Баку рвётся в парад великих держав. В конфликте на Ближнем Востоке

Когда министр иностранных дел Италии Луиджи Ди Майо в контексте визитов в Катар и Алжир с целью поиска замещения российского газа вспомнил о своем недавнем визите в Азербайджан, невольно вспомнилась история 1919 года, когда появилась идея замены британских оккупационных войск на Кавказе на итальянские. Тогда из этой истории ничего не получилось. На сей раз итальянцы отправились в Закавказье за азербайджанским газом. «К сожалению, мы опаздываем, — уточнил Ди Майо. — Нам как стране нужно было диверсифицировать поставки газа намного раньше».

Сначала о «раньше». Принимая главу МИД Италии, президент Азербайджана Ильхам Алиев отмечал, что именно Баку «является основным торговым партнером Рима в Закавказье». На него приходится 95% торговли Италии с регионом. Если же говорить о поставках азербайджанского газа в Италию, то в 2021 году Баку поставил Риму 7 млрд куб. м газа. Для сравнения: на Россию приходится 40% всего импортного газа Италии — 29 млрд куб. м в год. Такую цифру называет итальянский министр экологической модернизации и трансформации Роберто Чинголани. Алиев пообещал Ди Майо увеличить поставки газа. А как? Азербайджан, согласно данным турецкого агентства Anadolu, направляет в Европу по разным ниткам около 10 млрд кубов. Увеличить свою производительность он сможет только тогда, когда будет задокументирован дополнительный интерес покупателей и представлены с их стороны стопроцентные гарантии оплаты возможных поставок. При этом предоставление гарантий и свидетельства интереса здесь, как и в случае с Алжиром и Катаром, является лишь первым шагом. Для реализации удовлетворения потребности будущих покупателей в продукте Баку должен создать новые мощности по добыче газа и подготовке его к транспортировке. Для этого необходимы годы и миллиарды долларов инвестиций.

На наш взгляд, в данном случае первичен фактор времени. Кстати, как и с Алжиром. В его договоренностях с Римом заявляется, что якобы он может к концу года заместить итальянцам газ из России. Алжир поставляет 11% газа в Европу, но производство в этой стране стагнирует с 2018 года, резервы истощаются, инвестиции пока недостаточны. Тем не менее Рим рассчитывает, что ему удастся заместить 15−16 млрд куб. м российского газа в течение 2−3 лет. Но за это время в мировой политике и геополитике могут произойти геополитические перемены качественного характера, которые скажутся на логистике поставок мировых энергоресурсов. Если возвращаться к Азербайджану, то сыграть по-крупному на мировом газовом рынке у него не получится по объективным данным и даже с учетом санкций против России в связи с украинским кризисом. Бакинские эксперты утверждают, что если добыча газа в Азербайджане выйдет на пик 23 млрд куб. м, это не поможет выступать в качестве конкурента Москвы. Другое дело, если в игру станет вводиться иранский или и туркменский газ, а Азербайджан будет выступать в качестве хаба.

Проблема в том, что Тегеран пока еще под санкциями, переговоры по возвращению к ядерному соглашению стопорятся. Также между Ираном и Турцией есть уже готовый трубопровод мощностью 23 млрд к. газа в год, и в Азербайджане нет нужды. При этом Тегеран потенциально может нарастить поставки газа в Турцию на 50%. Как видим, большая энергетическая политика Баку упирается в неустойчивую геополитическую ситуацию, когда нужно семь раз отмерить, прежде чем раз отрезать. Понятно стремление Азербайджана, воспользовавшись ситуацией с украинским кризисом, заработать на поставках энергоресурсов в условиях санкционного давления на Россию и нарушения логистики поставок и подорожания энергопродуктов в Европе и в ряде других стран мира. Но Баку не стоит вписываться в создаваемый Западом антироссийский тренд, так как вход в большую политику для него обусловлен причинами субъективного свойства и изоляцией Ирана. А для Азербайджана стать участником парада сильных внешних игроков —далеко не лучший выбор.

Не случайно американское издание Eurasianet пишет, что Баку «может быть втянут в водоворот событий и угроза перекидывания ближневосточного конфликта в Закавказье может стать гораздо более реальной». Что же касается Москвы, то ей давно пора вести более решительную политику в регионе, где наступает эпоха серьезных геополитических перемен.