Нужна ли России альтернатива Минскому процессу

О том, что Новороссия как проект является альтернативой Минскому процессу, давно и бесповоротно зашедшему в тупик, заговорили в январе, когда в Донецке прошёл интеграционный форум с презентацией доктрины «Русского Донбасса».

Это дало основания некоторым патриотическим СМИ предполагать, что в российском государственном аппарате принято решение разработать основы для альтернативного Минскому процессу политического курса, который заключается в апелляции к русскому цивилизационному коду населения Луганской, Донецкой, Харьковской, Днепропетровской, Херсонской и Николаевской областей Украины, объединённых общим названием «Новороссия».

Для того чтобы понять смысл и значение донецкого форума, нужно проанализировать актуальность Минского процесса для России. Верно ли предположение о его исчерпанности, и для чего происходит обращение к однажды отложенному проекту «Новороссия», даже в концептуальном формате.

Стоит ли ожидать неких прорывов в вопросе статуса ЛДНР, или это лишь зондирование почвы и обозначение возможных сценариев, призванных предупредить Киев о том, что любое неосторожное действие повлечёт за собой превращение теории в практику?

Прежде всего, нужно констатировать следующее: официальная внешняя политика России строится на безукоризненном следовании тому, что принято называть «международное право».

Международное право — это совокупность документов, в разное время принятых на разном уровне в виде двусторонних, многосторонних или международных соглашений, невыполнение которых немедленно влечёт как минимум юридические споры, а как максимум — санкции и международную изоляцию, дипломатическую, информационную, экономическую, вплоть до военной.

Как всякая юридическая норма, международное право подлежит трактовкам, и здесь преимущество у тех, у кого больше силовой ресурс. Поскольку совокупный Запад намного превосходит в этом плане Россию, то произвольные действия для Москвы невозможны.

В этом контексте наступившая после распада СССР правовая реальность заключается в том, что Россия признаёт территориальные границы и политический суверенитет бывших союзных республик, превратившихся в государства. Этот же принцип Россия распространяет и на себя, и на все другие государства мира.

Крым вошёл в состав России на основе норм украинского и международного права. Как автономия он имел право на референдум, который был проведён, и по итогам которого полуостров вышел из состава Украины и вошёл в состав Российской Федерации.

Можно трактовать это и иначе — дескать, не соблюдены внутренние законы Украины, и требовался не крымский, а всеукраинский референдум, но это не так. Автономный Крым в составе Украины имел право на свой референдум, и он это право реализовал, как только появилась возможность провести его без силового вмешательства Киева.

Донбасс в составе Украины не является автономией, и потому его референдум носил не юридический, а политический смысл. Население однозначно высказалось против украинизации и антироссийского прозападного курса. Однако как Армения не признала независимости Нагорного Карабаха, так и Россия не признаёт независимости ЛДНР.

Это позволяет России оставаться арбитром во внутриукраинском споре, а не становиться стороной конфликта и тем более захватчиком чужих территорий, как это было бы в случае признания ЛДНР с точки зрения международного права, в рамках которого Россия принципиально остаётся и действует.

Признание ЛДНР независимой территорией означает нарушение международного права и документов ООН, под которыми стоит подпись России как члена Совета Безопасности. Включение ЛДНР в состав России и вовсе означает аннексию территории суверенного государства. В этом случае Россия столкнётся не с точечными, а с тотальными санкциями, вплоть до полной изоляции. Немедленно начнётся распад всех союзов с участием России, таких как ЕАЭС, ОДКБ, БРИКС.

Крах Минского процесса по инициативе России для России неприемлем, так как влечёт изменение расклада сил не в пользу России. Если Минский процесс рухнет по вине Украины, то у России развязаны руки. Именно поэтому ни Россия, ни Украина не решаются покончить с Минским процессом, как бы Украина косвенно ни стремилась к его обнулению.

Просто для Украины нужно такое его обнуление, где с помощью США исключается ответное действие России. Если этого нет, Украина вынужденно остаётся в капкане Минского процесса. И чем дольше она там находится, тем лучше для России. Распад украинской государственности из-за донбасской проблемы становится неизбежным.

Чем больше у Украины на Донбассе тупик, тем более невыгодные действия она совершает. Начинаются открытые попытки спровоцировать войну, усиливается внутриполитический кризис, обостряются экономические проблемы. Нацистская проамериканская Украина трещит по швам, и чем дольше она остаётся такой, тем больше в ней накапливается потенциал саморазрушения. Попытка же выскочить из ловушки лишь ускоряет катастрофу.

При таком раскладе проект «Новороссия» для России невыгоден именно своим прямым действием с наступлением прямых последствий. И Россия превращает Новороссию в поэтапный процесс, в котором цивилизационные куски русского мира в виде областей нацистской русофобской Украины превращаются сначала в сепаратные территории, на которых происходит самоопределение с выходом из состава Украины на основе волеизъявления народа. Потом эти территории становятся государствами русского народа, способными интегрироваться в единое государство.

Чем сильнее Украина будет подавлять такие процессы, тем активнее они будут протекать. Этническая однородность Украины недостижима в её нынешнем виде. Никакой другой однородности проект «Украина» не предлагает. Русский этнический и культурный сепаратизм становится в нынешней не антироссийской, а антирусской Украине неизбежным.

В таком случае Новороссия с центром в Донецке превращается в цивилизационный контур, ядром которого оформляется Донбасс в силу положения своего анклава ЛДНР, предотвратившего насильственную украинизацию и репрессии гражданского населения.

Тяготение к России оформляется в идею общего русского мира как союза русских государств. По сути, это состояние феодальной раздробленности, которое должно быть преодолено. Просто эту раздробленность удалось зафиксировать с помощью международного права и активной поддержки Запада.

В этом смысле Новороссия — не альтернатива «Минску», а стопор для его раскачивания. Сама по своей инициативе только потому, что Украина слишком долго упрямится, Россия из Минского процесса не выйдет. Право уничтожить «Минск» Россия вручает Украине.

Останется Украина в Минском процессе или выйдет из него, всё это одинаково катастрофично для её государственности. Сейчас Украина — это не failed state, а саморазрушающийся плацдарм НАТО на западной границе России. США всё больше втягиваются в прямое управление Украиной, и это означает, что в ловушку попадает уже не только Украина, но и США. Прямое участие во всех украинских конфликтах превращает Украину в энергетического вампира для США.

Проблема не в том, что у США не хватит на Украину ресурсов, а в том, что долгие неудачи ставят под вопрос гегемонию США в мире. Кроме того, это не предотвращает, а усиливает дробление внутриукраинского консенсуса. В этих условиях концепт Новороссии уже самим фактом своего существования разрешает проект «Украина — не Россия».

Это тот самый случай, когда уклонение от столкновения ведёт к стратегическому выигрышу. Ни отказаться от Новороссии, ни переварить её Украина не сможет. Новороссия — чужеродный элемент в антирусском украинском организме. Чем глубже он интегрирован в состав нынешней Украины, тем неизбежней в ней накопление критической массы распада.

Когда цивилизационные противоречия накопятся внутри Украины до крайнего предела, Украина треснет, и тут проект «Новороссия» станет выходом из тупика, в котором русские оказались на Украине. То, что сроки этого события сейчас определить невозможно, не значит, что невозможен сам сценарий.

Проект «Украина» только вступает в зрелую стадию своего кризиса, и торопить события не следует.