После встречи в Гаване архиереев Москвы и Рима — патриарха Кирилла и папы Франциска — заметно зашевелились православные монахи, не только, правда, монахи, но монахи пуще всех. Там, у католиков, тоже кто-то шевелится, но они нас пока не особо интересуют. Шевеление в основном происходит губами, и губы издают ропот. Православие, с точки зрения тех, кто возроптал, славно тем, что его надо держаться. Кто не держится, тот отпал, вот такая нехитрая моторика, напоминающая гимнастику на шесте. Держимся изо всех сил, а вдоль шеста можно сколько угодно, вверх, вниз и кругом — различные фигуры допустимы. Поэтому даже хоть людоедом ты будь, но это не считается, потому что «личный грех» и православие при этом никак не страдает. Как писал однажды в своем блоге один священник: «Если я увижу достоверный репортаж о том, что на заседаниях Священного Синода, в основном, пьют кровь христианских младенцев и закусывают мацой, — то это никак не поколеблет моей уверенности в том, что истина евангельская в максимальной ее полноте пребывает в православном христианстве. И, тем более, это никак не сподвигнет меня на критику церкви, потому что Церковь - это не о том».

Иероним Босх, «Корабль дураков»
«Большинство их столь высокого мнения о своих обрядах и ничтожных человеческих преданьицах, что самое небо едва считают достойной наградой за такие заслуги, никто и не помышляет о том, что Христос, презрев все это, спросит об исполнении единственной Его заповеди, а именно закона любви»

А патриарх Кирилл, по мнению ревнителей, «не удержался». Кровь младенцев не пил, мацой не закусывал, но не удержался потому, что сотворил по-настоящему ужасное. Встретился с тем, с кем не велено, отпустил, значит, руку. Какие-то странные люди даже в церковный суд бумагу накатали. В воздухе повисло слово «раскол». Появились группы — «православные ВК», «православные ФБ», одни из которых, может быть и не совсем «за», но и не «против», другие исключительно «против». Одни, следовательно, «еретики», другие «раскольники», одним словом, православным дали повод потеребить две любимые темы. Вряд ли стоит сомневаться, что некоторые вот-вот начнут закапываться. Хотя, конечно, если мечтать о хорошем, то небольшой раскол на такой почве выглядел бы вполне здоровой и естественной очисткой от сектантов, откровенных мракобесов, которые в любой религии по причине ее дрожания над своей «правильностью» нарастают как ракушки на днище лодки. «Самые правильные» от сектантов уже ничем, по сути, не отличаются и остаются реальной угрозой превращения со временем РПЦ в региональную секту, обладательницу эзотерического культа, в котором главное «держаться» и сеять панику о приближении конца света.

Между тем, несмотря на все действия последних лет, направленные на распугивание паствы, в том числе потенциальной, РПЦ остается весьма крупным и влиятельным социальным институтом с солидным заделом исторической памяти. Довольно велик процент людей в России, называющих себя православными, пусть ничего «православного» в своей жизни не делавших, разве кроме крещения и венчания. Можно догадаться, что это говорит о том, что множество народа идентифицируют себя так не только в культурном отношении, но и мировозренчески определяют себя как «возможно верующие». Готовые поверить, кабы не такое странное и неудобоваримое изложение веры им предлагали. Люди не готовы в нагрузку к своей вере в добро и справедливость, с чем они пока и ассоциируют авансом православие, причисляя себя умозрительно к РПЦ, получить прямо противоположное — вагон и маленькую тележку плохо скрываемых человеконенавистнических, явно с сектантским запашком установок на разогрев в себе исключительности и веры в то, что «отец Никонор» и «грешный иеромонах Филофей», и прочий глубоко асоциальный элемент с четвертинкой ума и осьмушкой совести научат их жить и родину любить. Иерархам следовало бы подумать о выборе между этими людьми, в большинстве своем разумными и добрыми, и теми, кто составляет ядро «глубоко верующих», затворяющих, по слову Христа «Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете» (Мтф. 23:13). В основном это, конечно, монахи, полный аналог фарисеев евангельских времен, вторым эшелоном — монахолюбцы, те, кто уже прошел у монахов школу жизни и уяснил, что главное «держаться», верить в пророчества и нести эту околесицу дальше, стараясь заразить кого-либо еще.

Называющее себя православным российское большинство относительно православия как такового в настоящий момент совершенно дезориентировано. Чем-то оно напоминает советского человека 1970-ых годов, который установил для себя думать, что Политбюро, да и любое «высокое» советское начальство, все в заботах о мире во всем мире, а что они там конкретно для этого делают — не наше дело. Или как произносится в известном романе и недавней его экранизации: «А начальство о производстве не спит, калики-моргалики из пузырьков отмеряет, заботится — ну как заснет — сразу все рухнет». Люди полагают себя православными потому, что считают все еще православие таким духовным, культурным, умозрительным щитом России. Дело его — заботиться, хлопотать перед Богом, чтобы все было хорошо, одним словом, «это наша традиция». Традицией является, в том числе, считать себя православным. Это как прописка в паспорте. Но только духовная. Если бы люди считали как-то иначе, процент был бы куда меньше, так что для перспективы Церкви общая неграмотность населения и неосведомленность его о «предмете своей веры» скорее плюс. Потому что если народ начнет всерьез вникать в суть дела под присмотром монахов, пиши пропало. А ведь с людьми можно уже сейчас было бы начинать работать. И так, глядишь, если приложить ум и волю, лет так через двадцать, тридцать, воздвиглась бы нормальная, здоровая, умная и деятельная Церковь, полезная обществу. Но на пути к пока еще религиозно-нейтральному большинству стоят вялые фанатики. Это как взять на охоту глупую, не обученную, да и необучаемую (уже понятно) собаку. Она начнет тявкать еще за километр, распугает всю дичь, непременно провалится в какую-нибудь дыру, из которой ее придется колбасой выманивать, а под конец еще и умчится с лаем в неизвестном направлении. С таким контингентом просто невозможно работать «ловцами человеков» (Мтф. 4:19).

И еще, к сожалению, в отличии от нашей собаки, они никуда не уйдут. Куда им идти? Работать они не умеют, прихожан они тоже больше нигде не сыщут, которые их содержали бы и слушали, открыв рот. Поэтому будут, конечно, друг друга взвинчивать в этих ФБ и ВК, доведут до истерики некоторых «мирских», которым терять нечего, кроме здравого смысла, ну и затаятся дальше в ожидании новых апостасийных примет времени. А там и «царь придет», порядок наведет. Заставит всех держаться православия. Монахи «со чадами» остаются настоящим тормозом любого затеваемого и даже только подразумеваемого социального оздоровления церкви. Церковному начальству следует всерьез подумать о том, как их приструнить. В Римской церкви монахи работают, изрядная часть социальной работы на них держится. С четками по углам сидят только самые немощные, да и говорить им особо не разрешают, сиди и спасайся, раз ни на что не годен больше. А в православной России эти глубоко невежественные и чрезмерно болтливые люди считаются «светильниками», дающими темному народу духовное образование, а государству идеологию. Затеяли бы иерархи какую-нибудь православную стройку века, железную дорогу от Норильска до Якутска, что ли…