К истории революции: политическое положение России в начале 1890-х

«1891 год, — вспоминал П. Н. Милюков, — был переломным в смысле общественного настроения. Голод в Поволжье, разыгравшийся в этом году, заставил встрепенуться всё русское общество». Почти теми же словами оценивал произошедшее и жандармский ген.-м. А. И. Спиридович: «Постигший Россию в 1891−92-х годах и охвативший до 20 губерний голод, холерная эпидемия и обусловленные ими беспорядки в деревнях всколыхнули общество». Либеральное движение, казалось, разгромленное в 80-е годы, вновь ожило, прочно встав на почву борьбы с голодом и последовавшими за ним эпидемиями.

Русское общество отказывалось покорно принимать окрики власти в вопросе о помощи голодающим. Оно услышало слова Толстого: «Право же подавать милостыню установлено самою высшею властью, и никакая другая власть не может отменить его». Страна нуждалась в образованных людях, и государство само множило их количество. «Как ни тяжела была общественная реакция 80-х гг., — заявил в первой редакторской статье первого номера журнала «Освобождение» ее редактор П. Б. Струве, — но она не смогла остановить культурных потребностей, интересов и начинаний общества». По-другому и быть не могло. Не могло быть иного исхода и у голода начала 90-х. Как верно отметил исследователь либерального движения Ф. А. Гайда: «Охранительный либерализм уступал место освободительному».

На этом фоне последовало и оживление революционного движения. Традиционно первенствующие в этом сегменте народники в 1880-е годы начали терять своё первенство — среди кружков революционеров господствовали марксисты. Попытка воссоздания единой народнической организации, предпринятая в 1889 году, закончилась разгромом в мае 1890 года. В 1891—1892 годах часть молодежи, отправившейся для работы в деревню, стала создавать народнические кружки, подпольные типографии и т. п. Уже в феврале 1894 года вышел «Манифест социально-революционной партии народного права», который подвергнул критике правительственный курс. В результате уже в 1895—1896 гг. очевидным стало возрождение народничества, которое привело в 1906 году к созданию партии эсеров.

Голод 1891−1892 гг. сказался и на работе городской промышленности, и, следовательно, на положении рабочих. Начались увольнения и понижение расценок, что привело к росту экономического рабочего движения. Марксистские кружки и организации ответили на это активизацией своей работы среди рабочих. В 1895 году был создан «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», который попытался создать единую организацию социал-демократов в стране. Основой для этого объединения стала написанная В. И. Лениным (правда, уже в тюрьме) программа будущей партии. Несмотря на разгром «Союза борьбы…», начался длительный процесс становления социал-демократической партии, завершившийся в 1903 году созданием РСДРП.

Серьезные изменения в начале 1890-х годов произошли и во внешнеполитическом положении России. Летом 1890 года истекал срок действия русско-германского договора «о перестраховке», в марте начались переговоры о его пролонгации. Ничего не предвещало сюрпризов. 20 марта 1890 года Отто фон Бисмарк подал в отставку с поста канцлера. Вильгельм II назначил его преемником генерала Георга Лео фон Каприви. Уже 30 марта Берлин предупредил Петербург, что пролонгации не будет. 14 мая 1890 года кайзер в своей речи в Кенигсберге заявил о возможности войны с Россией, 29 мая последовало официальное заявление об отказе от русско-германского соглашения 1887 года. 1 июля 1890 года состоялось подписание англо-германского соглашения о разграничении сфер влияния в Африке, в ответ на признание британских интересов в районе Уганды и на Занзибаре Лондон передавал Берлину права на остров Гельголанд.

Началось англо-германское сближение. Оно оказалось недолгим, но его продолжительность в 1890 году никто не смог бы предугадать. Зато вполне очевидно было другое: Средиземноморская Антанта объединяла Италию, Австро-Венгрию и Великобританию, система германских союзов выстроила вокруг Берлина Австро-Венгрию, Италию и Румынию. Сербия в это время фактически была протекторатом Австро-Венгрии. В случае их объединения последствия были бы труднопресказуемы. Впрочем, и так в 1890 году Россия оказалась в далеко не «блестящей изоляции». Неудивительно, что две изолированные Великие Державы Европы — Франция и Россия — инициировали процесс политического сближения.

Политическое сближение Петербурга и Парижа стало неизбежным. В июле 1891 года началось обсуждение проекта русско-французского договора. В то же время французская эскадра под командованием к.-адм. А. Жерве в составе четырех броненосцев, минного крейсера, канонерской лодки и двух миноносцев прибыла в Кронштадт. «Пребывание этой эскадры в наших водах, — гласил официальный отчет, — сопровождалось рядом празднеств, и широкое гостеприимство, оказанное иноземным гостям, упрочило дружественные отношения флотов обоих государств, выразившиеся через два года с новой силой при отдаче визита нашими судами в Тулоне». С самого начала речь шла далеко не только о дружбе между флотами. 14 (26) июля император и президент Франции Сади Карно обменялись телеграммами о соединяющих два государства «глубоких симпатиях». Сближение между странами было очевидно, но Певческий мост не делал каких-либо заявлений — орган Министерства иностранных дел просто не упомянул о визите.

Праздник состоялся практически в разгар голода. О том, как встречали гостей, можно судить по следующим словам из популярнейшего русского еженедельника «Нива»: «Торжествуемое всеми слоями населения столицы, приветствуемое всей Россией, прибытие французской эскадры в русские воды, на которых французский военный флаг не развевался уже десятки лет, — событие глубоко знаменательное и имеющее громадное общеевропейское значение как всемирное заявление дружбы двух великих наций, ввиду последних маневров направленной против них подпольной и лишь постепенно с годами обнажавшейся политической интриги, известной под названием «тройственного союза».

Русским военным морякам было приказано воздерживаться от приветствий, слушать, но не говорить речей, что могло быть использовано французской и германской прессой. Впрочем, русская пресса и русское общество не скупились на слова и выражения симпатий к Франции. Делегация эскадры во главе с Жерве отправилась в Петербург и Москву, где их встретили, что называется, как родных. 19 (31) июля, перед отходом из Кронштадта, на флагманском броненосце Жерве «Маренго» был дан дневной бал для почетных гостей. На следующий день французов принимал аристократичный петербургский яхт-клуб, и т. д. Приветствия «Vive la France!» и «Vive la Rousie!» чередовались. Под аплодисменты исполнялись «Марсельеза» и «Боже, Царя храни!».

13 октября 1893 г. русская эскадра под командованием контр-адмирала Ф. К. Авелана посетила Тулон. 80-тысячный город уже накануне был забит делегациями, русскую эскадру за 15 миль от порта встретили французские корабли. Как отмечал Морской министр России ген.-ад. адм. П. М. Чихачев: «Эскадра за время своей стоянки в Тулоне сделалась предметом оваций не только французского флота, но и всей Франции. Празднества следовали беспрерывно». 14 октября Морской министр Франции адм. Анри-Адриен Реюньер приветствовал русских моряков словами: «Кронштадт и Тулон — это места, которые свидетельствуют о симпатиях между русским и французским народами. Вы будете везде встречены как сердечные друзья». Реакция на визит русской эскадры была весьма бурной. Французская пресса в ожидании прихода русских кораблей энергично и многословно изливала свою любовь к Российской империи. Происходившее в столице республики по праву получило название «тулонской лихорадки» или «русского периода». «Россия и Франция в 1892—1893 гг.: бывшая революционерка обнимает будущую», — записал в свой дневник летом 1893 г. В. О. Ключевский. 16 октября, перед уходом русской эскадры, император вновь отправил Карно телеграмму о симпатиях, объединяющих две страны.

В августе 1891 года русские и французские министерства иностранных дел обменялись письмами, что сделало русско-французский союз свершимся фактом. В 1891 году (год начала оформления русско-французского союза) к приоритетным вопросам Военно-ученого комитета Главного штаба добавилось вооружение западных границ империи. В 1885—1890 гг. были в целом закончены фортификационные работы в Варшаве, Новогеоргиевске, Ковне, Осовце, Дубненской крепости. На летние маневры русской армии 1892 года вновь приехал ген. Буадефр. Он привез с собой проект военной конвенции, которая была подписана 5 (17) августа 1892 года. 27 декабря 1893 г. и 4 января 1894 года Париж и Петербург обменялись письмами о ратификации этой конвенции. Разумеется, в официальных публикациях за 1893 и 1894 годы это соглашение не было упомянуто. Была опубликована только русско-французская торговая конвенция 1893 года.

Следует отметить, что военно-политический союз отнюдь не был результатом экономического сближения. В 1890 году, например, крупнейшими потребителями основных статей русского экспорта — «жизненных припасов», «сырья и полуобработанных материалов» — были Великобритания (124 562 173 и 65 918 828 руб.) и Германия (58 881 880 и 107 315 308 руб.). На Францию приходилось всего 25 830 887 и 15 304 720 руб., что было сравнимо с Голландией (29 253 090 и 10 706 761 руб.) и Бельгией (13 880 250 и 10 731 350 руб.). Англия и Германия были и главнейшими импортерами (86 725 778 и 114 283 420 руб.), в то время как на Францию приходилось 16 767 120 руб. Примерно такими же были и показатели за 1891 год. Общий вывоз в Германию составил 191 526 612 и в Англию — 172 605 066 руб., во Францию — 43 343 314 руб. Импорт из Англии составил 76 654 582, из Германии — 103 074 402 руб. Франция ввезла товаров на 15 792 150 руб. В 1892 году в Англию импортировали товаров на 109 278 502, в Германию — на 136 263 658 руб., а во Францию — на 29 412 182 руб. Вывоз из трех стран составил 94 976 103; 101 476 244 и 17 486 372 руб.

Очевидным потенциальным противником России были Австро-Венгрия и ее союзница Германия. В 1892 году в изданиях Военно-ученого комитета появляются исследования австрийских укреплений в Восточной Галиции (Лемберг, Ярослав, Радымно), издается квартирное расписание германской и австрийской армий. В 1893 году среди прочего продолжается публикация военных обзоров русско-германской границы и пограничных территорий Австро-Венгрии и Германии, издается французская брошюра «Германская армия в бою».

Время больших перемен заложило основы будущих конфликтов.