Эрдоган начал новый тур борьбы по статусу Проливов

Когда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о скором проведении тендера на проект строительства канала «Стамбул» между Чёрным и Мраморным морем в обход пролива Босфор, первоначально это сообщение воспринималось как в самой Турции, так и в других причерноморских странах относительно спокойно. Ранее уже были введены в эксплуатацию железнодорожный и автомобильный тоннели под Босфором, оба проекта включены в стратегию развития турецкой экономики до 2023 года.

Да и о самом проекте в Турции было объявлено еще в 2011 году. При этом мотивация строительства строилась на достаточно убедительных аргументах. Босфор — один из самых загруженных водных путей в мире. По нему в нескольких метрах от берега идут огромные супертанкеры с опасными грузами. В последние пять лет число кораблей, которые в среднем проходили через него в год, составляло 42 тысячи, а в некоторые годы доходило до 50 тысяч. Это в три раза больше, чем проходит через Суэцкий канал, и в четыре — чем через Панамский. При этом, как утверждают турецкие чиновники, процент перевозимых опасных грузов также увеличился: с 25% десять лет назад до 35% сейчас. По их мнению, строительство нового водного канала необходимо, во-первых, с экологической точки зрения (забота об окружающей среде и сведение к минимуму рисков и опасностей, связанных в том числе с нефтяными танкерами), а во-вторых, с экономической точки зрения (сокращение морского трафика через Босфор и возможность заработать на предоставлении альтернативного пути для торговых судов).

Тогда первыми забили тревогу экологи, предупреждавшие, что появление канала «Стамбул» приведет к ликвидации пресного озера Дурусу, загрязнению подземных вод солью. Затем со своими заключениями стали выступать турецкие военные и дипломаты, которые поставили вопрос о международном статусе канала: будет ли на него распространяться конвенция Монтрё 1936 года, которая регулирует судоходство в проливах Босфор и Дарданеллы, в Мраморном море и устанавливает правовые договоренности для морских перевозок между Эгейским морем и Чёрным морем? Напомним, что в конвенции говорится о том, что для торговых судов принят принцип свободы прохода, а для военных кораблей существуют определенные ограничения. Так, суммарный тоннаж для военных судов нечерноморских стран ограничен 30 тыс. тонн, а период их пребывания в Чёрном море не может превышать 21 день. Но вспыхнувшая дискуссия была быстро приглушена «из-за неопределенности в сроках реализации проекта».

Сейчас иное дело и, как считает «Голос Америки» (СМИ — иностранный агент), «Эрдоган инициировал вокруг Проливов новый тур политико-дипломатической борьбы». Он заявил, что канал «Стамбул» не входит в рамки применения конвенции Монтрё, которая «касается только Босфорского пролива». Из Анкары стали поступать сигналы о том, что «международное сообщество должно уже сейчас начинать переговоры о статусе канала, так как после завершения строительства будет уже поздно». Так создана была интрига, в которой, как подметил один турецкий эксперт, «Анкара пытается вернуть себе тяжеловесность как в мировой политике, так и укрепить свою геополитическую роль в регионе». Мы это к тому, что с подачи именно Эрдогана проблема канала «Стамбул» начала политизироваться. Американское эксперты заявляют, что «конвенция Монтрё — это священная корова для России, а для США — фактор, вызывающий дискомфорт из-за ограничений на доступ в Чёрное море, который может быть устранен с вводом нового канала». То есть Вашингтон стал разворачивать острие турецкой интриг против России, что вызвало неоднозначную реакцию в турецком обществе.

103 турецких отставных адмирала написали письмо, где выразили обеспокоенность в связи с дискуссией о возможности выхода Турции из конвенции Монтрё. С аналогичным заявлениями выступили и многие турецкие отставные дипломаты, которые также протестовали против возможного изменения действующей Конституции, на что ранее намекал Эрдоган. Дело дошло до того, что протестными акциями занимается сейчас прокуратура Анкары. Попытки председателя парламента Мустафы Шентопа убедить всех в том, что Турция не намерена выходить из конвенции Монтрё, ничего не дают. В этой связи турецкая газета Cumhuriyet стало призывать правительство «четче обозначить свою политику в отношении США и России в ситуации, когда однополярный миропорядок США прекратил свое существование». Отставной адмирал Джем Гюрдениз в интервью изданию заявил, что «Турция не должна позволить империализму подорвать турецко-российскую дружбу, так как она, как и Россия, одинаково подвергается геополитическому окружению, и мы должны отстаивать режим, закрепленный конвенцией Монтрё, и не действовать против России».

Кстати, в Турции многих насторожило заявление генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга о том, что решено «углублять партнерство с Украиной и Грузией еще сильнее». По оценке турецких экспертов, «США после провала в Грузии в 2008 году в определенной мере приостановили реализацию своих целей относительно восточной части Чёрного моря, но при этом притаились в засаде, чтобы воспользоваться трещинами в региональных отношениях, превратить Чёрное море в арену борьбы». Отсюда вопрос: это то, что нужно было Эрдогану, или он неожиданно для себя столкнулся в самой Турции с неплохо организованной контригрой, связанной с недопущением для США возможностей обойти конвенцию Монтрё ради неограниченных заходов в Чёрное море? По некоторым признакам можно утверждать, что вспыхнувшая в Турции дискуссия в связи с каналом «Стамбул» инициируется всё же из единого центра и с определенной драматургией.

Cumhuriyet полагает, что это «тактические ходы Эрдогана зондажного характера с целью вызвать соответствующую реакцию со стороны США и других партнеров по НАТО». Потому что, оказавшись между США и Россией, Атлантикой и Евразией, военно-дипломатическими отношениями и торговыми связями, энергетической зависимостью, Анкара пытается создать хоть какой-нибудь устойчивый баланс и маневрировать между вариантами. В то же время посол России в Турции Алексей Ерхов считает, что «наличие дополнительной водной артерии в виде канала «Стамбул» между Чёрным и Мраморным морем не изменит международно-правовой режим конвенции Монтрё». Такое тоже возможно. Так что и игра продолжается. Она может стать крупной, если Эрдогану удастся навязать мировой дипломатии дискуссию по Проливам, которая будет подчеркивать роль Турции. Посмотрим, удастся ли Анкаре провести такую операцию.