Святитель Николай Чудотворец как точка сборки Востока и Запада

В канун весьма значительного церковного праздника перенесения мощей святителя и чудотворца Николая (в простонародье «Никола летний»), в Москву из Италии, из города Бари, привезены мощи этого святителя. Так что празднование совпало еще с возможностью верующим православным христианам поклониться мощам самого почитаемого в России святого. Встреча святителя Николая состоялась в кафедральном Храме Христа Спасителя в Москве, где патриарх Московский и всея Руси Кирилл по этому случаю возглавил всенощное бдение.

Приветствуя собравшихся, и поздравив всех присутствующих с этим событием, Патриарх Кирилл выразил благодарность архиерею Рима — папе Франциску, архиепископу города Бари Франческо Какуччи, а также «братьям святой обители, которая несет попечение о сохранении мощей святителя Николая в городе Бари, гражданским властям, ученым специалистам и всем, кто трудами своими осуществил решение, принятое Папой и Патриархом на встрече в Гаване … всем кто исполнил волю своего Первоиерарха», имея в виду, что еще на прошлогодней февральской встрече папы и патриарха на Кубе «было принято решение о принесении мощей святителя и чудотворца Николая в Первопрестольный град Москву и в Санкт-Петербург».

«Вера в помощь святых», над которой так смеются порою представители некоторых протестантских Церквей, имеет довольно глубокое богословское обоснование, выражаемое, впрочем, очень просто. Такая вера есть не просто альтернатива «высокому богословию», а правильнее сказать — вечный ему укор. Народу сложно (да и ни к чему) усвоить веру в Трансцендентного Бога, связь с которым происходит лишь путем изнурительных аскетических многолетних упражнений или особого «избранничества», на чем обычно настаивают различные «жития святых». Народ сам себе избрал святого, который по общему мнению осуществляет эту связь «наглядным евангелием» — выручает когда надо, не требуя ничего взамен.

«Никола» не требует ни жертв, ни лютой аскетики. Считается, что он помогает всем, попавшим в беду, в серьезные переделки. К нему обращаются люди, чья религиозность едва тлеет, но «вера в Николу» помогает им иметь достаточно прочную связь с Богом, пусть, порою, импульсивную, неустойчивую, однако же вполне действенную по причине отсутствия рефлексов на тему, что «делаю я неправильно?». С «Николой» не надо быть особо «правильным». Достаточно попросить. По этой причине он «свой». Между ним и человеком не стоит заслоном «высокое богословие», не вмешивается в эту связь.

Патриарх Кирилл напомнил в том числе и об этом, о «скорой связи» с небесами, которая в сознании людей ассоциируется с Николаем Чудотворцем: «На чем же основывается такое почитание святителя Николая в нашем народе? Всякое религиозное почитание связано с очень важным явлением - с ответом, который верующий человек получает, обращаясь к небесам. В сознании нашего народа, в его исторической памяти запечатлено множество чудес, дивных деяний, которые совершались в личной и общественной жизни благодаря молитвам святителю и чудотворцу Николаю».

Он — Никола — живая икона той народной веры, которая и привела Римскую империю в свое время к христианству, ну и которая позже ее окучила уже по своему, как умела, наполнив самыми передовыми измышлениями. Но ведь эта народная вера гораздо старше всех этих измышлений. И гораздо их всех мудрее, потому что мудрость заключается в простоте и ясности понимания своих слов и действий. Измышления наросли на ней ради того, чтобы — иногда удачно, иногда не очень, а порою и совсем неудачно — интеллектуально выразить свои представления о Боге. Во многом они переиздали веру в затяжной спор о формулировках, которые лишь плодили расколы, то есть пристегнули к вере целый шлейф сомнений (сопутствующих мнений), после чего вера стала выражаться не в действии, а в высказываниях и запретах на высказывания этих мнений.

Патриарх и об этом вкратце напомнил в своем слове: «Мы верим, что святитель Николай, которого почитает и Восток, и Запад, предстоит в молитве пред Богом за всех нас. Сегодня мы еще разделены, поелику богословские проблемы, пришедшие из древности, не дают нам возможности воссоединиться». Святитель не просто так почитаем «на Востоке и Западе», а, как мы уже отметили, он выражает интуитивно верное понимание христианства, при котором связь с Богом настраивается просто и сообща. И вера в «Николу» устойчива не оттого, что в житиях про него много чего написано.

«Житие» его довольно стандартно изложено, как тысячи подобных житий. Из них невозможно уследить популярности святителя в народе. Как мы уже сказали — он избранный народом образ, икона того христианства, которое народу понятно и близко. «Житие Николы», как принято в этом жанре, изобилует каким-то сверхъестественным постничеством, любовью к паломничеству по святым местам, пустынничеством, духовным ратоборством и так далее. То есть предоставляет стандартный набор святого, как их принято было презентовать народу, однако в людской исторической памяти все это не улеглось, основным осталось из каких-то далей протянутое представление о нем, как о скором и отзывчивом помощнике. Он оказался выбран народом в эти помощники почти наравне с Богородицей.

Патриарх Кирилл в конце своего выступления выразил веру в то, что святитель и чудотворец Николай «помогает в прохождении непростых исторических путей христианам Востока и Запада». Можно ли на этом основании предположить, что епископ Мир Ликийских нынче снова окажется выбранным верующими людьми точкой соприкосновения Востока и Запада? И несмотря на то, что Патриарх оговорился — «как прозревали многие святые люди, если Господу угодно будет соединить всех христиан, то произойдет это не по их усилиям, не благодаря каким-то церковно-дипломатическим шагам, не по каким-то богословским соглашениям, а только если Дух Святый снова соединит всех, кто исповедует Имя Христово» — не следует забывать о том, что Дух Святой не какая-то автономная от человека субстанция, не спрашивающая у людей, что им требуется.

Нет. Он так же, как и «народная икона христианства», как Никола, отзывчив на человеческую просьбу, которая совершается в том числе и административными, дипломатическими и богословскими шагами навстречу. И эти шаги надо делать, если христианство имеет волю не просто «уцелеть» и «сохраниться», а в первую очередь исполнить свою миссию.