После того, как папа Римский Франциск прервал в воскресенье, 12 июля, свое долгое молчание о судьбе бывшего собора Святой Софии — музея Айя-Софии, указом президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана преобразованного снова в мечеть, вопросов посыпалось больше, чем ответов. «Море уносит меня мыслями далеко, в Стамбул, я думаю о Святой Софии, и я глубоко опечален», — загадочно сказал понтифик. О чём именно думал он в этом момент? О том, как весной 1453 года турецкий флот под командованием наместника Галлиполи, урожденного болгарина и вероотступника Сулеймана Балтоглу, осадил Константинополь с моря? Или о каких-то более актуальных исторических событиях?

Иван Шилов ИА REGNUM

Недостатков в комментаторах нет. Оживились противники Франциска. «Запоздалое заявление папы свидетельствует о намеренной двусмысленности, — заявил в интервью американскому католическому порталу радикальной направленности Church Militant американский историк Роберт Спенсер. — Что именно его опечалило? Он ничего не сказал. Понтифик опечален тем, что то, что было самым главным храмом в христианском мире в течение почти тысячелетия и центром восточного христианства, превращено в мечеть? Или опечален тем, что этот акт наносит ущерб диалогу, который он так горячо ведет с исламским миром — даже ценой молчания по поводу преследования христиан со стороны мусульман — и демонстрирует, что его партнеры по диалогу далеко не так заинтересованы в терпимости, взаимном уважении и мирном сосуществовании, как он любит делать вид?» За этим стоит недовольство Документом о человеческом братстве, который папа Франциск и Ахмед аль-Тайиб, великий шейх авторитетного университета суннитского мира Аль-Азхар, расположенного в Египте, подписали в феврале 2019 года в Объединенных Арабских Эмиратах. Однако Каир или Абу-Даби назвать союзниками Турции трудно, более того, в этих странах решение Эрдогана по музею Айя-София критиковали. Так что привязка, сделанная Спенсером, выглядит натянутой.

Не лучше выглядит и иная «защита» понтифика. Например та, которую предпринял главный редактор американского католического портала Crux Джон Аллен-младший. Он связал в единое целое Анкару и Пекин. Как напомнил журналист, папа должен был 5 июля говорить о Гонконге, но промолчал, зато 12 июля неожиданно упомянул Святую Софию, чего не было в предварительно разосланной его речи. Почему? Потому, утверждает Аллен-младший, что между Турцией и Китаем существует большая разница. Первая — это региональная держава, а второй — мировая сверхдержава. В Китае существует значительная католическая община (около 13 миллионов), в Турции живет всего не более 50 тысяч католиков. Эксперты считают Китай территорией потенциальной миссии, поскольку там нет укоренившейся религиозной традиции. Что касается Турции, то Эрдоган укрепляет ее мусульманскую идентичность, о чём говорит решение сделать Святую Софию мечетью снова. «Пуристы, возможно, возразят, что папы не должны участвовать в подобных вычислениях, но на самом деле это евангельский принцип, основанный на словах Евангелия от Матфея 10:16 «Вот, я посылаю вас, как овец среди волков; итак будьте проницательны, как змеи, и просты, как голуби», — заключает Crux. То есть из Франциска делают обыкновенного бухгалтера.

(сс) Carole Raddato
Собор Святой Софии в Стамбуле

Между тем ключом к пониманию позиции Святого престола, на наш взгляд, являются замечания, сделанные в интервью итальянскому католическому порталу L'Agenzia Servizio Informazione Religiosa апостольским викарием турецкой Анатолии монсеньором Паоло Бизетти. Он призвал обратить внимание на сделанные Эрдоганом «ссылки на веру и молитву». Они вселяют надежду на то, что президент Турции может позволит открыть часовни на территории всей страны, чтобы там могли молиться верующие, проживающие за пределами Стамбула. Бизетти добавил, что католики испытывают проблемы с открытием новых церквей, что он связал с «положениями Лозаннского мирного договора, который, как мы надеемся, будет пересмотрен, поскольку он жестко ограничивает некоторые христианские общины… Посмотрим, смогут ли заинтересоваться этим и западные державы, подписавшие договор… При Ататюрке государство было крайне секулярным, в нём религиозным меньшинствам было оставлено мало места. Юридическое признание Католической церкви также поставлено на карту». Действительно, Эрдоган неоднократно выражал вслух свое недовольство условиями Лозаннского договора, подписанного в 1923 году. Однако делал он это по геополитическим соображениям, что вызывало недовольство турецких соседей, в частности Греции, которая видела в том попытки поставить под сомнение турецко-греческие границы.

Турецкая делегация после подписания Лозаннского договор

Но в интерпретации апостольского викария Анатолии выходит, что и Ватикан не устраивает Лозаннский договор и Турция имени Ататюрка. Иными словами, у Святого престола своя геополитика, в которой исламская Турция получается лучше светской? Это первый вопрос. И второй: связывает ли Ватикан в один клубок геополитические претензии Эрдогана и религиозные или разделяет их, намереваясь «улучшить» заданные Лозаннским договором условия пребывания на турецкой земле христианских общин? И при чём тут католики, ведь в 1923 году остроту момента переживали православные греки и армяне апостольской традиции? Подождем дальнейших размышлений папы Франциска.