Притихшее было после начала российской военной операции «климатическое лобби», понимая, что мировая информационная картинка необратимо поменялась, решило тем не менее всё-таки взяться за старое и начать контригру. При этом в данной среде, судя по всему, отчетливо понимается, что в том виде, в котором «зеленую» повестку продвигали в рамках давосской «великой перезагрузки», она более не актуальна. Почему-то у нас, и не только у нас, не вполне осознается, что санкционные энергетические разборки между Европой и Россией — от «газ за рубли» до «нефтяного эмбарго» — обнуляют эту повестку как минимум дважды.

Иван Шилов ИА REGNUM
Климат

Во-первых, чтобы пережить зиму, подземные хранилища ЕС, по решению Европейской комиссии, должны быть к октябрю заполнены не менее чем на 90%, а с этим, похоже, будут проблемы. Во-вторых, с этими проблемами предсказуемо не справятся хваленые ВИЭ — возобновляемые источники энергии. Поэтому европейские локомотивы, прежде всего Германия, обращают внимание в сторону не только «запретного» со времен Фукусимы атома, но и многократно заклейменного последними словами «грязного» угля.

Вместе с этим естественным путем умирает тема углеродного сбора (налога), которым европейцы, а с их подачи Чубайс, еще полгода назад стращали российских экспортеров. Сегодня стало очевидно, что платить его не придется, тоже по двум основаниям. Российский экспорт в Старый свет стремится к нулю — не с чего брать. Да и самой Европе также не до «зеленых» экспериментов, рассчитанных на закрепление гегемонии Запада и не имеющих потенциала за такую гегемонию бороться, когда приходится не лидировать, а догонять. Одно дело, когда «зеленым» способом нагибают окружающих, другое — когда это бумерангом бьет по тебе самому. В этой ситуации главное — выжить, не замерзнув зимой, и не нарваться на бунт сограждан из-за высоких цен на голубое топливо в прейскуранте Газпрома.

Дарья Антонова ИА REGNUM
Анатолий Чубайс

Но бесславно «слить» ударные глобалистские темы эпидемического якобы «вызова», а на самом деле управляемого проекта, как и глобальной деиндустриализации под лозунгами «экологизма» — «зеленого» фашизма — концептуальные круги Запада, цепляющиеся за соломинку, не готовы. Отсюда — «оспа обезьян» как жалкое подобие выведенных в пробирке вирусов, чтобы переждать «плохие» времена, поддержав тему. Такое же происхождение имеют и флуктуации «экологических» ограничений, источником которых служат надоевшая ангажированностью МГЭИК — Межправительственная группа экспертов по изменению климата, а также Конференция сторон РКИК — Рамочной конвенции ООН об изменения климата. Именно ее участники в ноябре прошлого года в Глазго принялись подменять CO₂ в качестве главного «врага» метаном. В конце концов туманные мысли о том, что именно поменять в климатической повестке, чтобы ее оживить, вывели на сляпанный буквально на ходу паллиатив некоей «национальной ответственности за экологические катастрофы», вброшенный на днях в информационное поле с подачи некоей «группы ученых» из барселонского Автономного университета, ранее ничем подобным не обнаруживавшего своего интереса к проблемам климата. Иначе говоря, заказ налицо.

(сс) U.S. Department of Agriculture
Климатическая конференция в Глазго

О чём идет речь? Дадим слово «первоисточнику».

«Ученые предложили новый метод определения национальной ответственности за экологические катастрофы современности (и будущего) и тут же использовали его для оценки ущерба, который наносят страны мировым глобальным процессам. Оказалось, что ответственность сильно варьируется. Некоторые страны используют значительно больше ресурсов на душу населения, чем другие, за счет добычи, производства, потребления и создания отходов.
В первую очередь исследователи рассчитали степень национальной ответственности государств, которые «перевыполнили план» по части преодоления порогов устойчивого использования ресурсов. … Наблюдаемый экологический коллапс в значительной степени вызван глобальной добычей ресурсов, которая быстро увеличилась за последние полвека. Сегодня мировая экономика потребляет более 90 млрд тонн самых разных материалов в год, что существенно превышает то, что экологи считают безопасным и устойчивым пределом».

Стремление сохранить «зеленую» тему в тренде вынуждает авторов, следуя канонам Римского клуба, прибегнуть к демагогии якобы «избыточного» использования природных ресурсов, которых-де «на всех не хватит». Обратимся к первому докладу «римлян» — «Пределы роста» (1972 г.), в котором промышленное производство предложили заморозить уровнем 1975 года, причем еще тогда, когда о «глобальном потеплении» и слуха не было. Такое требование группой авторов Массачусетского технологического института (MIT) было выведено из придуманной ими «взаимосвязи» пяти произвольно выбранных факторов — «быстрой индустриализации, роста численности населения, увеличивающейся нехватки продуктов питания, истощения запасов невозобновляемых ресурсов и деградации природной среды».

Якобы негативное влияние этих факторов закольцовано, взаимно обусловлено и строго взаимосвязано: тронь один — и «посыплются» все остальные. Понятно, что это не так, каждый фактор самостоятелен, и выход из этого «заколдованного круга» возможен в любой точке, но представлено общественности это было именно как жесткая взаимосвязь. Заметим: первые два фактора стояли особняком, а потому наряду с индустриальными ограничениями в докладе была предложена и остановка рождаемости — на уровне простого воспроизводства, не более двух детей в семье.

После этого много воды утекло; в частности, распался СССР, и разработки Римского клуба в виде серии из примерно десятка программных докладов были внедрены в сложенную начиная с 1992 года, с конференции в Рио-де-Жанейро, глобальную систему институтов «устойчивого развития». Всё «новое» — хорошо забытое старое. Именно барселонские авторы и подхватили сегодня тему ресурсных «факторов», которую мало кто помнит. «Под устойчивым подразумевается такое развитие, которое учитывает конечность ресурсов Земли и необходимость обеспечения достойного будущего для других поколений людей», — повторяют они лукавую мантру, появившуюся еще в 1987 году, в докладе Всемирной комиссии по окружающей среде и развитию «Наше общее будущее» (председатель — Гру Харлем Брунтланд). И понимая, что подобную абракадабру невозможно адекватно верифицировать, пускаются в натянутые разъяснения.

Arbeiderpartiet
Гру Харлем Брунтланд

«Если вернуться к вопросам экологии, то воздействие человека на системные процессы Земли важно не только с точки зрения выбросов углерода и связанного с этим изменения климата. Но и с точки зрения изменений в землепользовании, утраты биоразнообразия, загрязнения планеты, изменения биогеохимических потоков…». (То же и примерно те же факторы, что и в «Пределах роста», только «вид сбоку»). Поэтому «речь идет обо всех аспектах жизни, а не только об экологической составляющей. Важно то, как государство инвестирует в будущее, как протекает научно-технический прогресс, как развивается общество и отдельные люди и т.д.». То есть Западу «важно» вмешиваться во внутреннюю жизнь не-Запада, чтобы не утратить над ним контроль, служащий основанием своего доминирования.

Напомним: альфа и омега «экологизма» — гипертрофия экологии. Искусственная, притянутая за уши постановка экологической безопасности вперед всех остальных видов безопасности, ее абсолютизация с тем, чтобы придать выработанным на этой основе конъюнктурным политическим решениям универсальный характер, превратив их в таран, взламывающий государственные границы и суверенитеты. Чтобы от выполнения этих «универсальных» норм и установок никто не смог бы отвертеться. А взломав, чтобы с помощью «экологизма» установить единые правила экономической и социальной жизни; неслучайно структура «устойчивого развития» наряду с экологией включает поставленные за ней экономическую и социальную сферу.

«Мир на правилах» — это не о геополитике, точнее, геополитическое звучание этой конструкции придала лишь нынешняя американская администрация. «Мир на правилах» — это единая выстроенная Западом и под Запад модель социально-производственной организации человечества, и эта триада — «экология, экономика, социалка» — рефреном проходит через все основные документы ООН, связанные с «устойчивым развитием». Как и другая триада — «правительства, глобальный бизнес, глобальное гражданское общество», в которой последние два «глобальных» сегмента на самом деле направлены против государств, помочь разрушить которые глобализм призывает компрадорские и зависимые элементы в правительствах.

Киотский протокол, а за ним Парижское соглашение — именно об этом. Ради того, чтобы «удержать» рост глобальной температуры в пределах 2 градусов C к концу XXI века, все страны «должны» сокращать выбросы — с этого всё начиналось в Киото. Потом принялись еще «закручивать гайки», и в Париже предложили странам брать на себя постоянно ужесточаемые обязательства, а в температурном росте сократиться с 2 до 1,5 градусов C. На том, что для этого глобальные выбросы придется уменьшить с 55 до 40 Гигатонн, то есть дополнительно помножить на ноль более четверти традиционной промышленности, акцентироваться не стали, протащили это максимально тихо. Даже сделали вид, будто не увидели несогласия с этим Китая, традиционно стоящего в данном круге вопросов во главе обширной группы развивающихся стран, которая иногда блокирует наиболее вредоносные «зеленые» инициативы Запада.

Далее европейцы, как и было задумано, рванули впереди паровоза и заявили о том самом углеродном налоге, которым стали пугать своих торговых партнеров. Все аргументы, в том числе научно обоснованные, о недоказанности зависимости между температурными колебаниями и деятельностью человека, не только не принимались, но напротив, чтобы от них отделаться, даже записали в ряде документов, что недоказанность не является оправданием и не дает индульгенции от сокращений.

Всё было «на мази». Но тут грянула спецоперация российской армии на Украине, и набравшая инерцию тема сокращений выбросов испустила дух так же быстро, как и разгонялась. Однако шок у поборников «экологизма» продолжался недолго. На исходе третьего месяца военных действий и появилась разработка барселонских «ученых», призванная скорректировать тему так, чтобы возродить ее актуальность. Заметим, что и ресурсный вопрос возник не вдруг: уже после «Пределов роста» и даже в «новую», постсоветскую эпоху ее на уровне «теории» глобализма разрабатывал коллега норвежского социал-демократического экс-премьера г-жи Брунтланд — шведский социал-демократический экс-премьер Ингвар Карлссон (оба — вице-президенты Социнтерна). В увидевшем свет в 1995 году докладе «Наше глобальное соседство»:

  • упоминались «мировые ресурсы» — совокупность природных ресурсов суверенных стран;

  • провозглашалась «глобальная община», которой эти ресурсы «на самом деле» якобы должны принадлежать;

  • вводилось понятие «глобального общего достояния» — суммы «общих» ресурсов «глобальной общины»;

  • предлагалось как можно скорее превратить все «мировые ресурсы» в «глобальное общее достояние», то есть передать их «глобальной общине», у которой, как подразумевалось, имеются «вожаки» в образе коллективного Запада;

  • содержался призыв за пользование «глобальным общим достоянием» платить «глобальной общине» (а на деле — этим «вожакам») «глобальные налоги». (Мы удивляемся европейскому углеродному налогу, а это «куплет» как раз из той самой «песни»).

US Embassy Sweden
Ингвар Карлссон

Два нюанса. Первый: если в поисках первоисточников этого «зеленого» блицкрига копнуть историю по-настоящему, то вылезет его откровенно колониальное происхождение. Еще в 1884–1885 годах, на Берлинском конгрессе, том самом, где европейцы совместными усилиями лишили Россию плодов победы над Османской империей, зафиксированных Сан-Стефанским договором, западные колониальные державы протащили и приняли принцип так называемой «эффективной оккупации». Суть его заключалась в том, что если богатые ресурсами слабые страны оказываются не в состоянии ими «рачительно» управлять (а судьи кто?), то они подлежат введению в них внешнего управления, даже если сами с этим не согласны.

Потом, уже в XX веке, к этому принципу вернулись на новом уровне. В Атлантической хартии, подписанной 12 августа 1941 года главами США и Великобритании, содержался пункт о «равном доступе к природным ресурсам», обращенный в далекое будущее, чтобы все, кто к этому документу (включая СССР) присоединится, связывали себя обязательствами и на ресурсном поле. Естественно, данную тему инкорпорировали и в идеологию ООН, создававшейся на основе Антигитлеровской коалиции, фундаментом которой, в свою очередь, послужила Атлантическая хартия. Когда в прошлом году Джо Байден и Борис Джонсон под «саммит демократий» провозгласили «новую» Атлантическую хартию, стало понятно, что мечта о глобальном контроле над всем сущим в мире так и не оставляет умы «заклятых партнеров» нашей страны.

Number 10
Встреча Джо Байдена и Бориса Джонсона, 10 июня 2021 года

И второй нюанс. Навязанная в рамках «климатического процесса» как бы «обязанность» сокращать выбросы — далеко не императив, в том числе с точки зрения международного права. В 16-м принципе Рио-де-Жанейрской декларации по окружающей среде и развитию (Декларации Рио) черным по белому записано, что сокращать обязаны только страны-загрязнители; страны-доноры могут этого и не делать. Как отличить одних от других? Очень просто. В рамках «климатического лохотрона» много говорится о выбросах, но почти ничего — о поглощении парниковых газов, включая тот же CO₂, природными средами.

Между тем фотосинтез никто не отменял; поэтому в нашей стране долгое время шло перетягивание каната между либеральными климатическими аферистами, предлагавшими считать нашу страну загрязнителем, чтобы она сокращала, и представителями науки, доказывавшими, что у России (что естественно ввиду громадных площадей, занятых лесами) поглощение превышает выбросы. И сокращать выбросы мы, следовательно, не обязаны. Итоги продолжительной дискуссии, сопровождавшейся со стороны прозападных марионеток привычными для них подленькими, как и откровенно коррупционными приемами, подвел президент Владимир Путин.

В общей сложности в прошлогодних выступлениях на саммите «Группы двадцати» и Конференции сторон РКИК в Глазго им были названы пять цифр. Главное: выбросы у нас — 1,6 млрд тонн; поглощение — 2,5 млрд, следовательно, баланс — положительный. Усилия компрадоров, скучковавшихся вокруг Минприроды, пошли прахом. Второй момент: в российском энергобалансе 45% занимает природный газ — априори чистый, не «загрязняющий» энергоноситель. Еще 41% приходится на АЭС, которые окружающую среду тоже не портят, но часть стран Запада считают их опасными. Сложить 45% и 41%, получается 86%; иначе говоря, по Путину, если АЭС признаются «чистым» энергоисточником, то у нас 86% электрогенерации свободны от претензий в загрязнении. Именно потому Запад из штанов выпрыгивает, чтобы этого не признавать, для чего продолжает стращать мирным атомом доверчивую общественность.

Почему Западу так нужно Россию «привязать» к сокращениям? Только ли желание поживиться нашими деньгами по углеродному налогу здесь причиной? Ответ несложный, хотя и неожиданный. На нашу страну приходится около 40% «мировых ресурсов», которые «вожаки» «глобальной общины» спят и видят, как перевести в «глобальное общее достояние», то есть подмять под себя, заставив нас платить им за собственное развитие на собственных же ресурсах. Скажем откровеннее. Критическая важность этого 40%-ного объема находится на таком уровне, что без него провозглашенный Западом «зеленый переход» вообще не состоится, а «зеленый лохотрон», связанный с этими манипуляциями, попросту рухнет. Без нашей страны эта «мулька» не работает, а нужно, чтобы работала.

Когда военная операция на Украине обнулила российские обязательства перед Западом по этому «лохотрону», то нужно понимать, что и до нее эти обязательства держались не на законе и международном праве, а на нашем честном слове. Но если до этого мы слово держали, то теперь никаких побудительных мотивов для этого у Москвы нет. Запад — враг, и он сам это понимает. В том, чтобы обойти нынешнюю конфронтацию России с коллективным Западом, сохранив виды на наши ресурсы, и состоит суть и сокровенный смысл инициативы барселонских «автономистов», предусмотрительно загримировавшихся под «объективистский нейтралитет».

Вот как они это формулируют:

«Страны с высоким уровнем дохода (а это всего 16% населения мира) несут ответственность за 74% глобального «избыточного» использования ресурсов за период с 1970 по 2017 годы. На первом месте в этом печальном списке США (27%) и страны ЕС (25%). Китай, страна с уровнем дохода выше среднего, несет ответственность за 15% мирового избыточного использования ресурсов».

Казалось бы, к чему придраться? Не к чему? Ага, как бы не так! «Фишки» здесь две. Первая связана с Китаем. Позиция Пекина общеизвестна, и подкопаться под нее трудно. В КНР, учитывая гигантскую численность населения, в полной мере воспользовались правом, которое предоставлено 17-м принципом Декларации Рио: каждая страна имеет право на свою методику подсчета поглотительного ресурса. С этой точки зрения, учитывая, что барселонская инициатива упрекает мир в чрезмерных ресурсных расходах именно на душу населения, к Китаю вопросов нет. А должны быть, считают на Западе. Это и есть объяснение включения Китая в четверку загрязнителей. Строго говоря, в отличие от России, баланс выбросов и поглощения у Китая отрицательный: выбрасывается в два раза больше. Но у коллективного Запада показатели намного хуже: в США — в 2,5 раза, а в Европе — вообще в 4 раза. Вторая «фишка» адресована уже нам, России. Вот что написано в документе дальше:

«Российская Федерация относится к остальной Европе и странам с высоким уровнем доходов, поэтому нельзя отделить вклад России от других в мировой «переизбыток» (выбросов)… Таким образом, богатые страны несут подавляющую ответственность за глобальную экологическую катастрофу и, следовательно, находятся в экологическом долгу перед остальным миром».

Во как! Двойная, а как далее выяснится, тройная диверсия. Во-первых, лукавым путем обходят 16-й принцип Декларации Рио, опосредуя главнейшие российские показатели — уникальный размер поглотительного ресурса, который обеспечивает нам гигантский положительный баланс, реально намного больший, чем названные Путиным 0,9 млрд тонн (2,5 — 1,6 = 0,9). Некоторые специалисты называют цифры до 10 млрд в плюсе. Однако ради того, чтобы выставить Россию «европейским загрязнителем», вопрос баланса замалчивают. Во-вторых, Россия с ее поглотительным ресурсом насильственно «впихивается» в Европу, и помимо всего прочего это означает, что в европейский «зачет» направляется поглощение CO₂ российскими лесами за Уралом. Так что европейские 25% «избыточного» пользования ресурсами — это «средняя температура по больнице».

У Европы без России этот показатель несоизмеримо выше, а у России без Европы — настолько же ниже. Но этого авторы не детализируют, как и изображают непонимание географических нюансов евразийского расположения нашей страны. В обход нашего донорства «рисуют» необходимость нашего же участия в сокращениях. Есть пункт и в-третьих, это — упомянутая рокировка на прошедшей Конференции сторон РКИК в Глазго между CO₂ и метаном. Тот же самый подход. Россия поглощает «слишком много» углекислоты? Прекрасно, а «мы», на Западе, переведем стрелки на метан и обвиним Россию, в том, что у нее в системе угледобычи слабая очистка в ходе дегазации пластов, и большая часть метана уходит в атмосферу, повышая содержание «опасных» парниковых газов. Центральная задача была и остается одна — заставить Россию участвовать в сокращениях любой ценой и ни за что не допустить выхода нашей страны из «климатического процесса», он же — «лохотрон».

Таким обманным способом Россию и Китай явочным порядком включают в 16% стран с «высоким уровнем дохода». И апеллируя к этому, пытаются столкнуть со странами Азии, Африки и Латинской Америки, которым внушают, что проблемы их развития утыкаются не в Запад, неизменно «желающий им добра», а в Москву и Пекин. В заключение повторим: сам факт появления барселонской инициативы — знаковое и говорящее подтверждение тупика, в котором коллективный Запад, поставивший на климат, оказался после провала этой своей ставки. А провал, еще раз, очевиден. Операция на Украине — санкции против российского энергетического экспорта — дефицит энергоресурсов в Европе — расконсервация угольных ТЭС, чтобы не замерзнуть — крах, соответственно, «зеленой» повестки. Такова логика западных поступков в стиле «назло маме отморожу уши». И ведь ничего с этим не сделаешь!

Что в сухом остатке? Главное: «зеленый» переход не состоялся, доказав свою несостоятельность. Как и предупреждали специалисты, при нынешнем технологическом укладе, господствующем в мире, промышленные выбросы пропорциональны развитию. Есть выбросы — есть и развитие; нет выбросов — и развития нет. Собственно, секретом Полишинеля является то, что с пониманием этого выбросы и сокращались: чтобы остановить развитие за пределами Запада, зафиксировав развивающийся мир в роли западного сырьевого придатка. Об этом, на минуточку, еще в 1974 году открытым текстом было сказано во втором докладе Римскому клубу «Человечество на перепутье», авторством Майкла Месаровича — Эдуарда Пестеля.

(сс) Steve Walker
Выбросы

Какой из этого вывод? Понимая, что коллективный Запад во главе с США сделают всё возможное и невозможное, чтобы преступно-колониальную «зеленую» повестку возродить, от нее нужно фундаментально отсоединиться. Ветер дует России и Китаю в паруса; глобальная проектная альтернатива западной модели капитализма, которую продвигают наши страны, «зеленого лохотрона» не предусматривает. Но «фишка» в том, напомним, что без российских ресурсов эта повестка умирает и на Западе, в рамках его модели, обнуляя претензии на сохранение глобального лидерства.

Поэтому схватка будет жесткой. А где схватка — там, как мы понимаем, свои «пять копеек» в противовес государственной политике будет вставлять прозападное, компрадорско-предательское, преимущественно либеральное лобби — главный проводник в нашей стране агрессивной идеологии «экологизма». «Заповедники», точнее «серпентарии» этой агентурной «работы на западного дядю» общеизвестны — либеральные СМИ, вузы, НКО, часть крупного бизнеса и подрывные элементы в экономическом блоке правительства и параллельных с ним экономических структур — Центробанка, Счетной палаты и т.п. Поэтому хотим выжить — сейчас и в перспективе — да будем бдительны!