Прошедший 10 декабря в Нагорном Карабахе референдум по принятию Конституции, пожалуй, был наиболее значимым политическим событием после заключения перемирия 12 мая 1994 года. Вряд ли какой-либо иной акт может иметь столь важное значение для судьбы народа, взявшего путь на строительство независимого государства. Правовой акт, узаконивший стремление народа к независимости, по логике, должен был изменить всю международную атмосферу вокруг Нагорного Карабаха. Политический смысл любого национального закона понятен каждому в мире. Его можно не признавать, но игнорировать факт его наличия совсем нелегко.

Стоит ли говорить, что после принятия Конституции все заинтересованные в проблеме Нагорного Карабаха политики и инстанции вынуждены пересмотреть свое отношение к этой проблеме. Ведь, по сути, любая деятельность на территории НКР, противоречащая положению Конституции о том, что НКР есть независимое государство, должна преследоваться законом. То есть, в НКР отныне не может быть политических деятелей и сил, которые могут оспаривать этот факт. Соответственно, международным инстанциям в контактах с официальными лицами НКР, да и всеми, кому позволено заниматься проблемой регулирования конфликтных отношений НКР с Азербайджаном, придется считаться с этим обстоятельством.

То есть, знали ли об этом инициаторы принятия Конституции НКР, или нет, международный смысл политической проблемы НКР 10 декабря был радикально изменен. Изменились и условия политической деятельности национальных политических сил. Поэтому, неслучайно, ключевой оценкой всех международных организаций и стран был тезис о том, что референдум по Конституции "предрешает вопросы, которые должны быть решены в ходе переговоров". И, соответственно, все хором заявили о том, что не могут признать данный референдум: ЕС, ОБСЕ, СЕ, США, и даже Франция. Может быть, и не хотели так жестко, но заявили, чтобы можно было и дальше говорить о наличии проблемы урегулирования, в частности, необходимости определения статуса Нагорного Карабаха в переговорном процессе.

Как отразится сложившаяся после принятия Конституции новая атмосфера на судьбе Нагорного Карабаха, покажет время. Нас же в данный момент интересует тот ажиотаж, точнее, та полемика, которая возникла вокруг факта принятия Основного закона НКР между официальными лицами Нагорного Карабаха и Армении и международными инстанциями. Ведь можно заметить, что этики в проходящей полемике, а тем более, определенности в позициях, не наблюдается нигде. Кто от этого больше теряет, заведомо известно: весовые категории спорящих сторон совсем не соизмеримы.

Казалось, приступая к проведению судьбоносного для своей страны политического мероприятия, власти Нагорного Карабаха должны были взвесить все возможные результаты принятия Конституции. И сделать это они должны были именно в данный временной период. В первую очередь, не могла быть игнорирована проблема увеличения своих союзников в деле поддержки борьбы народа Нагорного Карабаха. А в результате получилось так, что единственные симпатии выразили лишь те субъекты Южного Кавказа, в отношениях с которыми НКР всегда дистанцировалась, исходя из собственных национальных интересов. Речь идет о непризнанных государственных образованиях Абхазии, Южной Осетии. В чем же тогда состоит логика политики руководства Нагорного Карабаха?

Неужели, только проведя референдум, надо было задуматься над международными последствиями этого мероприятия? Или, может быть, руководство НКР (да и Армении) никак не обеспокоено возникшими тенденциями? Что-то в это тоже верится с трудом. Многие как будто только проснулись и решили оглянуться вокруг. Вот министр обороны Армении Серж Саркисян заявляет, что "реакция международных структур на референдум по Конституции Нагорного Карабаха, по меньшей мере, странная". "Создается впечатление, что руководство ряда международных структур, что-то путает. Наверное, некоторым кажется, что в Карабахе был проведен референдум о независимости, в то время как рассматривался вопрос принятия Основного закона страны", - говорит Саркисян.

В свою очередь президент Нагорного Карабаха Аркадий Гукасян посчитал нелогичной реакцию ЕС. "Что означает, признавать или не признавать итоги референдума и Конституцию?" - задался вопросом глава Нагорного Карабаха. По его мнению, нынешняя реакция международного сообщества на референдум напрямую связана с политикой Азербайджана. "Баку говорит с международным сообществом в ультимативной форме, а международное сообщество прислушивается к азербайджанской стороне", - считает он. А что тут неожиданного? Иного ожидали? И надо ли возникшую ситуацию превращать в дополнительную причину осложнения своих отношений со всем миром? Может быть, как сказал пресс-секретарь президента Армении (правда, совсем по другому поводу), "лучше замолчать"?

И, может быть, стиснув в душе азарт "драчуна", внимательнее присмотреться к заявлениям многочисленных мировых субъектов и понять, что говорят сильные мира сего о конституционном референдуме в НКР? Несомненно, пользы будет больше.

Ведь, если хорошенько призадуматься, то можно понять, что проводить столь важное мероприятие можно было более продуманно. Скажем, углубиться в суть доныне проводимой НКР политики дистанцирования от других непризнанных образований на постсоветском пространстве и не проводить свой референдум в тот же день, в который состоялись выборы президента Приднестровья. Может, кто-то на Западе тогда не сказал бы, что референдум в НКР есть составная часть российской политики на Кавказе. Тогда и отношение, может быть, было несколько иным.

Кто о таких вещах думал в НКР? Вряд ли думали там и о том, что российская общественность тоже не очень бы хотела проведения референдума в Нагорном Карабахе "под шумок" приднестровских выборов. По крайней мере, низкий уровень представительства российских политиков в наблюдательной миссии 10 декабря в НКР свидетельствует о неоднозначности отношения российской политической элиты к прошедшему в НКР референдуму.

А что и говорить о "недоумении" Сержа Саркисяна, удивляющегося тем обстоятельствам, что многие в мире и не знали, что за референдум прошел в НКР? Нелогичности тут нет, господа. Перед тем как что-то делать, во всем мире люди готовят соответственное общественное мнение и широко рекламируют суть своей политики. А если и в Армении мало кто хорошо представляет себе, что такое конституционный референдум не то что в Нагорном Карабахе, а и у себя дома, то из каких это сообщений мировая общественность должна знать такие подробности о мероприятиях в Нагорном Карабахе? А если не знает, какой-то недобросовестный международный чиновник всегда на этом сыграет. Власти НКР должны были знать хотя бы то, что в самом Нагорном Карабахе было немало таких граждан, которые так и не поняли, за что голосуют. Тем более, не понимают до сих пор, что это за спешка возникла вдруг у президента Аркадия Гукасяна, решившего удивить мир своими инициативами. Зато больше слышали о том, что президент Гукасян в большой спешке готовит что-то для своих будущих политических планов. Слышали и никак понять не могли, что же происходит на самом деле.

Ни одно ответственное лицо так и не удосужилось объяснить, почему это именно 10 декабря надо созывать народ на референдум. Никого это не интересовало: быстро принять и все - вот лозунг всего мероприятия. О какой PR-подготовке предстоящего мероприятия могла идти речь? Кого интересовала предварительная работа со средствами массовой информации в НКР и Армении? Работало ли хоть одно армянское информационное агентство специально для освещения хода референдума в НКР? Наверное, сам руководитель Главного информационного управления при президенте не знал, зачем нужна пропаганда столь важного мероприятия. А министр иностранных дел НКР только напоследок пригрозил, что Европа еще "пересмотрит" свое отношение.

Заранее никто не подумал, что если на те или иные выборы когда-то в качестве наблюдателей приглашались даже сенаторы из серьезных стран, то, может быть, и сейчас стоило бы поработать и пригласить высокопоставленных лиц. Тогда, может быть, никто и не посмел бы "перепутать" на столь высоком уровне, что это за референдум прошел в Нагорном Карабахе. Одни лишь громкие заявления руководства НКР о том, что на референдуме присутствовали более ста международных наблюдателей, мало что значили бы на фоне нескольких оценок известных в мировой политике лиц.

Наверное, в Нагорном Карабахе для кого-то референдум по Конституции - это не выборы с участием собственной персоны. Это так, для народа, но не для себя лично. Даже Южная Осетия тут не пример - даром, что там время потратили на приглашение сенаторов и других видных лиц. Скорее всего, полагали, что если надо, кто-то, скажем, наш друг Константин Затулин и без посещения Карабаха скажет: "Принятие Конституции Нагорным Карабахом является еще одним шагом в "становлении демократии в республике". Или еще: "Все так называемые непризнанные государства демонстрируют более высокий уровень демократии, нежели страны, претендующие на их территории". Затулин, или еще кто-нибудь, больше заинтересованный в проходящем в НКР, всегда даст свою оценку. Завтра появится и госпожа Кокс, для которой Карабах иной раз дороже, чем для некоторых карабахских чиновников. Только вот народ Нагорного Карабаха взгрустнет, засмотревшись на тех, кого Аркадий Гукасян в 2007 году оставит в наследство народу вместе с Конституцией страны. Ведь не одной Конституцией жить этой пока еще непризнанной стране.

Манвел Саркисян - эксперт аналитического центра "Кавказ"