Москва, 23 апреля, 2020, 21:55 — ИА Регнум. Прогнозы о том, каким будет будущее «после коронавируса», строят все — от школьных друзей в Фейсбуке до академиков на совещаниях самого высокого государственного уровня. Никто не хочет проводить целые сутки дома или выходить в магазин и поликлинику по пропускам до конца жизни. Никто не хочет потерять работу или понижать свою квалификацию до разносчиков пиццы. Мало кто считает привлекательной перспективу получения дистанционного образования для своих детей.

Но у людей не спрашивают их мнения, так как механизм получения обратной связи и адекватного реагирования, несмотря на всевозможные технические прорывы, так и не был разработан. Мировые лидеры мнений продолжают рассуждать о ключевой роли информационных технологий в выживании и процветании компаний, особенно тех, которые активно пользовались ими и до пандемии — в сфере торговли, логистики, сервисного обслуживания.

Никак не может высшее общество взять в толк, что цифровизация непроизводственной сферы бесполезна там, где производство показывает резкое падение вниз, какими бы гибкими и точными облачными технологиями ни обладала экономика. Для неё это только инструмент, а сама экономика там — где из природы добывают вещество, перерабатывают его для нужд конечного потребителя, превращая в полезный конечный продукт.

Всемирный экономический форум продолжает свою работу круглый год, публикуя на своем сайте статьи на тему экономических последствий глобальной эпидемии COVID-19, путей выхода из них и строит прогнозы на будущее.

Перевод статьи Мохита Джоши, начальника отдела финансовых услуг, страхования, здравоохранения и биологических наук Infosys Limited «Кто будет победителем в постпандемической экономике?», опубликованной на сайте Всемирного экономического форума (ВЭФ) 20 апреля 2020 года.

Мировая экономика летит в пропасть из-за мер, принятых для сдерживания COVID-19. Многие страны приближаются к рецессии, которая развернулась довольно внезапно. Эта пандемия призвана стать катализатором огромных изменений в мироустройстве и экономическом укладе — немногие отрасли промышленности смогут избежать трансформации, реструктуризации или полной ликвидации. Приспособляемость, масштабируемость и автоматизация станут ключевыми словами для бизнеса наступающей эры, и те, кто обладает этими способностями, выйдут победителями из противостояния распространению инфекции.

Благодаря правительственным мерам по стимулированию экономики ликвидность рынка, то есть высокая активность торговли, значительное число разнообразных финансовых инструментов, покупателей и продавцов возвращаются на рынок. Этого будет достаточно для того, чтобы держать экономику пострадавших от пандемии стран на плаву, и вскоре после снятия ограничений они смогут выйти из рецессии. Но новая структура экономики показывает, что государственная финансовая поддержка пойдет на пользу более крупным предприятиям с большей капитализацией, чем мелким хозяйствующим субъектам.

Однако было бы слишком просто изображать эту новую эпоху как противостояние больших компаний маленьким или давно функционирующих стартапам. Отличительная особенность последнего десятилетия, заключавшаяся в противостоянии финтеха и цифрового поколения крупным банкам и известным брендам, устареет уже к середине этого года.

В самом деле, на наших глазах происходит первое настоящее испытание канонов цифрового бизнеса, сформировавшихся в начале 21-го века. COVID-19 даст шанс второго рождения для многих отраслей промышленности, поскольку люди находятся дома в замкнутом пространстве, переоценивая и изменяя способы потребления, производства и предложения, взаимодействия с контрагентами, продавцами и покупателями и обдумывая новые пути повышения производительности. Как топ-менеджера международной технологической корпорации меня интересует приближающаяся смена парадигмы, а не текущие тенденции.

Например, бесспорно, что сегодня происходит ускоренный переход от наличных денег к цифровым платежам. Мой коллега из Совета ВЭФ Хью Ван Стинис, председатель комитета по устойчивому финансированию банка UBS, обратил внимание, что в этом году 31 страна увеличила количество разрешений на бесконтактные платежи для поддержки мер по соблюдению социальной дистанции. В Великобритании ежегодное сокращение использования банкоматов для получения наличных колебалось от 6% до 14% в год, но сегодня оно упало более чем в два раза. Как утверждает Хью Ван Стинис в своем докладе «Будущее финансов», это будет иметь серьезные последствия для устойчивости как новых, так и старых форм оплаты, для бизнес-моделей банков, для общества, которое все более интегрируется в цифровую экономику.

На своих рабочих местах мы наблюдаем резкое изменение отношения к применению высоких технологий для бизнеса. Такие недавно еще узконишевые приложения, как Zoom, Slack, Microsoft’s Teams и Houseparty, сегодня стали широко использоваться миллионами людей для личных и корпоративных коммуникаций.

Те компании, которые разработали свои решения с использованием потенциала облачных вычислений, не согнутся под давлением экономического кризиса. Например, облако предоставляет предприятиям легкий доступ к цифровым методам оплаты. Это позволяет компаниям продолжать работать, быстро и безопасно предоставляя доступ к бизнес-приложениям своим сотрудникам, работающим удалённо. В то же время такая технология обеспечивает финансовую гибкость, позволяя свести на нет технологические издержки бизнеса, который сталкивается с проблемами во время пандемии.

Мы наблюдаем за тем, как цепочки поставок меняют свою структуру в режиме реального времени. Поскольку спрос на средства индивидуальной защиты (СИЗ), аппараты искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) и лекарственные средства растёт, производителям приходится переоснащать и перезапускать свой бизнес. Например, Королевский монетный двор сосредоточил свои мощности на производстве медицинских масок, в то время как Dyson и многие другие большие и малые фирмы производят аппараты ИВЛ или СИЗ.

В то время как крупные продуктовые ретейлеры изо всех сил пытаются навести порядок в живых очередях недовольных клиентов, гибкие и сообразительные местные рестораны быстро превращаются в ретейлеров — перенаправляют свою стратегию на продажу продуктов конечным потребителям.

Такая комбинация масштабируемых и гибких возможностей — это то, что определит краткосрочный и среднесрочный успех бизнеса, большого или малого. Но в долгосрочной перспективе изменения должны быть более фундаментальными. Устойчивость, в сочетании с гибкостью, должна стать новым направлением деятельности бизнес-лидеров в тот момент, когда мы все начнем выходить из этого кризиса.

Вполне вероятно, что для обеспечения долгосрочной устойчивости в цепочках поставок в дальнейшем будут использоваться роботизация и искусственный интеллект (ИИ). Эти технологии уменьшат объемы ручного труда, снижая риски передачи инфекции от одного человека к другому. Они также помогут увеличивать и сокращать производство в ответ на внезапный рост или падение спроса.

Вмешательство правительства в экономику могло непреднамеренно ускорить эту тенденцию. Фискальные стимулы многих стран по сути представляют собой эксперимент по введению универсального базового дохода (УБД). Многие считают, что УБД является предпосылкой успешной экономики, основанной на искусственном интеллекте, позволяя предприятиям заменять людей на более эффективных, не оказывая сильного влияния на их благосостояние.

Понятно, что этот кризис уничтожит много устаревших практик и подходов к ведению хозяйства, но далеко не все. Мы всегда хотим путешествовать, питаться вне дома, развлекаться и жить в реальности, а не в цифровом мире. Но всё это должно будет измениться и поставляться другими способами и другими брендам, отличными от тех, к которым мы привыкли.

Мы выйдем из этого периода спада более сильными, мудрыми и более тесно связанными как глобальное общество. Устойчивость будет в авангарде каждой стратегии, но именно гибкость обеспечит конкурентоспособность и способность реагировать на непредвиденные обстоятельства. Чтобы достичь этого, предприятия должны будут переоценить те точки, в каких они должны быть сильными, а в каких — гибкими.