Кто приучил Лукашенко к репрессиям против российских СМИ?

Политика президента Белоруссии Александра Лукашенко в отношении СМИ всегда зиждилась на нескольких принципах, главным из которых был принцип абсолютной лояльности. Нелояльные СМИ, журналисты и спикеры подвергались давлению — начиная от доброжелательных приглашений в гости и «бомбардировки любовью» и вплоть до угроз, шантажа и откровенного преследования. Но если ранее российским журналистам (за редкими исключениями) удавалось уходить от преследования просто в силу наличия такого аргумента, как российское гражданство, то тем гражданам Белоруссии, что имели смелость работать на российские СМИ, приходилось куда хуже.

Речь пойдет о Геннадии Можейко, конечно же. Сотрудник «Комсомольской правды в Белоруссии» (дочерней структуры российской «КП») посмел написать и разместить абсолютно «неполиткорректный» материал, заключавшийся в том, что автор высказал обоснованные сомнения в демонизированном белорусскими СМИ образе убитого сотрудника EPAM System Андрея Зельцера. Сомнения Можейко высказал и относительно той трактовки событий, которая распространяется в прорежимных медиа. Ведь сам Лукашенко пообещал отомстить за убитого при попытке задержания силовика. Публикация Можейко продержалась на сайте всего шесть минут. После сам журналист был задержан и доставлен в печально известный изолятор на Окрестина.

В поведении белорусского президента ничего нового нет. Как и в поведении и риторике придворных «экспертов», «политологов» и «аналитиков», давно превратившихся в шутов и ставших частью интерьера — на фоне красующихся на телеэкранах виселиц и истеричных призывов верноподданных «пустить каждой твари пулю в лоб».

Удивляет, как обычно, реакция российской стороны, российских государственных структур.

Господа, издание, которое представляет (надеюсь, еще живой) Можейко, было с прошлого года фактически запрещено в Белоруссии. Тираж печатался в объеме всего лишь 10% от прежнего в РФ и завозился на территорию Белоруссии едва ли не тайными тропами. Где были официальные лица, почему не было заявлений и протестов по этому поводу? Владимир Сунгоркин, глава холдинга, лишь робко напоминал об этом — время от времени.

Но еще раньше, в 2016 г., произошел гораздо более вопиющий случай — были задержаны и брошены за решетку авторы ИА REGNUMСергей Шиптенко, Юрий Павловец, Дмитрий Алимкин. И дело даже не в надуманных причинах ареста журналистов, подвергавших критике русофобию и национализм в Белоруссии. Дело в том, что их арест одобрили официальные представители России.

Отметился митрополит, в то время — экзарх РПЦ в Белоруссии Павел (Пономарёв). Он активно одобрил арест. Сейчас он возглавляет кафедру митрополита Крутицкого и Коломенского. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Не стоит недооценивать церковный фактор: РПЦ — одна из немногих нитей, которые все еще сшивают постсоветское пространство, и одна из немногих структур, которые все ещё пользуются авторитетом в народе. И авторитет этот имеет своим центром не Минск и не Ватикан, а Москву, ассоциируется с Москвой. Вместо призывов к милосердию, сдержанности, христианской любви и примирению митрополит со всей высоты своего авторитета одобрил политические репрессии против убеждённых и деятельных пророссийских активистов.

Александр Суриков, посол России… впрочем, был ли он послом именно России? Формально, конечно, был, но и он одобрил арест пророссийских публицистов. И представитель МИД Мария Захарова одобрила, да еще и допустила массу ошибок, приписав публицистам слова и термины, которые они не использовали, что даже послужило предметом судебного разбирательства.

К чему я всё это пишу. Сейчас, когда российские дипломаты все же озаботились судьбой Можейко, всё было бы гораздо проще и эффективнее, если бы они дружно и коллективно в 2016 году заступились за пророссийских публицистов и не допустили того позорного судилища, в которое превратился процесс над ними. Если бы МИД, его спикер Мария Захарова, представители других ведомств чётко и ясно дали понять, что преследование представителей российских СМИ недопустимо ни в каком виде, то не пришлось бы потом вытаскивать из минского СИЗО Семена Пегова, молча глотать обиду и «переворачивать страницу», и, конечно, никакого ареста Геннадия Можейко просто не было бы. Мы сами развратили Лукашенко. Мы сами позволили ему поступать с российскими СМИ и нашими людьми именно так, как это происходит сейчас.

Надеяться остаётся лишь на то, что хотя бы сейчас урок будет усвоен. Что придёт понимание того, что лишь корпоративная солидарность, единая позиция и кадровые чистки приведут к тому, что о Государство Российское и его журналистов перестанут вытирать ноги.