Научный совет Музея истории Азербайджана принял обращение в адрес директора Эрмитажа Михаила Пиотровского и оргкомитета II международной конференции по восточной нумизматике. Ее проведение запланировано на 26−29 сентября. В программу конференции включен доклад А. Акопяна и П. Петрова «Монетное дело (1747−1827) в ханствах Восточной Армении (Эривань, Нахчыван, Карабах, Гянджа)». Возмущение азербайджанской стороны вызвало упоминание Еревана, Нахичевани и Карабаха в качестве территорий, входящих в так называемую Восточную Армению, а монеты, находившиеся в обращении в этих регионах в 1747—1827 годах, названы армянскими, а не азербайджанскими.

wikipedia.org
Армения на карте Государства Сефевидов, 1720 год

«Мы с чувством большого негодования и возмущения восприняли саму формулировку названия доклада, а также включение такого антинаучного и провокационного доклада в программу престижного международного научного форума. В то время как отношения между Азербайджаном и Арменией остаются напряженными, а также когда усилия международного сообщества, в том числе России, направлены на урегулирование конфликта, усугубление конфронтации вызывает недоумение. Авторы упомянутого доклада занялись не только провокацией, но и выдвижением очередных притязаний на историю и территорию Азербайджана», — говорится в обращении, подписанном директором музея, академиком Наилей Велиханлы.

Далее: «Достаточно напомнить лишь то, что, когда Российская империя в начале XIX века покоряла нынешнюю территорию Азербайджана, ей противостояли ханства, управлявшиеся мусульманскими династиями. Правда, были ханства, перешедшие под власть России мирным путем. В частности, Карабахское ханство подписало с Россией в 1805 года Кюрекчайский договор. Но, что интересно, под текстом договора нет имени армянского правителя, там стоит подпись карабахского владетеля Ибрагимхалил хана — выходца из азербайджанского рода Джаваншир. Возникает резонный вопрос: почему же российское командование на Кавказе подписывало договор с азербайджанским ханом, если по А. Акопяну и П. Петрову Карабах был «ханством Восточной Армении»? Не в пользу привязанности ханств к «Восточной Армении» говорят также статистические сведения, относящиеся ко времени после покорения этих земель Россией. Мы сознательно делаем ударение именно на этом периоде, чтобы показать: армяне — аллохтоны на этих землях, они не составляли абсолютного большинства даже после вхождения Южного Кавказа в состав Российской империи, что уж говорить о времени, когда тут существовали независимые азербайджанские ханства».

Следом в обращении приводится таблица с демографическими изменениями в этих районах с 1830-х годов, которые происходили «из-за миграционных волн армян-аллохтонов на земли Азербайджана в ходе колониальной политики Российской империи» (с указанием соответствующих источников и литературы). При этом делается ударение на оценку ситуации с точки зрения не только «профессиональных историков», но больше символической атрибутики государственности, к числу которой относится, конечно, и чеканка денег. Правда, при этом указывается, что «ввиду недоступности текста А. Акопяна и П. Петрова «трудно судить, о чем они пишут в своем докладе», хотя «остается несомненным, что если они допустили такую антинаучную формулировку, как «ханства Восточной Армении», то и основное содержание доклада выдержано в таком же духе».

К сожалению, мы тоже не знакомы с текстом вышеуказанного доклада. Но не нумизматическая тематика станет предметом нашего анализа. Приведем высказывание старшего научного сотрудника Института права и прав человека НАН Азербайджана, директора Центра истории Кавказа Ризвана Гусейнова, который повторил уже известный тезис о том, что «Эриванское, Нахчыванское, Гянджинское и Карабахское ханства являлись азербайджанскими». Что «на территории средневекового Азербайджана существовало около 20 ханств, созданных азербайджанскими правящими династиями». Что «эти ханства были упразднены после прихода на Кавказ царской России, после чего их территории были разделены на губернии и уезды». По его же словам, «царская Россия на территории упраздненных Эриванского и Нахчыванского ханств временно создала Армянскую область с целью заселить сюда сотни тысяч армян из Турции, Ирана и Ближнего Востока».

«Искусственно созданная Армянская область просуществовала 12 лет (1828−1841 годы), после чего была упразднена, — подчеркивает Гусейнов, — поскольку первый этап заселения армянами региона был завершен. Затем начались другие этапы заселения, в результате которых согласно отчетам российских чиновников, на Южный Кавказ переселилось свыше 1 млн армян. То есть около 80% всех армян Южного Кавказа, в том числе и нынешней Армении, являются потомками переселенцев из Турции, Ирана и Ближнего Востока. Эти элементарные вещи должны знать руководство и ученые Эрмитажа». Хорошо, начнем с этих внешне кажущихся бакинским историкам «элементарных вещей», которые в обиходе именуют еще исторической матчастью. И она такова.

18 января 1801 года император Александр I издает Манифест о присоединении княжеств Картли и Кахетия к России, которые с юридической точки зрения находились под протекторатным управлением Персии. 14 мая 1805 года Кюрекчайский договор вроде бы подтвердил переход в подданство Российской империи уже Карабахского ханства. Договор был подписан на русском языке Ибрагимхалил-ханом и главноначальствующим в Грузии генералом П. Д. Цициановым. Но парадокс в том, что два документа — Манифест о присоединении княжеств Картли и Кахетия к России и Кюрекчайский договор — нарушали существовавшее тогда право сюзеренства и являлись юридически недееспособными.

Не случайно в Гюлистанском договоре, завершившим русско-иранскую войну 1806−1813 годов и содержавшим так называемый «секретный акт», признавала присоединение к России (ст.3) Карабахского, Гянджинского, Шекинского, Ширванского, Дербентского, Кубинского, Бакинского, Талышского ханств, Дагестана, Грузии с Шурагельской провинцией, Имеретии, Гурии, Мингрелии и Абхазии именно Персия. Говоря иначе, царские власти подписали документ о новой правовой юрисдикции над вновь присоединенными территориями (ханствами) с властями Персии, а не ханами, к какой бы этнической группе они не принадлежали. Затем эти позиции были закреплены Тюркманчайским договором 1828 года опять же с Персией, добавившим в состав Российской империи Эриванское и Нахичеванское ханства.

Теперь об Армянской области. В 1760-х годах в Санкт-Петербурге появился проект создания грузино-армянского царства под скипетром кахетинского царя Ираклия II. Потом русские офицеры армянского происхождения Христофор Лазарев, Александр Худабашев и Аргутинский-Долгорукий разработали план создания автономного армянского княжества под русским протекторатом. Однако император Николай I отверг эту идею и одобрил план создания Армянской области на территории Иреванского и Нахичеванского ханств, а Картли и Кахетия лишались права претендовать на эти ханства, доставшиеся им еще от персидского шаха.

В его указе говорится: «Согласно договору, заключенному с Ираном, повелеваю Иреванское и Нахчыванское ханства, присоединенные к России, после этого именовать Армянской областью и включить в наш титул». Армянская область была разделена на Иреванскую и Нахчыванскую провинции и Ордубадский округ. В Иреванскую провинцию входили 15 магалов бывшего Иреванского ханства, в Нахчыванскую провинцию входили 5 магалов, в Ордубадский округ входили также 5 магалов. На должность начальника управления областью был назначен командующий местной армией Александр Чавчавадзе.

Наш рассказ будет неполным без упоминания еще об одном практически не прописанном и не объясненном современной историографией факте. В период кампании 1827−1828 годов русские войска оккупировали территорию северной Персии. В этой связи было подготовлено поручение составить «Положение об управлении Азербайджаном», которым занимался Александр Грибоедов. Под Азербайджаном тогда понималась только территория северной Персии. В то же время, по мнению многих российских историков, фактическим автором этого документа являлся декабрист Иван Григорьевич Бурцов, офицер Генерального штаба.

«Правила» придавали большое значение «привлечению к управлению краем местных элементов». Для этого было создано «Главное управление Азербайджанской областью и города Тавриза». Бурцов писал в своем рапорте: «Правление… стремилось укоренить в Азербайджанской области, чрез посредство коей Россия в грядущие времена могла б действовать не только на Персию и Турцию, но и на отдаленнейшие части Азии, зародыш новых понятий и впечатлить характер благодетельного правительства русского». Так озвучивался вероятный новый геополитический проект: наведение мостов между персидским Азербайджаном и Османской империей.

Этот вопрос особенно обострился тогда, когда 25-тысячный корпус генерала Паскевича взял в 1828 году важнейшие турецкие крепости: Карс, Ардаган, Ахалкалаки, Ахалцих, Пота, Баязет. Летом 1829 года должен был начаться Эрзрумский поход. В стратегический план главнокомандующего отдельным кавказским корпусом Паскевича входило завоевание черноморских портов Трапезунда и Самсуна. Так что появление Армянской области в Закавказье нельзя считать случайностью. Но проблема не только в этом.

В начале XIX века объективный ход событий, геополитика во многом формировались под влиянием сведений и информации, которыми в то время располагала царская дипломатия и Генеральный штаб. Для этого достаточно просто перелистать русскую и западную периодику начала XIX века, не говоря уже о появившихся позже многочисленных специальных исследованиях об истории народов Закавказья. В них содержатся ссылки на греческого историка и географа Страбона. Кстати, его «География» — написанная еще в 20 г. до н. э. — 23 г. н. э — была переиздана в 3 томах в Лондоне 1854 году, а в Москве появилась в 1879 году и частично публиковалась в российских СМИ.

Вот как Страбон описывал Армению: «В самой Армении много гор и плоскогорий, где с трудом растет даже виноградная лоза; много там и долин, причем одни из них не отличаются особенным плодородием, другие же, напротив, чрезвычайно плодородны, например, равнина Аракса, по которой река Аракс течет до границ Албании, впадая в Каспийское море. За этой равниной идет Сакасена, тоже граничащая с Албанией и с рекой Киром… Провинцией Армении являются Фавена, а также Комисена и Орхистена, выставляющая наибольшее число всадников».

Из 6-ой книги «Естественной истории» Плиния Старшего: «Теперь будут перечислены жители пограничных с Арменией областей: всю равнину, (вдоль реки) начиная от реки Кира, заселяет племя албанцев, а затем — иверов, которые отделены от первых рекой Оказана (Ocazane, Olazanes или Alazonius отождествляется с современной Алазанью, одним из притоков Куры). Это племя [албанцев], расселившееся по Кавказским горам, и их земля, как сказано, доходит до реки Кир, составляющей границу Армении и Иверии. Великая Армения имеет границу до Адиабены, будучи разделенной от нее широким горным хребтом, … а на левой стороне тянется до реки Кура» .

В 1800 году в Лондоне была издана «Книга путей и стран» арабского географа и путешественника Ибн-Хаукаля, которую читали и в дипломатическом ведомстве России. Там говорилось: «Путь из Берда'а в Дабиль идет по землям армян, и все эти города в царстве Санбата, сына Ашута». Есть цитаты и из переизданной в Мюнхене в 1814 года книги немецкого путешественника Иоганна Шильтбергера, побывавшего в регионе в середине XIV века: «После разгрома Тамерланом Армения состоит из трех королевств: Тифлис (Tifflis), Сис (Syos) и Эрцингиан (ersingen). Последнее, называемое Армянами Эрцига (jsingkan), составляет Малую Армению».

И таких цитат можно привести множество. Мы отметим только то, что в Российской империи в первой половине XIX века существовало устойчивое представление об армянах как о древнем народе, пережившем на протяжении своей истории немало геополитических катаклизмов, который не раз переселяли или сгоняли (в том числе правители Персии) с одного места в другое. Но никто тогда не ставил под сомнение автохтонность армян как на территории Малой Азии, так и на Кавказе.

Другое дело, что к началу XIX века — русско-иранских и русско-турецких войск в Закавказье — армяне этнически не доминировали ни в Малой Азии, ни на Кавказе. А российские власти просто приняли решение способствовать их возвращению хотя бы на часть исторической родины. При этом можно согласиться с мнением многих азербайджанских историков, утверждающих, что одно время царское правительство действительно стремилось создать в Закавказье определенный буфер между собой и Тегераном со Стамбулом. Это объяснимо: ведь составной частью «восточного вопроса» считалась возможность создания новых государственных образований на территории Османской империи.

Так, в 1827 году Россия вступает в коалицию с Англией и Францией для поддержки греков, восставших против турецкого владычества. Коалиция послала к берегам Греции союзную эскадру, которая уничтожила османский флот в Наваринской бухте. После этого турецкий султан Махмуд IV призвал к «священной войне» против России. Турция закрыла проливы для русских судов и расторгла Аккерманскую конвенцию (1826), регулирующую русско-турецкие отношения. В ответ император Николай I 14 апреля 1828 года объявил войну Турции. Она велась на двух театрах военных действий — Балканском и Кавказском.

Тогда же на Кавказе так называемый «Комитет 1827 года», занимавшийся вопросами управления Закавказского края, предлагал, к примеру, переселить на персидскую и турецкую границу 80 тысяч украинских казаков с семьями для того, чтобы создать защитный пояс из поселений военнообязанных христиан. Одним из главных носителей идеи и горячим сторонником такого решения «кавказской проблемы» выступил малороссийский губернатор князь Николай Григорьевич Репнин-Волконский. Против выступил Паскевич, предложивший выставить для охраны завоеванной территории грузинские линейные батальоны, которые должны были стать «первою основою военных поселений на границах наших с Персией и Турцией, также в ожидании демаркации границы с Оттоманской Портою».

Сегодня к этим фактам можно относиться по-разному, но такова была политика не только одной Российской империи. Эту проблему необходимо анализировать, воспринимать и оценивать во всей совокупности, объективно, как и должен делать историк, а не выставлять какие-то политизированные протесты.