Байденовская «доктрина Брежнева» для Германии

Термин «доктрина Брежнева» появился в начале шестидесятых годов на Западе и означал принцип ограниченного суверенитета, который СССР использовал в отношении стран Восточной Европы, входящих в военно-политический блок стран социалистического содружества.

Советский Союз как лидер своего политического блока не только мог вмешиваться во внутренние дела соцстран, но и полностью определял там внутреннюю и внешнюю политику. Страны восточного блока были сателлитами СССР и входили в его зону влияния, согласованную на Ялтинской конференции о разделе сфер влияния после Второй мировой войны.

Внешнеполитическая доктрина есть у каждого государства, если оно не является сателлитом или вассалом другого, более крупного государства. Кроме доктрины Брежнева была доктрина Рузвельта, доктрина Картера, доктрина Рейгана, доктрина Клинтона. Сейчас появилась доктрина Байдена. В ее основе — постулат, что США признают Китай своим конкурентом, а Россию — врагом.

Что касается Европы, все доктрины американских президентов после Второй мировой войны исходят из одного и того же принципа: ограниченного европейского суверенитета, где Европа де-факто является военной и финансовой колонией США, вассалом и зоной проекции американских национальных интересов. Никто, кроме США, не может влиять на политику Европы и должны воспринимать её как зону исключительных американских привилегий.

Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска» прямо писал, что развитие Франции и Германии допустимо лишь в той степени, в которой оно не противоречит могуществу США. То есть Европа не субъект, а разделённый на зоны влияния объект политики сверхдержав. И когда не стало СССР, вся Европа превратилась в территорию, развитие которой допустимо только в случае усиления глобального влияния США.

То, что по окончании Второй мировой войны Европа оказалась оккупирована американскими войсками, втянута в систему военных и экономических союзов, где ей отводилась роль источника военных ресурсов и плацдарма против СССР, утратила право на формулирование и защиту своих внешнеполитических интересов, особенно если они не согласованы с США, по сути, является зеркальным отражением «доктрины Брежнева» в отношении стран Варшавского Договора и Совета Экономической Взаимопомощи.

Однако в отношениях США и Европы никогда аналогов с «доктриной Брежнева» раньше не допускалось. Термин применялся исключительно с негативной коннотацией и исключительно к зоне влияния СССР. В отношении Запада доктрина ограниченного суверенитета подменялась доктриной консолидированного единства демократий против автократий и тираний.

Тем показательнее, что именно сейчас и именно в Германии появились первые робкие попытки назвать политику США в отношении немцев байденовской «доктриной Брежнева». Немецкий политолог Александр Рар, отражающий точку зрения германского истеблишмента, впервые допустил такое сравнение в своём одноимённом ТГ-канале. Число подписчиков этого канала невелико, однако Рар никогда и ничего не пишет спонтанно, экспромтом. Все экспромты у Рара тщательно выверены:

«Немцы в жутком недоумении по поводу отказа Байдена снабдить Европу лишними объёмами американской вакцины против коронавируса. От США ожидали милосердия. В США ведь перепроизводство вакцин, в ЕС — нехватка. Спасаться одним «Спутником» Германия не хочет. Но Байден послал европейцев подальше.

Самые острые споры идут вокруг «Северного потока — 2». Байден дал Меркель понять, что указ своего Конгресса (который требует остановить строительство трубы) важнее просьбы Меркель не трогать этот проект. Но вводить санкции против Германии — на это Байден тоже идти не может. Это уже будет чересчур.

Фактически немецкие надежды на доброго дядю Джо не оправдались. Байден начинает с европейцами говорить тем же командным тоном, что и Трамп. Немцам это больно. Они стонут. Ну не хотят немцы жить под своего рода «доктриной Брежнева», как восточноевропейские страны жили во времена Холодной войны».

Здесь, конечно, Рар немного лукавит: западноевропейские страны (за исключением Франции до конца 1960-х годов — голлистского периода) и во время Холодной войны, и после неё жили и живут в точно такой же «доктрине Брежнева» со стороны США. Почему же лишь сейчас Германия решила начать жаловаться?

Начиная с послевоенного восстановления и в последующие периоды Германия набрала «жирок» под покровительством США и теперь понимает, что будет принесена в жертву американским интересам. Прежняя Германия США больше не нужна. Европа в целом приговорена. Она обязана стать хворостом в костре, на котором теряющая силы, но пока ещё сильная Америка будет готовить себе обед из европейских костей.

И вот здесь мы наблюдаем, что в Европе проснулся инстинкт самосохранения. Она борется за усиление зоны евро, запрещает долларовые транзакции на территории ЕС, пытается создавать собственную систему безопасности, занимает свою позицию по отношению к конфликтам на Украине и на Ближнем Востоке, и, самое главное, — Германия упорно отстаивает свою энергетическую самостоятельность. Европа менее радикальна в отношении санкций к России. Эпидемия COVID-19 тоже выявила нежелание многих европейских политиков жертвовать национальными интересами в пользу США.

Что касается Германии, то она готова и на санкции по отношению к России, и на самые бескрайние свободы для мигрантов и ЛГБТ, и на демонстрацию солидарности с США по важным для них международным вопросам. Но она не готова стать американским обедом.

Ни одно ожидание германского правящего класса, каким бы он ни был робким и расколотым на проамериканский и проевропейский сегменты, не было удовлетворено при Трампе, и теперь ясно, что не будет удовлетворено и при Байдене. США открыто воюют против европейской экономики и хоронят европейские надежды на геополитическую субъектность, потенциал для которой в ЕС вполне осознаётся.

Александр Рар сетует:

«Немецкое правительство в недоумении. Здесь все были уверены, что Байден, став президентом США, примириться со своими западными союзниками, перестанет им, как Трамп, раздавать щелчки, будет по всем вопросам с ними консультироваться. Особенно Германия надеялась стать самым любимым и надежным союзником Байдена».

Далее Александр Рар пишет (пунктуация сохранена):

«Байден вообще игнорирует немцев и европейцев, демонстрируя падающий американский интерес к Европе. Германию не пригласили на совещание на высшем уровне по Афганистану. Байден решает эту задачу с Россией, Китаем и Турцией — евразийскими, а не европейскими державами. Кому вы европейцы там нужны, спрашивает он. Германию это взбесило».

Очевидно, немецкий истеблишмент начинает понимать, что его надежды на улучшение отношений с США иллюзорны. Хотя непонятно, а с какой стати США должны вдруг признать Германию партнёром?

Тут Германия наступает на те же грабли, на которые когда-то наступил Гитлер. Третий Рейх был поднят из версальского праха решением англичан и на деньги американцев. В 1935 году из 28 типов германских самолётов на 11 стояли двигатели «Роллс-Ройс», «Армстронг-Сидли», «Пратт-Уитни» и некоторых других английских и американских фирм — пока немцы не научились делать двигатели сами. Для этого в Германию тайно завезли современное американское оборудование для авиационных заводов на сумму $1 млн золотом. Оно стало основой германской авиационной промышленности.

Знаменитый «Мессершмитт BF-109» в мае 1935 года существовал в одном опытном экземпляре, и на нём стоял двигатель «Кэстелл V» фирмы «Роллс-Ройс». В 1936 году их было уже 2 опытных образца, а в 1937 — 54. Германия получала от фирм «Пратт-Уитни», «Дуглас» и «Бендикс Авиэйшн» множество военных патентов, а пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» строился по технологиям, вывезенным из Детройта.

Всю войну в Германии действовали американские, голландские и английские концерны. Немцы не бомбили нефтяные заводы в Европе, принадлежащие английским и американским корпорациям. Германские гранаты, которыми на фронте немцы убивали англичан, делались на немецких заводах из английских материалов. О концерне ИГ-Фарбениндустри и вовсе рассказывать не нужно.

Но не ради красивых немецких глаз США и Англия поднимали Гитлера и германскую экономику, а исключительно для решения русского вопроса, недорешённого после Первой мировой войны.

Гитлер ещё в своей книге «Майн Кампф» ясно обозначил свои англофильские стремления. Вот что он писал:

«Англия не желает, чтобы Германия была мировой державой. Франция же не желает, чтобы вообще существовала на свете держава, именуемая Германией. Это всё же существенная разница… И вот если мы учтём всё это и спросим себя, где же те государства, с которыми мы могли бы вступить в союз, то мы будем отвечать: таких государств только два: Англия и Италия».

«На целый период времени для Германии возможны только два союзника в Европе: Англия и Италия».

«Англия представляет собой величайшую мировую державу», «союз с такими государствами создавал бы совсем другие предпосылки для борьбы в Европе».

С Италией у Гитлера союз состоялся, а вот с Англией не получилось, несмотря на знаменитый перелет Гесса и прочие «странности» вроде внезапной остановки Гитлером разгрома английского экспедиционного корпуса на берегу самого узкого места Ла-Манша — пролива Па-де-Кале, напротив британского порта Дувр, во время операции «Морской лев».

Стоп-приказ Гитлера дал возможность Черчиллю собрать весь флот Англии, включая рыбацкие шхуны и лодки, и эвакуировать корпус. Это спасло Англию от поражения. Вермахт три дня стоял и наблюдал за эвакуацией, не делая ни одного выстрела.

Всё это говорит о том, что Гитлер в отношении Англии хотел не её уничтожения, а принуждения силой к согласию на участие Германии в переделе сфер влияния на условиях Гитлера. Предполагалось, что после этого позиция США будет аналогичной — войну с США Гитлер вовсе исключал и хотел обойтись без неё, создав территориальными захватами для США безвыходное положение. Для Гитлера это было бы победой. Но для Британии и США — поражением.

В итоге Гитлер получил против себя коалицию, где объединились СССР и два бывших спонсора Третьего Рейха — США и Великобритания. Результат известен: Германия лишилась субъектности, была разделена, оккупирована и лишь чудом воссоединилась, не избавившись от оккупации до сих пор.

Нынешний германский истеблишмент воспроизводит те же геополитические ориентиры, что были сформулированы для Германии Гитлером. Только теперь место Британии занимают США. Надежда стать для США привилегированным партнёром — из серии давних политических утопий, не характерных для германской рациональности.

Аналогичные иллюзии испытывали в России при Ельцине: тогда Козырев часто заводил разговор о «зрелом партнёрстве» между Россией и США. Это тоже означало предложение о разделе сфер влияния. США жёстко ответили: ни о каком «зрелом партнёрстве» не может быть и речи. Такого же «зрелого партнёрства» с США — и с тем же успехом — возжелали и немцы.

Если Рар озвучивает жалобу Байдену на него самого, называя его политику «доктриной Брежнева», применяемой США по отношению к Германии, то это не достигнет цели. Если это зондирование почвы на предмет изменения отношения к себе, то это напрасная надежда. Если это шантаж США возможностью улучшить отношения с Россией, то в это не поверят ни в США, ни в Германии, ни в России. Если это прозрение, то запоздавшее как минимум на 30 лет, если не на все 70.

Германский истеблишмент разрывается на части между любовью и ненавистью к США, враждой и дружбой к России. Ничем, кроме невроза, такое положение не чревато. А невроз — это состояние, в котором продуманные решения не принимаются.

«Доктрина Брежнева» в исполнении Байдена — это не ошибка и не недоразумение, а следование американским долгосрочным интересам. Вассальная Германия всегда будет ограничена в суверенитете, и если вспомнить Бисмарка, то выход из этого состояния возможен лишь железом и кровью. Способна ли нынешняя Германия на такое усилие? Есть очень серьёзные сомнения.

Выбор у Германии очень трудный. Это выбор между союзом с США против России или союзом с Россией против США. Союз с Францией для Германии не является усилителем или компенсатором, там свои противоречия. Нейтралитета быть не может, его не допустят объединённые англосаксы. Старая гитлеровская дилемма, только вместо США там была Британия.

Как и тогда Гитлер, нынешние германские элиты понимают: любой выбор для них — это война. Как можно дольше они стараются отсрочить решение. Но США больше времени не оставляют. Ни о каком приращении территорий в пользу могущества Германии не может быть и речи. Германии нужно выбирать, но это выбор между жизнью и смертью.

Елена Панина — директор Института РУССТРАТ