Голодовка Саакашвили — органичная часть грузинского политического балагана

Голодовка протеста — это самый последний способ для гражданина добиться своей цели. К этому радикальнейшему методу прибегают только тогда, когда других возможностей у человека просто не остаётся. Только таким способом может достичь победы политик, добивающийся общественного благополучия, или заключённый, отстаивающий свои права. Это крайне серьёзный и опасный шаг. Голодающий рискует здоровьем, а часто и жизнью. Он не думает о последствиях. Он осознанно готов принести себя в жертву. Это всегда драма, в любой момент могущая перейти в трагедию. Это поступок с большой буквы, для его совершения требуется очень большое мужество, честность и принципиальность. Люди смотрят на голодовки протеста со смесью ужаса и восхищения.

Первым известным политиком, прибегнувшим к голодовкам, был Махатма Ганди. Его политические голодовки вызывали огромный общественный резонанс не только в Индии, но и далеко за её пределами. И с помощью голодовок Ганди добивался выполнения своих требований, будь то защита прав индийских неприкасаемых или призыв остановить кровавую религиозную рознь. Люди видели, что Ганди совершенно искренен и бескорыстен и что общественное благо для него гораздо важнее, чем его собственная жизнь. Поэтому голодовки подняли на невероятную высоту его и так огромный авторитет.

Спустя несколько десятков лет весь мир был просто потрясён несгибаемым мужеством ирландского патриота Бобби Сэндса и его товарищей. Арестованный британскими властями Сэндс потребовал соблюдения прав политических заключённых. И он начал голодать, прекрасно понимая, что власти не пойдут ни на какие уступки. Поэтому голодовка была отчаянным и осознанным актом самопожертвования. К голодовке Сэндса сначала присоединилось ещё три человека. Затем ещё шестеро. Смертельная голодовка продолжалась от 46 до 73 дней. Сэндс и его товарищи погибли. Их мученическая смерть произвела на Ольстер эффект разорвавшейся бомбы. На похороны Сэндса пришло 100 000 человек. Сэндс и его товарищи были признаны настоящими национальными героями.

Однако довольно быстро смертельная драма стала дешёвом фарсом. Голодовка из бескорыстного акта самопожертвования превратилась в элемент дешёвого и пошлого политического спектакля. И произошла подобная метаморфоза в СССР во второй половине 80-х годов прошлого века. А зачинателем этого процесса была Грузия.

В 1988 году в тогда ещё Советской Грузии началось мощное националистическое движение, направленное на выход из СССР и притеснение проживающих в республике этнических меньшинств. И сразу же голодовки стали использоваться в качестве мощного политического оружия. Молодые люди со скорбно-страдальческими выражениями лиц лежали в палатках прямо перед зданием Дома правительства на проспекте Руставели. О голодающих беспрерывно трубила местная пресса, а телевидение и радио вели о них прямые репортажи. Не привыкшая к такому, совершенно испуганная и растерянная партийно-государственная власть была готова пойти на все мыслимые и немыслимые уступки, лишь бы только протестующие прекратили голодовку. И участники голодовок, а также стоящие за ними лидеры националистического движения, этим цинично пользовались. Добившись от властей уступок, протестующие через очень короткий промежуток времени снова устраивали голодовку, сопровождаемую колоссальным пропагандистским шумом. И подобное происходило не один раз. Из Грузии голодовки как орудие политического шантажа очень быстро распространились по всему Советскому Союзу.

Но уже тогда стало ясно видно, что грузинские акции имеют очень мало общего с настоящими голодовками. Они длились всего по нескольку дней и, конечно, не могли нанести ни малейшего ущерба здоровью. Мало того, у беспристрастных наблюдателей возникли серьёзные сомнения в том, что голодовки вообще были реальными, а не фейковыми.

А после того как в 1990 году к власти в республике пришёл фанатичный националист Звиад Гамсахурдия, грузинские голодовки приобрели черты откровенного политического балагана. Они стали использоваться как средство борьбы между различными националистическими группировками. В республике началась настоящая вакханалия политических голодовок, которые бесконечно следовали одна за другой. Поводом для голодовки могло стать всё что угодно: статья в газете, выступление по телевидению, речь на митинге. Появились своеобразные «профессионалы» голодовок, которые, закончив продолжавшееся пару дней голодание, тут же начинали новое. Некоторые из них для пущего зашивали себе рот суровыми нитками. Именно тогда в Грузии появилось совершенно «уникальное» и «самобытное» явление, которое можно назвать «контрголодовкой» или «противоголодовкой». Заключалось оно в том, что в ответ на провозглашённую одной группировкой голодовку её противники буквально на следующий день объявляли голодовку протеста, демонстрируя тем самым, что первая голодовка является идеологически вредной и политически неправильной. Лагеря голодающих оппонентов располагались при этом в самом центре Тбилиси в пределах прямой видимости на расстоянии нескольких сот метров друг от друга. В итоге этот грузинский политический фарс закончился, как известно, кровавой гражданской войной.

В 1990-е годы политические голодовки в Грузии очень быстро потеряли всякую актуальность. В условиях, когда значительная часть населения стала голодать уже по-настоящему, фейковые голодовки могли лишь вызвать у людей чувство, что над ними откровенно издеваются. Поэтому они практически сошли на нет. Исключением была, пожалуй, лишь голодовка, объявленная в тюрьме известным криминальным авторитетом и по совместительству влиятельным политиком Джабой Иоселиани и его подельниками. Причём эту можно было назвать цирком в прямом смысле этого слова. Голодающие молодые соратники Иоселиани, демонстрируя недюжинные акробатические способности, под весёлые речовки своего босса радостно лазили по прутьям установленной в суде клетки.

Спустя полтора десятка лет традицию грузинских фарсовых и фейковых «голодовок» уверенно подхватили на дружественной Украине. Юлия Тимошенко,Надежда Савченко и Олег Сенцов мастерски продемонстрировали совершенно невероятную способность голодать значительное количество времени без всяких последствий для своего здоровья, да ещё при этом и не особенно худея.

Но настоящей звездой фарсовых голодовок нашего времени, безусловно, является Михаил Саакашвили, творчески соединивший традиции грузинского и украинского политических балаганов и внёсший в них свои яркие индивидуальные наработки.

Саакашвили в первый раз поголодал в далёком в 2017 году ещё в Киеве, где его посадил за решётку тогдашний президент Украины Пётр Порошенко. Уже тогда недоброжелатели экс-главы Грузии обвиняли его в обмане, утверждая, что Саакашвили не проводит никакой реальной голодовки. Но сейчас стало ясно, что киевское голодание Саакашвили было лишь разминкой и лёгкой пробой пера.

1 октября 2021 года нелегально проникший на территорию Грузии Саакашвили был схвачен грузинскими силовиками и отправлен в тюрьму. В первый же день своего ареста бывший президент Грузии громогласно провозгласил начало голодовки протеста. И с этого дня Саакашвили со своими тюремными похождениями уверенно становится главным грузинским ньюсмейкером. Оппозиционные СМИ полны леденящих душу подробностей «смертельной» голодовки экс-президента. По Грузии прокатывается волна митингов и демонстраций с требованиями «освободить Мишу». В лучших традициях грузинского политического балагана десяток парламентариев, муниципальных депутатов и оппозиционных активистов объявили о начале голодовки солидарности с Саакашвили.

Однако грузинские власти с самого начала утверждали, что голодовка Саакашвили является фальшивой. По предоставленной властями информации Саакашвили во время своей «смертельной» голодовки регулярно лакомился фруктовыми, овощными и мясными пюре, кашами, а также литрами пил соки. И судя по тому, что после якобы пятидесятидневной голодовки Саакашвили ведёт себя чрезвычайно энергично — активно ругается с охраной, крушит в тюрьме медицинскую аппаратуру, выдерживает многочасовые допросы в суде, заявление грузинской властей о фейковости его голодовки весьма близки к истине.

Вот так голодовка протеста из высокой трагедии может превратиться в низкопробный политический балаган.