. И от этой модели исторического поведения они не собираются отказываться. Подавляющее большинство нынешних лидеров русинской общины даже называют себя «народными русинами». В отличие от «русинов политических», которые порой «иногда переступают границу возможного и невозможного, нужного и ненужного» (как отметил доктор Михаил Алмаший). Но «политические» за последние три года из Закарпатья разъехались, пополнив ряды украинских политбеженцев, нравы которых все больше напоминают страстные объятия в змеином кубле. А «народные» политических амбиций не имеют, поскольку прекрасно понимают, что не имеют сил для поддержания таких амбиций.
А даже бы если и имели, то не смогли бы ее использовать. Как-то в течение одной чашечки кофе двое моих русинских знакомых навскидку, вмиг, перечислили мне одиннадцать общественных организаций, которые считают себя лидерами национального движения. Одну из них я помню. Лет семь назад Дмитрий Сидор, настоятель ужгородского храма Христа Спасителя, привел меня на совместное заседание «Сойма подкарпатских русинов» с двумя подобными организациями. Впечатление осталось одно: «Большего гама при минимуме результатов я не встречал».
Да и пристальный взгляд украинских спецслужб не способствует результатам. Тот же отец Дмитрий в 2012 году получил три года условно (посягательство на территориальную целостность Украины). Сам суд был если не комедией, то фарсом, но в результате батюшка сидит у себя в храме, пишет песни на русинском и временно (он особо подчеркнул это «временно») отошел от общественно-политической деятельности. Так что выпить кофе у него удалось, а «раскрутить на разговор» нет.
Так что русины в своем подавляющем большинстве являются законопослушными «подданными Украины», хотя и недолюбливают своих «северных соседей», галичан. Я постоянно слышал рассказы о том, что любая общественная русинская акция неизменно сопровождается парой автобусов «с той стороны Карпат», с неизбежными флагами, кричалками, намеками на сепаратизм, иногда — с блокировкой и толкалищем.
«Что, у вас нет своего молодняка, чтобы защитить своих стариков?» — спросил я историка и краеведа Людвига Филипа. И, как оказывается, попал на самую больную точку русинов.
«Молодежь у нас такая, что уже не очень помнит свой род. Им все равно, какой они национальности. Они уезжают работать в Чехию, Россию, Венгрию. Но мы ждем, что проснется самосознание», — не без тоски ответил пан Людвиг.
А в чудесной ужгородской таверне «Вертеп», под «бограч в хлебной тарелке» (очень вкусно!!!), мой сосед за столиком прочел целую лекцию:
«Что ты хочешь? С 44-го года русины были запрещены. С коммунистами пришла украинизация и индустриализация: Машиностроительный завод. Ужгородприбор, Электродвигатель, Турбогаз — это все были гиганты для нас. На работу в город пошли люди из села, а закарпатское село — это сплошь русины. Урбанизации они не выдерживают. А сейчас промышленность сдохла. Вот и бегут кто куда. Молодая генерация, рабочая, вся за границей». Назад, на землю, уже не вернешься: дорого сейчас на земле работать. А у многих уже земли-то и нет».
Причем «бегут кто куда» — это не только в другие земли, но и в другие народы. В селе Дубове, на «полонинній ході» (праздник отгона овечьих отар на полонины) мне удалось пообщаться с очень многими местными жителями. Сами понимаете: праздник, бограч, мясо на вертелах, домашние сыры, раковецкий самогон, румынская цуйка — душа общения требует. А тут, как под заказ, журналист поговорить хочет. Ну, и понеслось…
Так вот, из шестнадцати человек, чьи родители были русинами, четверо назвали себя украинцами, а один венгром. Треть! И это касается не только русинов Закарпатья. Тогда же я узнал, что в Молдавии даже поговорка есть: «Татул рус, мама рус, нумай Иван — молдован» (отец — русин, мать — русинка, а Иван — молдаванин).
Что это означает? Только то, что известно любому этнографу: у каждой национальности есть свой предел прочности. Перешагнув его, она либо исчезает, либо деградирует. Русины, похоже, перешагивают этот предел. Более 70 лет, пребывая в составе СССР, а затем суверенной Украины, они держались, но силы этноса не бесконечны. И сейчас русины растворяются среди украинцев, венгров, молдаван…
Либо бегут к деньгам. Потому что русинская община бедная и мало что может предложить своим членам. Государство практически не помогает. Иногда возникают спонсоры, как, например, русин Стивен Чепа из Онтарио, президент Norstone Financial Corporation. Уроженец Великого Березного, что на Закарпатье. Финансировал русинские гуманитарно-народные школы, но не нашел понимания с лидерами русинских общественных организаций. И теперь будущее школ под вопросом. А их сорок…
Или русин Виктор Балога. Считается самым богатым человеком Закарпатья, «хозяином Мукачево». Но в самом Мукачево мне говорили, что «в Завидово (резиденция Балоги — А.Г.), где родители, он русин, а в Мукачево, где деньги, он украинец».
А я предупреждал — это будет тоскливый очерк. Но очень хочется надеяться, что русинское рисорджименто, возрождение русинской нации, о котором мне говорил доктор Евгений Жупан, все-таки произойдет.
Иначе будет действительно жаль. После общения с русинами у меня осталось реальное ощущение прикосновения к чему-то очень древнему, тому самому — киеворусскому. И даже к чему-то более раннему. В 2011 году этно-группа «Ведан-колод», при очень солидной научной поддержке фонетически реконструировала и воспроизвела песню XII века в оригинальном звучании. Я дал ее послушать русинам — и они понимали, что в песне речь идет о мольбе женщины, муж которой ушел на войну, с просьбой вернуть любимого. Это был «Плач Ярославны» из «Слова о полку Игореве»!
Уверен, что ни русский, ни украинец, ни белорус этой песни (видео в конце текста) понять, а скорее всего, и воспринять, не смогут!!! А русины смогли. Думаете, я не прав? Проверьте…
Киев — Ужгород — Мукачево