Лавров взвесит и оценит многовекторную политику Армении

Министр иностранных дел России Сергей Лавров провел телефонный разговор со своим новым армянским коллегой Арой Айвазяном. Как сообщает Смоленская площадь, «стороны обсудили ход выполнения положений заявления лидеров России, Азербайджана и Армении от 9 ноября сего года, а также предстоящий 7 декабря сего года рабочий визит главы внешнеполитического ведомства Армении в Москву». Ранее, 21 ноября, Лавров уже побывал в Ереване в составе российской межведомственной делегации.

Напомним, что предшественник Айвазяна на посту главы МИД Армении — Зограб Мнацаканян вскоре после подписания трехстороннего соглашения между Баку, Ереваном и Москвой о прекращении войны в Нагорном Карабахе подал в отставку (премьер-министр Никол Пашинян квалифицировал это так: «Я его уволил»). Ее причины не были официально раскрыты, хотя МИД Армении выступил с опровержением заявления премьера о том, что «перед Ереваном ставился вопрос об отказе от карабахского города Шуши». «Ни на одном этапе переговорного процесса не было вопроса об отказе от города», — говорилось в комментарии ведомства, что нашло подтверждение и в заявлении президента России Владимира Путина российскому телевидению, в котором он рассказывал о многих деталях подготовки и подписания соглашения по Нагорному Карабаху.

Но нам представляется, что в этом случае речь шла всего лишь о поводе, который скрывает истинные причины проблем, возникших между главой правительства Армении и руководством дипломатической службы. Дело в том, что после смены власти в 2018 году в Ереване заявили об активизации так называемой многовекторной внешней политики и необходимости создания новых форматов отношений со странами-партнерами, включая Россию и даже Турцию. При этом Пашинян избрал в качестве ключевого актора в формировании внешнеполитической повестки армянскую диаспору. Так, выступая в августе 2019 года в Степанакерте, он говорил, что «бархатная революция 2018 года произошла во всем армянстве», тем самым подчеркивая значимость события, якобы выходящего за пределы государственных границ республики.

Так что не случайно тогда в Ереване начались активные дискуссии о выработке новых подходов в выстраивании взаимоотношений с Россией и Европейским Союзом, да и вообще с Западом. ЕС осуществлял не только финансовую помощь, но и техническое содействие и консультирование в реализации реформаторского курса Пашиняна. Более того, парламентская ассамблея «Евронест» приняла резолюцию о будущем программы «Восточное партнерство» и разработке «Стратегии Трио Плюс 2030», в рамках которой было предложено включить Армению в новый формат взаимодействия как единственное государство в Европе, которое с 2018 года перешло от «гибридного режима к демократии». По оценке ряда армянских экспертов, так определялась новая стратегия ЕС в отношении Армении, возведенная в ранг геополитического проекта.

Проблеме Нагорного Карабаха придавалось прикладное значение. Для реализации поставленных целей во главе МИД Армении и был поставлен Мнацаканян — кадровый дипломат с многолетним стажем, бывший до того постоянным представителем Армении в ООН, хорошо знающий Европу и располагающий там связями во многих властных кабинетах, умевший лавировать между острыми подводными камнями. Он должен был обеспечить плавную переориентацию Армении в сторону Европы и атлантической солидарности с США, желательно без осложнения отношений с Россией, переводя их в плоскость так называемого «оптимистического прагматизма». Возможно, когда-нибудь сам Мнацакянян напишет мемуары, в которых попытается объяснить причины провала нового курса Еревана. И расскажет, как так вышло, что в час начала карабахской войны Армения оказалась в «гордом одиночестве» и кроме Москвы ей никто по-настоящему не протянул руку, не оказал поддержки и конкретной помощи.

Вот почему сейчас важно определить, какой внешнеполитический курс будет стремиться реализовывать Айвазян в принципиально новых условиях, которые складываются в регионе после прекращения карабахской войны и появления в зоне конфликта российских миротворцев. Это есть в широком смысле цель предстоящего визита в Москву министра. Россия ориентирована на то, чтобы, как говорил Лавров в Ереване, «сохранять «целостность соглашения (о прекращении войны в Нагорном Карабахе — С.Т.) и его выполнение». При этом на Армению будет оказываться серьезное давление со стороны Запада, который решил «помахать кулаками после драки», повергая сомнению положения договоренности, выводя его либо в плоскость «российско — турецко-азербайджанского сговора», либо, как это делает генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, в плоскость исключительно «усиления российского присутствия в регионе».

Кстати, этот вопрос в числе прочих, как и «усиление военного присутствия России в бассейне Черного моря», значится в повестке начинающейся встречи министров иностранных дел НАТО. К консультациям на данном направлении альянс активно привлекает Грузию и Украину. Парадокс здесь в том, что интересы Анкары и Москвы совпадают: Турция даже как член НАТО не заинтересована в том, чтобы «общий» альянс стал доминирующей силой в Черноморском бассейне, что неизбежно снизит турецкое влияние. Об Армении вспомнили и в США. Заместитель госсекретаря США Стивен Биган провел телефонный разговор с Айвазяном, в ходе которого обсуждался вопрос политико-дипломатического урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Одновременно активизировалось внешнеполитическое ведомство Франции, выступает с заявлениями Германия и даже Великобритания, хотя эти две страны не обладают необходимыми ресурсами для проведения в регионе активной политики.

Однако итоги завершившейся карабахской войны кардинально изменили военно-политический расклад сил в Закавказье, что диктует Армении необходимость приятия новых внешнеполитических решений и конкретных действий в новой ситуации. Так что диалог Лаврова с Айвазяном обещает быть насыщенным и интересным. Рано или поздно дело перейдет к переговорному процессу о статусе Нагорного Карабаха. На долю армянской дипломатии выпадает немалая нагрузка.