Каково наследие «арабской весны» по прошествии десяти лет – Strategist

Когда 17 декабря 2010 года уличный торговецМохаммед Буазизи совершил известный всем решительный акт протеста в тунисском городе Сиди-Бузиде, он даже представить себе не мог, насколько серьезные последствия будет иметь его отчаянный шаг. Спровоцировав волну гражданских беспорядков в арабском мире, он положил начало самой глубокой трансформации региона со времен деколонизации, пишет бывший министр иностранных дел ИзраиляШломо Бен-Ами в статье, вышедшей 18 декабря в The Strategist.

Сначала в Тунисе разразилась «жасминовая революция», которая привела к отставке давнего президента страны Зина эль-Абидина Бен Али. Протесты быстро охватили другие арабские государства, в результате чего были свергнуты многие «автократы» — Хосни Мубарак в Египте, Муаммар Каддафи в Ливии и Али Абдулла Салех в Йемене.

В Сирии президенту Башару аль-Асаду удалось удержать власть, но ценой этому было погружение республики в пучину кровопролитной гражданской войны, в результате которой погибли более полумиллиона человек, миллионы были вынуждены стать либо беженцами, либо внутренне перемещенными лицами. Из-за конфликта Сирия не только «вернулась» в лоно России, но и превратилась в поле ирано-израильского противостояния.

Большинству из тех, кому удалось свергнуть автократов в ходе так называемой «арабской весны», не довелось увидеть, как сбываются их демократические надежды. «Кофейная революция» в Йемене быстро переросла в гражданскую войну между центральным правительством и поддерживаемыми Ираном повстанцами-хуситами. Хотя Салех в конце концов ушел в отставку, народ Йемена не получил желаемого облегчения. Напротив, Саудовская Аравия осуществила кровавое вторжение против хуситов, превратив Йемен в арену жестокой прокси-войны с Ираном, что привело к самой страшной гуманитарной катастрофе в мире.

Что касается Ливии — уже искусственного образования времен колониализма — смена режима в ней, вызванная «гуманитарным» вмешательством Запада, носила хаотический характер. С 2011 года страна разорвана на части из-за боевых действий между силами, поддерживаемыми различными внешними игроками, включая Египет, Россию, Турцию и Объединенные Арабские Эмираты, а также генералами-ренегатами и местными полевыми командирами.

События продолжали развиваться — подобно эффекту домино — на протяжении многих лет, и в феврале 2019 года, через шесть дней после того, как Абдель Азиз Бутефлика объявил о своей кандидатуре на пятый президентский срок, возникло алжирское движение «Хирак Риф». Протесты вынудили Бутефлику уйти в отставку и привели к широкомасштабному бойкоту президентских выборов в декабре прошлого года. Победитель этих выборов Абдельмаджид Теббун — всего лишь новое гражданское лицо, казалось бы, непреходящего правления военных.

«Арабская весна» обнажила врожденную хрупкость многих государств, в которые она пришла. Хотя некоторым лидерам удалось удержаться у власти, а некоторые репрессивные военные аппараты остаются надежными, слабая легитимность, часто основанная на фальсификации выборов, делает их очень уязвимыми, особенно перед лицом племенных и исламистских настроений. Неслучайно арабские монархии — Марокко, Иордания и Саудовская Аравия, — которые черпают свою легитимность в значительной степени из религиозных источников, оказались в намного более благоприятной ситуации, чем псевдопрезидентские республики.

Выявив слабость отдельных стран, «арабская весна» создала условия для появления суннитской террористической группировки «Исламское государство» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в тех частях Сирии, Ирака и Синайского полуострова, которые не контролировались центральным правительством. Хотя местные и международные силы в конечном счете ликвидировали «халифат» ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), у группировки всё еще есть филиалы в Египте, Сирии и Ливии. Пока не будет решена проблема слабости государства, так и будут появляться разного рода суннитские полевые командиры.

Люди, похоже, возлагают свои электоральные надежды на политический ислам, который в последнее десятилетие стал главной альтернативой светской автократии. Где бы ни проходили свободные выборы, к власти приходили исламисты. Единственной «историей успеха» стал Тунис, где в ходе трех прошедших с 2011 года выборов всегда удавалось добиться мирной передачи власти. Важную роль в этом играла местная умеренная партия «Эннахда».

В Египте в 2012 году президентом стал Мухаммед Мурси из «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Но, пробыв у власти чуть больше года, он был свергнут военными во главе с фельдмаршалом Абдель Фаттах ас-Сиси, в результате чего был установлен режим «еще более репрессивный», чем режим Мубарака.

Ни одна история недавней трансформации Ближнего Востока не может быть полной без США. В своих недавно опубликованных мемуарах Барак Обама признался, что, если бы он был молодым жителем Египта, он присоединился бы к протестующим на каирской площади Тахрир в 2011 году. Вместо этого он в качестве президента США «принес в жертву» двух ближайших региональных союзников Вашингтона, Мубарака и Бен Али, открыв путь к перекройке стратегической карты Ближнего Востока.

Как дал Обаме понять Мухаммед бен Заид, наследный принц и заместитель командующего вооруженными силами ОАЭ, позволив отстранить Мубарака и признав победу Мурси на выборах, США, создается такое впечатление, не могут больше считаться надежным долгосрочным партнером. Усугубив это чувство предательства среди арабских союзников Америки, Обама впоследствии договорился о ядерной сделке с Ираном и изменил баланс стратегических приоритетов США в сторону Азии, открыв России путь для расширения своего влияния на Ближнем Востоке.

Неарабские региональные державы — Иран, Турция и Израиль — также быстро извлекли выгоду из арабских бед. Пока Америка была занята борьбой с ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), Иран помог спасти сирийский режим, находящийся на грани краха, и разместил свои силы вдоль границ Израиля. Сейчас охват деятельности Тегерана простирается от Сирии и Ирака до берегов Средиземного моря в Ливане.

Тем временем Турция стала доминирующей силой на севере Сирии, где она утверждает, что препятствует появлению автономного курдского государства на своем пороге, и укрепила свое военное присутствие в Катаре. Даже приток сирийских беженцев в Турцию стал мощным козырем для президента Реджепа Тайипа Эрдогана, который пригрозил отправить миллионы человек в страны Европы, если их лидеры будут критиковать его диктаторские методы.

Тем не менее, пожалуй, самый шокирующий результат недавних потрясений в арабском мире касается Израиля. Рассматривая страну как необходимого посредника в Америке, а теперь и надежного союзника в борьбе против Ирана, ряд арабских государств — Бахрейн, ОАЭ, Марокко и Судан — нормализовали двусторонние отношения. Как только этому примеру последует Саудовская Аравия, арабо-израильский конфликт фактически прекратится, даже если нерешенным остается палестинский вопрос. Подобное развитие событий стало бы значительным изменением парадигмы ближневосточной политики.

Читайте также: Зачем арабским государствам идти на признание Израиля? — Strategist

С приходом нового, 2021 года геополитический ландшафт арабского мира будет продолжать меняться, и исход этих изменений будет зависеть от ряда факторов — не в последнюю очередь от того, мобилизуется ли — и когда это произойдет — арабское население вновь на цель достижения демократии.