150-летие В. И. Ленина

Сегодня 22 апреля. Как день рождения Владимира Ильича Ленина — одного из величайших лидеров не только нашей России, но и всего человечества, эта дата и сама по себе принадлежит Ее Величеству Истории. Нынешнее же 22 апреля особенное потому, что вождю Великой Октябрьской социалистической революции, создателю Советского государства, правопреемником которого выступает Российская Федерация, исполняется 150 лет — полтора столетия. Кто-то из недоброжелателей, кому имя и дело Ленина как кость в горле, вновь попытается либо замолчать и отмахнуться от этой исторической даты, либо обрушиться с нападками на «коммунизм-большевизм» и советскую власть. Собственно, это уже происходит, и именно в эти дни, в преддверии и на фоне юбилея, мы наблюдаем телевизионную вакханалию патентованной, «художественной» и «документальной» лжи, которая ядом вливается в души и умы сограждан. Только вот цели своей эта ложь уже не достигает, а прежде успешные карьеры ее организаторов и участников, долгие годы купавшихся в лучах журналистской и артистической славы, на глазах обрушиваются. И оборачиваются взрывом ненависти и проклятьями миллионов и десятков миллионов соотечественников и в России, и в других постсоветских республиках. Которые обвиняют этих ремесленников от искусства, штампующих «заказную» конъюнктуру, цена которой — евангельские «тридцать сребреников», не только в искажении исторической правды, но и в предательстве национальных идеалов и интересов. «По делам их узнаете» — вот и узнаем, на примере их самих и бросающихся им на защиту «старших телетоварищей» со специфическими послужными списками и двойным гражданством. Которых гнать с телевидения надо бы поганой метлой. Но «других писателей у меня для вас нет». Поэтому на подобную «грязную», хоть и, без сомнения, высокооплачиваемую работу соглашается только очень ограниченный круг «рыцарей пера и языка», кому на фоне происходящего уже нечего терять. Ибо о репутации, не только профессиональной, но и человеческой, речи давно уже не идет.

Знаете, когда начинался этот перелом, который наши потомки, без сомнения, назовут великим? На голосовании по «Имени России», которое советские лидеры — В. И. Ленин и И. В. Сталин — выигрывали за явным преимуществом. И тогда организаторы шоу его беспрецедентно и подленько остановили. Решили выпустить пар, но просчитались в своих ожиданиях и подшаманили со счетчиком. И всем стало ясно, что «король голый», и других аргументов, кроме подтасовок, у них не осталось. Осознали мы тогда и всю меру ненависти и презрения, которые эти политиканствующие аферисты питают к нашему общественному мнению. Привыкнув им манипулировать, они именно тогда внезапно поняли, что антисоветское и антикоммунистическое массовое помешательство «перестройки» и первых постсоветских лет себя исчерпало, а общество — отрезвело и задумалось. Ветер Истории беспощадно развеивает горы мусора, нанесенные этой публикой, как им казалось, на могилу всемирно-исторического Красного проекта, и сквозь разгоняемый им туман, как никогда раньше, со всей ясностью проступают контуры исторического выбора, перед лицом которого мы все оказались. И который блестяще сформулировал Владимир Маяковский:

Время, снова ленинские лозунги развихрь.

Нам ли растекаться слезной лужею, —

Ленин и теперь живее всех живых.

Наше знанье — сила и оружие.

Владимир Путин, который неоднократно критиковал Ленина и его наследие, на вопрос, не закрыть ли Мавзолей, признательно и честно отвечает, что нет, не закрыть. Ибо с Лениным значительная часть сограждан связывает крупнейшие достижения советской эпохи. Добавить к этому нечего. «Преодолевая какие-то фобии прошлого, преодолевая страхи по поводу возрождения Советского Союза и советской империи, все-таки понимание того, что объединение усилий на пользу всем, пробивает себе дорогу неизбежно», — признает российский президент, продвигая проект ЕАЭС. Но на этом фоне яснее ясного и другое: «фобиями» можно назвать отражение в сознании не естественных, а лишь сконструированных процессов, а освобождение от таких фобий неизбежно ставит в злобу дня возврат к советской повестке. Именно такой возврат, связанный с уходом от механического сложения экономик к сущностной интеграции политических и идеологических смыслов бытия, как представляется, глава государства и имеет в виду. Он пока не готов перечеркнуть произнесенное им ранее, но, как мы уже знаем, всему свое время. Да и логика развития нынешних событий неизменно будет подталкивать власть именно в этом направлении. Ибо: первое Слово о повороте общественности к СССР — сказано! А вначале, как мы хорошо знаем, «было Слово».

Вы обратили внимание, читатель, каким приемом чаще всего пользуются очернители Ленина и Великого Октября? Они пускаются в лукавые рассуждения о том, какая «великая» была Российская империя и как ее «обрушили» пришедшие ей на смену большевики. В эту позицию вплетается множество деталей, а также откровенных фейков, которые гримируются и маскируются под науку, хотя и не имеют с ней ничего общего. Но приведенная посылка — базовая, основная, для фальсификаторов — фундаментальная. С нее у них все начинается и к ней же все возвращается — к противопоставлению советского и имперского периодов отечественной истории как якобы несовместимых и противоположных друг другу. Так ли это на самом деле? Нет, не так; более того, все обстоит ровным счетом наоборот. И советская власть, создателем которой выступила партия большевиков во главе с Лениным, на самом деле является прямым преемником тысячелетней России. Венцом ее развития и творцом того исторического максимума, поднявшего Россию на недосягаемую и поныне вершину 9 мая 1945 года, которой никогда бы не было без 25 октября (7 ноября) 1917 года. В истории эти две даты между собой неразрывно связаны непосредственной причинно-следственной связью. И потому именно советская власть и именно великий Красный проект по праву ведут с имперской Россией не только исторический, но и нравственный, метафизический диалог. Прежде всего по праву наследников «Третьего Рима» — Москвы, в которую вскоре после победного Октября переехала столица Советского государства, что явилось не механической «переменой мест слагаемых», а именно новой, изменившейся суммой, ставшей разворотом от прежнего, показавшего несостоятельность, проекта «окна в Европу». Этот метафизический срез данного диалога очень хорошо выражается краткой формулой коммунизма как светской формы православия, как царствия справедливости, предшествующего Божественной Вечности, воспетой знаменитым православным святителем митрополитом Филаретом Московским (Дроздовым) в неразрывной связи Отечества Небесного с Отечеством Земным.

Диалог советского с имперским поверх краткой эпохи безвременья и распада сменявших друг друга четырех Временных правительства Львова — Керенского важен и с точки зрения возврата к исторической легитимности России, к ее государственной и властной преемственности. Выражаясь языком одной памятной полемики десятилетней давности, Великий Октябрь, советская власть — это исторический «крюк», на котором Россия сто лет назад повисла над пропастью. И, зацепившись за него, благополучно избежала «конца Истории», возродившись в обличье еще более могучего СССР. Славный ленинский юбилей — «железобетонный» повод разобраться, почему дело обстоит именно так, а не иначе. Это не праздный интерес; это очень важно для приведения в порядок состояния умов, общественного сознания в целом. И для прекращения войны смыслов, которую ведут между собой последовательные сторонники сильной государственности, на противоречиях которых паразитирует пятая колонна ее «оранжевых» врагов, выживающая только и исключительно разжиганием и «управлением» противоречиями между коммунистической и православной патриотической общественностью.

Итак, первое. И главное. Узурпаторами законной власти Ленин и большевики не являются; этот ярлык на них повесили настоящие узурпаторы — либералы-февралисты, ликвидаторы русской государственности, сдавшие ее под внешнее управление после отречения Николая II. Те самые заговорщики, что объединили противников монархии и свергли ее при поддержке внешних сил, а также с опорой на церковные круги. К институту монархии и последнему императору можно относиться по-разному — боготворить, уповая на «турецкие проливы», святую Софию второго Рима и русские войска в Берлине за 28 лет до того, как они пришли на самом деле, или ненавидеть, обвиняя в доведении до ручки страны и дискредитации власти. Но нельзя не видеть очевидного: царский трон из зала заседаний Священного Синода под аплодисменты собравшегося священноначалия, клира и светских политиков выносили отнюдь не большевики. И не их представители прибыли на приснопамятную станцию Дно, чтобы царское отречение принять. Более того, один из принимавших его, известный мыслитель и философ, идеолог Белого движения Василий Шульгин впоследствии круто изменил свои взгляды, признав, что «белой идее, чтобы победить, потребовалось переползти фронты Гражданской войны, поселившись в стане противника».

На глубоком склоне лет Шульгин не уставал напоминать, что белые дрались за великую Россию, и именно большевики, вопреки узурпаторам-февралистам, выступив узурпаторами этих действительных узурпаторов, сделали ее по-настоящему великой. И, добавим, тем самым восстановили преемственность исторической законности власти. Какие тактические маневры — во внутренней и внешней политике — потребовались для того, чтобы выполнить историческую повестку Великой России, можно и нужно обсуждать и спорить. Нельзя отрицать очевидного величия достижений, ставших плодом Красной стратегии; ибо, не будь у советской власти своей успешной именно стратегии, не было бы у страны никаких шансов на выживание ни в капиталистическом окружении, ни под ударами врага в 1941—1942 годах. Надо понимать, что история сослагательное наклонение на самом деле имеет, что, кстати, давно уже признано и наукой — в виде легализации альтернативной истории. И далеко не один Шульгин это понимал: достижения СССР, особенно в предвоенные, военные и послевоенные годы, — зримое воплощение того уникального сплава имперского духа с духом коммунизма, на котором выросло поколение героев, получивших воспитание до революции и впитавших дух революции в борьбе за ее идеалы. Именно это «железное» поколение и осуществило тот великий прорыв, который именуется русским чудом. И именно оно победило в самой страшной войне в истории человечества, отстояв в жестоких боях честь, свободу и независимость Родины.

Второе. Большевики — не «могильщики», как им приписывается провокаторами, а спасители Отечества. На просторах крупнейшей в мире страны они в критический, переломный момент ее бытия оказались единственной силой, способной и, отметим это особо, готовой взять на себя ответственность за ее настоящее и будущее (по Ленину, «есть такая партия!»). Но главное: взяв и удержав власть, большевики сломали хребет международной системе внешнего управления, уходящей корнями в классовые и корпоративные интересы глобальной олигархии. Эта система внешнего управления сложилась еще при Романовых; ее проявлением стало почти повальное обращение прогнившей дворянской элиты в масонство, которое отразило разделение страны внутри себя надвое. Элита попросту не захотела даже молиться с соотечественниками в одних храмах, впала в оккультизм и замкнулась в сектах-ложах, представлявших собой инструмент либо британского, либо немецкого контроля над Россией. Стала пособником внешних врагов Отечества.

При Временном правительстве дело дошло до полной сдачи суверенитета. И об этом, как, кстати, и в 90-е годы, регулярно докладывали в свои столицы западные послы, констатируя, что в России осуществляется «внешнее управление с согласия самих управляемых» (посол США Фрэнсис). Да и приписываемый большевикам распад России на самом деле целиком и полностью приходится на период пребывания у власти «временщиков». Поборник украинского национализма, гетман Скоропадский в своих мемуарах вспоминает, какому беспрецедентному нажиму он подвергался со стороны российского Главковерха генерала Корнилова, который требовал от него как можно скорее запустить процесс «украинизации» 34-го армейского корпуса, превратившегося в 1-й украинский. И это в условиях мировой войны!

О два главных аргумента разбиваются и регулярные попытки предъявить Ленину претензии за Брестский мир. Имеющий глаза, уши и совесть, — да прочитает и сделает непредвзятые выводы по материалам VII чрезвычайного съезда РКП (б), обсуждавшего вопросы войны и мира. И главным выводом, который прошел проверку временем, стала резолюция «О войне и мире» от 8 марта 1918 года, поручавшая ЦК в любой момент, как сложится обстановка, разорвать отношения со всеми империалистическими странами, равно как и объявить им войну. Момент представился через полгода: как только Германия капитулировала на Западном фронте, Советская Россия денонсировала Брест, вернув себе всю территорию страны и развязав руки в борьбе за Украину. Как и пакт Молотова — Риббентропа, Брестский мир стал гениальным маневром по выводу нашей страны из-под удара превосходящих сил коллективного Запада, заставив западных империалистических хищников разбираться между собой, проливая при этом реки крови. И там, и там результатом была наша Победа; придет время, и историки еще докажут, что, принимая решение о заключении пакта с Германией, Сталин руководствовался ленинским историческим опытом Бреста. И потому победил. И именно это до сих пор не может простить одному и второму советским лидерам агентура влияния Запада, элита которого была побита в тех грозных событиях прежде всего стратегически и интеллектуально.

И третье. Уинстон Черчилль в написанных после Первой мировой войны мемуарах «Мировой кризис» охарактеризовал большевиков как «Интернационал — учреждение и идею, совершенно чуждую и враждебную нашей (то есть западной — В.П.) цивилизации». Эта оговорка стоит очень дорогого, ибо содержит признание фундаментальной несовместимости советской власти с интересами Запада. А также с тем периферийным местом в мир-системе глобального империализма, которое Запад отводил России. Кто-нибудь задавался вопросом: почему США, изо всех сил продвигавшие Версальский миропорядок, отказались вступить в Лигу Наций, которая составила сердцевину этого миропорядка?

Очень просто: Великий Октябрь, который вывел Россию из этой капиталистической мир-системы, поставив нашу страну в центр новой мир-системы — мира социализма, нанес по Версалю удар, сопоставимый со взрывом атомной бомбы. «Новый мировой порядок», который должен был воцариться на развалинах Российской, Германской, Австро-Венгерской и Османской империй, приказал долго жить, так и не родившись. Переосмыслив причины и итоги временного приостановления великого Красного проекта, мы должны полностью отдать себе отчет в том, что социалистический мир — это системная альтернатива капиталистическому миру Запада, у которой в лице СССР имелось свое ядро, которое навязало англосаксонскому ядру мира капитала непримиримую борьбу за будущее человечества. И в основе которой находилась другая, намного более справедливая и гуманная, человечная система ценностей, свободная от эксплуатации человека человеком.

«Патриарху» американской и глобальной политики Генри Киссинджеру, сохраняющему ясность ума и глубочайшие познания в сфере мировой истории и политики в 98 (!) лет, принадлежит следующее недавнее и очень показательное признание: «Меня сложно назвать поклонником социализма, я западный человек с западным мышлением, но я считаю, что в Советском Союзе действительно рождался новый человек, можно сказать — homo soveticus… Этот человек был на ступень выше нас, и мне жаль, что мы разрушили этот заповедник. Возможно, это наше величайшее преступление».

В том, что Киссинджер здесь прав, убеждает наша сегодняшняя действительность. В условиях наступления крайней реакции, видимой невооруженным глазом, становится понятно, что, отказавшись от идей Ленина и погнавшись за «тремя сотнями сортов колбасы», граждане позднего СССР, если брать материальную сторону вопроса, собственными руками уничтожили мощнейшие, невиданные в истории социальные завоевания и гарантии, в том числе бесплатную медицину и бесплатное образование. Последствия первого мы получили возможность прочувствовать на собственном опыте уже сейчас, так сложились эпидемиологические обстоятельства. Осознание последствий второго у нас еще впереди. И дай Бог, чтобы удалось их предвосхитить, отвернув от губительного пути всеобщей ЕГЭизации молодежи до того, как они в полной мере дадут о себе знать превращением России с системой народного образования, вызывавшей зависть и восхищение во всем мире, в периферийного потребителя чужих концепций и программ.

Он земной, но не из тех, кто взглядом

Упирается в свое корыто.

Землю всю охватывая разом,

Видел то, что временем закрыто.

Так говорил о Ленине Владимир Маяковский. В светской истории рядом с вождем мирового пролетариата поставить некого. В эпосе и литературе на ум приходят образы Прометея, Данко и других собирательных героев мифологии, от которых Ленин отличается своей пронзительной реальностью. Нам, потомкам и наследникам исторической славы Великого Октября, предстоит заново переосмыслить, пропустив через личный опыт современности, уникальную глубину ленинской мысли и ленинского действия. Трудно? Но никто и не говорил, что будет легко. И идущий обязательно осилит дорогу.