В опубликованной рецензии на посвященную японо-российским отношениям книгу бывшего японского дипломата Акио Кавато «День, когда Япония станет Украиной» автор отзыва Акихико Рэйдзэй сетует на то, что в ней не затронут важный аспект российско-китайских отношений. А именно не анализируется якобы существующий между Пекином и Москвой «территориальный спор», который должен-де нарушить российско-китайское сотрудничество и стратегическое партнерство.

Иван Шилов ИА REGNUM
Китай и Япония

При этом Рэйдзэй не ограничивается упоминанием разрешенного в 2005 году спора о принадлежности островов на пограничных реках, а провокационно «напоминает» о якобы сохраняющемся «сложном территориальном споре» за обладание «Приморским краем (Приморьем), Амурской областью, Еврейской автономной областью и южной частью Хабаровского края». «Приамурье принадлежало Китаю, когда была сильна династия Цин», — углубляется в историю японский провокатор. И делает при этом вид, что ему не известно о том, что высшие российские и китайские руководители не раз подтверждали отсутствие взаимных территориальных претензий между РФ и КНР.

При продлении в июне 2021 года Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничества РФ и КНР российский президент В. Путин заявил:

«Важно, что отфиксировано отсутствие взаимных территориальных претензий и решимость двух стран превратить общую границу в пояс вечного мира и дружбы. Мы много для этого и сделали, в том числе в работе по границе, годами работали над этим — мы и наши команды — и достигли нужного нам результата, приемлемого и для Китая, и для России».
Kremlin.ru
Владимир Путин и Си Цзиньпин

Это отражено и в тексте договора, в котором стороны заявили о «намерении строить отношения на основе равноправного стратегического партнерства в соответствии с общепризнанными нормами международного права, принципами взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования».

Вот это-то и не по нраву японцам, заветной мечтой которых является внести раздоры и недоверие между русскими и китайцами, нарушить их стратегическое партнерство, направленное, что скрывать, для противостояния агрессивной политике в Восточной Азии США и ее союзников, главным из которых является быстро набирающая военную мощь Япония. В Вашингтоне и Токио не скрывают, что с объединенным потенциалом России и Китая им не справиться, а потому и ставится задача объединенными усилиями так называемого коллективного Запада «разрушить» сначала нашу страну, а затем «разобраться» с Китаем.

А потому Рэйдзэй продолжает витийствовать:

«Некоторые китайцы даже утверждают, что Приамурье — это все территории до Татарского пролива и что Сахалин также является островом, который потерял Китай. Рассматривая северную дипломатию Японии (притязания на Курильские острова, а то и на Южный Сахалин. — А. К.) в средней и долгосрочной перспективе, необходимо обратить внимание и на этот вопрос.
Вместе с тем в настоящее время эта пограничная проблема между Китаем и Россией по поводу Приамурья внимания не привлекает. Дело в том, что в 2004 году администрации Ху Цзиньтао и Путина окончательно определили линию границы, которая была предметом конфликта, включая военное столкновение в 1969 году. Мир приветствовал мирную демаркацию границ между двумя странами. Тем не менее, учитывая долгую историю Китая, можно понять, что для него это была слишком большая уступка…»
kremlin.ru
Встреча Владимира Путина с председателем КНР Ху Цзиньтао

И японец в своих писаниях явно рассчитывает, что Китай рано или поздно вернется к своим «историческим правам», создавая чреватую отчуждением между двумя странами и народами «территориальную проблему». Он продолжает нагнетать ситуацию:

«Три острова, которые в то время (до 2005 года. — А. К.) находились под контролем России, были возвращены Китаю по методу деления общей площади на две равные части, поэтому, возможно, Пекин пошел на компромисс с Москвой, чтобы удовлетворить свои энергетические потребности для поддержания быстрого экономического роста.
Тем не менее сегодня Китай, стремительно развивающий атомную энергетику, уже не так сильно зависит от российских ископаемых ресурсов, как раньше. В этих обстоятельствах, я думаю, есть вероятность, что в будущем вопрос о принадлежности 64 деревень (по заключенному в 1858 году Айгунскому договору русско-цинская граница была установлена по реке Амур. — А. К.) и даже Приамурья вновь станет актуальным. Помимо этого, с 2000 года в Приморском крае увеличилось число китайских жителей, что означает фактическую зависимость региона от китайской экономики».

Однако в конце своего «исторического экскурса» Рэйдзэй, как бы спохватившись, счел нужным «постелить соломку», дабы прикрыть свои грубые провокационные подстрекательские «изыскания». И, начав за упокой, закончил за здравие. «Несмотря на это, я считаю, что Японии не следует ловить рыбу в мутной воде, пытаясь поссорить Китай с Россией. Скорее, следует стойко поддерживать долгосрочные стабильные отношения, последовательно отстаивая свою собственную позицию», — «переобувшись в воздухе», заключил рецензент. Но обмануть этим своим призывом русских и китайцев ему не удастся, ибо вся политика Японии — а сейчас при объявлении России «тотальной войны на уничтожение» это особенно отчетливо проявилось — глубоко антироссийская, как и антикитайская.