В чем смысл украинской игры Эрдогана?

У президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана многое получается из задуманного на украинском треке. Анкара еще перед началом росийско-украинских переговоров в Стамбуле почти открыто давала понять, что независимо от их реального исхода они должны быть объявлены успешными.

Глава российской делегации Владимир Мединский так и сделал, заявив, что «переговоры прошли конструктивно», имея в виду то, что российская сторона «получила предложения со стороны Украины для рассмотрения, это понятно сформулированная их позиция по включению в договор». Но делегация после переговоров спешно покинула Стамбул, воздержавшись от оценочных заявлений. Тогда ситуацию «дожал» Эрдоган. В самолете по возвращении из Узбекистана он рассказал журналистам, что связывался по телефону с президентом Украины Владимиром Зеленским, который поблагодарил Турцию за организацию встречи украинской и российской делегаций в Стамбуле, и отметил «высокий уровень организации переговоров». Однако политическую оценку переговоров со ссылкой на Зеленского опять-таки давал Эрдоган. Более того, он подтвердил предложение организовать встречу лидеров России и Украины в Турции и намерен поднять эту тему при очередном телефонном разговоре с президентом России Владимиром Путиным.

Но, как всегда, более конкретно о переговорном процессе говорил глава турецкой дипломатии Мевлют Чавушоглу. Он сообщил о готовности к новой встрече министров иностранных дел России и Украины Сергея Лаврова и Дмитрия Кулебы «в ближайшие неделю-две». Затем должна последовать встреча лидеров двух стран. То есть турецкая сторона ведет себя не только как владеющая эксклюзивной информацией о состоянии российско-украинских отношений, но и чуть ли не определяющая или серьезно влияющая на ход переговорного процесса. Британское издание The Guardian констатирует: «Среди множества стран, претендующих на роль посредников в российско-украинском кризисе, Турция оказалась победителем, повысив статус турецкой дипломатии, даже если на данном этапе театральность может значительно опережать какой-либо результат». И не только это. Официальный представитель президента Турции Ибрагим Калын подчеркивает, что речь идет не столько об украинском кризисе, сколько о понимании Анкарой того, что «во всем мире появляется новая архитектура безопасности», и, по его словам, «нынешний ход событий определит историю на десятилетия вперед».

Турция к этому причастна. Но как? Анкара особое внимание уделяет желанию Киева видеть ее в качестве государства-гаранта наряду с Пекином, Москвой, Вашингтоном, Берлином, Оттавой и Тель-Авивом. Турецкие эксперты полагают, что Анкара практически копирует обязательства НАТО по статье 5, и суть ее идеи заключается в защите суверенитета Украины в случае угрозы. Указывается, что речь идет о переработке Будапештского меморандума 1994 года. Тут дело не в том, насколько реальна предлагаемая комбинация. Главное, что Турция даже на уровне обсуждений оказывается в одном списке с сильными державами мира сего. В этом, как пишет турецкая газета Hürriyet, заключается «основной смысл виртуальных разворотов Эрдогана на украинском направлении». Не случайно турецкие проправительственные издания превратили российско-украинские переговоры в Стамбуле в «триумф Эрдогана». А турецкая газета Akşam подчеркивает, что «Анкара на украинском материале ведет собственную игру». Ведь, среди прочего, ей удается, сохраняя позитивные отношения с Москвой и Киевом, получать политические комплименты не только с их стороны, но и со стороны своих западных партнеров.

Так, генсек НАТО Йенс Столтенберг публично выразил благодарность Турции за организацию переговоров в Стамбуле. После длительной паузы с Эрдоганом связался по телефону президент США Джо Байден. Телеканал СNN со ссылкой на источники в Белом доме сообщил, что «в администрации США позитивно рассматривают миротворческие инициативы Турции, считая их более эффективными, чем попытки Франции и Германии». Взяв на себя роль «миротворца», Анкара целенаправленно наращивает свое международное влияние независимо от эффективности переговоров Москва — Киев как таковых. В отношении внутренних турецких проблем Эрдоган стремится переключить главное внимание общества на внешнюю политику в условиях сложной экономической ситуации в самой Турции, демонстрируя свои способности к тактическому политико-дипломатическому маневрированию. Как ни крути, но свой отказ от присоединения к санкциям против России Эрдоган «продает» тем, что выступает в роли посредника между Москвой и Киевом в урегулировании украинского кризиса, а в случае присоединения к санкциям эта миссия может быть сорвана.

Так что не случайно западные и украинские эксперты утверждают, что «для Эрдогана политика миротворчества является прикрытием для реализации своих более обширных замыслов: застолбить за собой место в архитектуре безопасности Восточно-Центральной Европы». Получится ли?