Почему в Иране не любят Грибоедова

Странные события происходят вокруг посольства России в Тегеране. Когда недавно посол Росси в Иране Леван Джагарян после встречи со своим британским коллегой Саймоном Шерклиффом сфотографировался на «исторической лестнице», где с 28 ноября по 1 декабря 1943 года проходила Тегеранская конференция с участием «Большой тройки» — лидеров трех стран: Франклина Рузвельта (США), Уинстона Черчилля (Великобритания) и Иосифа Сталина (СССР), и запостил это фото в Twitter, разгорелся скандал. Джагарян был приглашен в МИД Ирана, где пришлось давать объяснения в «дружеской форме и доброжелательной атмосфере». Тогдашний глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф назвал фотографию «крайне неуместной», а председатель парламента Мохаммад Бакер Галибаф указал на необходимость «решительного дипломатического ответа» в том случае, если послы двух стран не принесут своих извинений. Но дело в том, что послы России и Англии не намеревались осуществить акцию с «антииранским» посылом, а просто фиксировали акт недавней национальной истории своих государств.

Другое дело, что Тегеран болезненно относится к периоду, связанному с нахождением на своей территории иностранных войск в годы Второй мировой войны, хотя историками давно доказано, что присутствие советских и британских сил на иранской территории не без оснований было связано с опасениями союзных стран по поводу наращивания Ираном связей с нацистской Германией. Тогда, как говорится, проехали. Но вот сейчас вновь повторятся чуть ли не прежняя история. В День дипломатического работника Джагарян почтил возложением цветов память Александра Грибоедова, убитого 30 января 1829 года в результате вооруженного нападения на посольство. После того, как посольство России разместило в Twitter эту фотографию и пост, в котором сообщило, что российский посол отдал дань памяти и уважения своему коллеге, в соцсетях Ирана стали появляться многочисленные публикации с резкой критикой акции российского посольства и даже призывами «немедленно выслать российского посла из страны». Иранское издание Hamshahri завило, что посол России якобы «повторно оскорбил иранский народ», и потребовало вмешательства МИД. При этом это издание, рассказывая о Грибоедове, интерпретировало главные обстоятельства тегеранской трагедии в соответствии устоявшейся в иранской историографии версией, согласно которой «убийство произошло якобы по вине самого Грибоедова, иранские правители не были причастны к нему, а Фатхали-шах Каджар даже будто бы принимал меры к предотвращению кровопролития».

В данном случае мы не намерены расследовать обстоятельства трагических событий в Тегеране 30 января 1829 года. Отметим только, что, несмотря на обилие публикаций как в России, так и в Иране на эту тему, в этой истории до сих пор остается немало загадок. Проблема в другом. В Иране до сих пор не могут забыть и простить Грибоедову участие в подготовке и подписании в 1828 году Туркманчайского мирного договора, завершившего вторую русско-иранскую войну (1826—1828 годы) и закрепившего переход всех закавказских ханств в состав Российской империи. Этот документ действительно изменил баланс сил и геополитику всего региона, что сказывалось, да и сегодня сказывается, на развитии событий. Так, в перспективе в Закавказье появились национальные государства — Азербайджан, Армения и Грузия. Что касается Ирана, то, как говорил автору в Тегеране один из высокопоставленных иранских дипломатов, «Санкт-Петербург в 1828 году вырвал из персидской короны самый главный бриллиант». Не случайно после развала СССР группа иранских юристов выступила с инициативой пересмотреть положения Туркманчайского договора, который, по их мнению, «был действительным только на протяжении 100 лет». Согласно их версии, регион должен вернуться в состав Ирана по той же схеме, что и передача Британией суверенитета над Гонконгом Китаю в 1997 году. Но это тот случай, когда опасно выпускать на волю «исторического джина», ведь и в Баку могут громко заговорить о проблемах иранских азербайджанцев.

Мы это к тому, что в Иране идет процесс обостренного восприятия некоторых событий своей истории. Но это не должно вызывать раздражения, ведь и Россия имеет полное право по-своему интерпретировать страницы своей национальной истории, в том числе и по части выстраивания своих отношений с Персидской и Османской империями. В любом случае трагическая история с Грибоедовым не может быть сегодня «яблоком раздора» между Ираном и Россией и основой для подогревания в Иране антирусских настроений. Вспомним о другом. 5 марта 1829 года отставной чиновник Х класса Александр Пушкин получил подорожную до Тифлиса и отправился на Кавказ. «Я стал подыматься на Безобдал, гору, отделяющую Грузию от древней Армении, — напишет поэт в «Путешествии в Арзрум». — На высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, поднимались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» — спросил я их. «Из Тегерана». — «Что вы везете?» — «Грибоеда». Убийство Грибоедова вполне могло стать для Персии настоящим концом государственности — на десятки, а то и на сотни лет. Тем не менее этого не произошло. Император Николай I не стал мстить Персии за трагедию в Тегеране. Русским принесли извинения, участников нападения на посольство казнили. Среди прочего Санкт-Петербург получил в подарок знаменитый алмаз «Шах» в 88 карат. Но, конечно, за уничтожение посольства нельзя было откупиться каким-то алмазом, пусть и очень большим.