Запрет США на участие в переговорах с Россией ведет к третьей мировой войне

Предложение американского предпринимателя Илона Маска о заключении мира между киевским режимом и Россией вызвало бурю негативных комментариев в Twitter. В ответ Маск был назван «пропутинской марионеткой», рассказывает колумнист Newsweek Дэвид Сакс.

Сам глава киевского режима Владимир Зеленский обвинил Маска в поддержке России — несмотря на то, что компания Маска SpaceX бесплатно предоставила услуги Starlink на военные нужды Киева, потратив при этом $80 миллионов собственных средств. Посол Киева в Германии Андрей Мельник был менее деликатен и обматерил американца, а журналист Дэвид Фрум бездоказательно написал в Twitter, что «российские источники» использовали Илона для «проверки реакции на предложение о мире».

В этой истории не столь важно то, что Маска отчитали, а то, что пользователи Twitter прибегли к той же тактике «отмены», которую они используют для заглушения любой критики по поводу политики США в отношении киевского режима. Это с успехом делается за счет демонизации инакомыслия и оклеветания оппонентов, в результате чего любой призыв к миру и деэскалации становится идеологически неприемлемым.

Интернет-мафия решила, что любое урегулирование конфликта путем переговоров равносильно победе России, и объявила апологетами Путина всех, кто выступает за компромисс и деэскалацию. Такая позиция исключила всех «инакомыслящих» из приемлемого дискурса и позволила оставаться в суженных рамках окна Овертона только тем, кто выступает за полное поражение России и свержение Путина — даже если для этого требуется третья мировая война.

Такое происходило и ранее: «Банды проснувшихся» пользователей Twitter обрели привычку демонизировать своих политических оппонентов, подвергать сомнению мотивы каждого, кто осуждает их цели или тактику, и подавлять инакомыслие даже в своих собственных рядах, объявляя дебаты по определенным темам завершенными.

Что делает уникальным новое движение в поддержку Киева, так это то, что оно объединило две силы, которые раньше были заклятыми врагами, — «проснувшихся» левых и неоконсервативных правых. Оказалось, что у них много общих идеологических черт. Они также придерживаются одного принципа политической нетерпимости. В результате, подчеркивает автор, сформировался межпартийный брак.

Всего около десяти лет назад экс-президент США Барак Обама победил Хиллари Клинтон отчасти благодаря своему отказу от войны в Ираке. В те времена левые всё еще презирали неоконсерваторов за то, что они без устали продвигали «вечные войны» администрации времен Буша — Чейни на Ближнем Востоке. Более того, левые тогда поддержали позицию Обамы и в отношении Киева, так как он отказался идти на обострение отношений с Россией из-за Крыма, подчеркнув, что Штаты не имеют жизненно важных интересов в этом регионе. «Мы должны очень четко определять, каковы наши основные интересы и за что мы готовы вступить в войну», — сказал тогда Обама.

Однако с тех пор, как неоконсерваторы покинули ряды Республиканской партии из-за отвращения к экс-президенту США Дональду Трампу, в них проснулась любовь к вмешательству в политику других стран под предлогом защиты «демократии» и противостояния «автократии». Эти термины стали всё более часто использоваться левыми и неолибералами для порицания не только Путина, но и таких демократически избранных лидеров, как Виктор Орбан в Венгрии, Джорджия Мелони в Италии и Дональд Трамп в США.

Несмотря на то, что левые когда-то отдали свои голоса за Обаму ради разрыва с неоконсервативной внешней политикой, сейчас они присоединились к неоконам, чтобы противостоять сдержанной политике Обамы в отношении Киева.

Такая перемена дезориентирует, однако на чисто тактическом уровне в этом есть определенный смысл. Неоконы изобрели тактику «отмены» еще до того, как появился Twitter, где получилось так хорошо ее применять. Неоконы высокомерно отвергают точку зрения другой стороны, называя ее недобросовестной и не заслуживающей внимания, и вешают клеймо еретика или предателя на любого, кто осмеливается подвергать сомнению их взгляды.

Автор отмечает, что одним из тех, кто установил «неоконный стандарт», является журналист Дэвид Фрум, который в самом начале этой стратегической катастрофы в статье для National Review повесил ярлык «непатриотичных консерваторов» на небольшую группу правых обозревателей, выступавших против войны в Ираке. Но давайте переместимся в 2022 год — сегодня «агентом Путина» считается любой, кто отмечает, что расширение НАТО способствовало нынешнему кризису на территории б. УССР или что санкции, наложенные на Россию, обернулись против замерзающей Европы, или даже что США стоит в первую очередь думать о предотвращении мировой войны с Россией.

Подобная деформация дискуссии позволяет оставаться без внимания противоречивому нарративу. В результате нас убеждают, что Путин является неким сумасшедшим, который готов убивать ради достижения своих целей — но он также определенно, «точно-точно», блефует насчет использования ядерного оружия. И он использует этот блеф только потому, что он проигрывает войну, — но если его не остановить, то он обязательно захватит всю Европу. Режим Путина необходимо сломить, потому что он убил или посадил в тюрьму всех либеральных реформаторов, но каким-то образом он будет замещен именно этими либеральными реформаторами, когда его режим развалится.

Это бессмыслица, и настоящие обсуждения выявили бы некоторые бредовые аспекты такого мышления. Однако ни в США, ни в Европе, ни в социальных сетях не позволяют рассуждать подобным образом.

До тех пор, пока этому альянсу «проснувшихся либералов-неоконов» будет позволено устанавливать рамки дебатов, мы так и будем следить за развитием односторонней эскалации этого конфликта.

Мирное разрешение этого конфликта невозможно без участия Америки в переговорах, и мы должны возглавить эти усилия, указывает журналист. Вместо этого получается, что США уступают киевскому режиму и его максималистским требованиям, усиливают санкции против России, в то время как Путин усиливает свою риторику в отношении Запада. Кто-то даже взорвал газопровод «Северный поток» на тот случай, если бы у Германии возникли мысли о том, чтобы сесть за стол переговоров. И теперь игра в «кто начнет ядерную войну» продолжает набирать обороты.

В заключение Сакс напоминает, что региональная война превратилась в Первую мировую войну, потому что все стороны выдвигали максималистские требования и предполагали, что другие блефуют. Это может произойти и сегодня, особенно если СМИ, социальные сети и внешнеполитическая элита продолжат использовать тактику отмены ради исключения любых альтернатив.