Путин в нужный момент подставил плечо принцу Салману

После того, как ОПЕК+ достиг соглашения о снижении добычи нефти, глава министерства энергетики Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бен Сальман выступил с примечательным заявлением, касающимся взаимоотношений Эр-Рияда с Москвой.

Напомним, что после срыва переговоров в начале марта между членами ОПЕК+, когда, как выразилось агентство Bloomberg, «глобальный нефтяной рынок был перевернут с ног на голову», все мировые СМИ объявили о начинающейся «нефтяной войне» между Саудовской Аравией и Россией. В таком контексте и с поисками возможного «победителя» или «проигравшего» излагался ход событий, выстраивались самые невероятные прогнозы. Но вот последовало нечто неожиданное и многозначительное. «Как и в любой семье, у ее членов бывают разногласия. Однако обычно семьи не выносят сор из избы, и всегда размолвки решаются, — заявил Салман, говоря об отношениях с Москвой. — Знаете, всё зависит от того, какая крепкая связь в семье, а в этой семье она крепкая. И преодоление разногласий делает любую семью еще сильнее… Так что, как я сказал, мы семья. И как семья, мы теперь более устойчивы по отношению к любым потенциальным размолвкам, которые могут возникнуть в будущем».

Во всей этой истории немало «белых пятен», потому что кризис, связанный с переизбытком нефти на мировом рынке, назревал давно и еще до венских переговоров. Появление в сентябре 2016 группы ОПЕК +, призванной управлять ценами на нефть, было не случайным. Возможно, в этом формате можно было найти какое-то решение, но всё пошло не так после появления пандемии коронавируса, что привело к падению объемов промышленного производства в мировом масштабе и, естественно, к небывалому снижению спроса на топливо. Сложилась принципиально новая ситуация, негативный информационный поток оказался настолько мощным, что заглушал идущие позитивные сигналы о возможностях продолжения переговорного процесса и отсутствии политической конфронтации между Москвой и Эр-Риядом. Ведь даже в самый разгар «нефтяной войны» министр энергетики России Александр Новак заявлял, что отношения с саудовскими коллегами «остаются сердечными» и «дипломатические механизмы группы ОПЕК+ всё еще действуют, удалось сохранить дверь открытой».

Причем, дверь оставалась открытой не только для Москвы и Эр-Рияда, но и для Вашингтона, который после обвала на рынках нефти и проблем сланцевых компаний принял решение присоединиться к переговорному процессу. Произошло это после того, когда президент США Дональд Трамп понял, что развести Саудовскую Аравию и Россию по разные стороны баррикады не получается. Он оказался вынужденным пойти на готовность включить в процесс американский государственный регулятор рынка нефти, начав многосторонние переговоры с президентом России Владимиром Путиным и наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бен Салманом, что ранее считалось нереальным. В результате в информационном поле стала происходить смена конфигурации. Сначала была формула «Москва и Эр-Рияд бьются друг с другом, а за спиной саудитов стоят США». Потом появилась схема «Эр-Рияд и Москва вместе против Вашингтона».

Если следовать конфронтационной логике, то наступала пора определить «победителя». Но ситуация намного многограннее и сложнее. Как бы то ни было, сейчас многие ближневосточные СМИ, которые пишут о «треугольнике» Трамп — Путин — Салман, стали обозначать «политическое восхождение саудовского принца», который начал позиционировать себя не только в качестве реформатора страны, но и крупного игрока в большой политике, рискнувшего пойти на обрушение цен на нефть, что всколыхнуло мировую экономику, даже бросить в топку вселенского пожара солидные валютные резервы. Как полагают многие эксперты, Салман таким образом реагирует на утерю страной лидерских позиций на Ближнем Востоке, где — что бы ни говорили и ни писали на Западе — просматривается рост иранского доминирования как результат не столько силы Тегерана, сколько слабости Саудовской Аравии.

Более того, стало ставиться под сомнение единство саудовского государства, а самого Салмана тот же Запад пытается ввести в зону «репутационных рисков», держит, как пишет ливанское издание Al-Mayadeen, «в некоторой международной и общественной изоляции из-за обвинений в убийстве журналиста Хашогги». Есть, правда, данные, согласно которым Салман рассматривал вопрос о нормализации отношений с Ираном, что вызвало негативную реакцию со стороны американцев, которые назвали принца «еще не повзрослевшим». Однако у Эр-Рияда есть Москва. А у Москвы — исторический опыт присутствия на Ближнем Востоке, который показывает, что там не следует складывать яйца в одну корзину. Россия всегда демонстрировала заинтересованность в развитии двусторонних отношений с саудовцами, между лидерами двух государств, как свидетельствует пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, «установились хорошие личные отношения, что являются залогом для эффективного взаимодействия на взаимовыгодной основе».

Это проявилось и в ходе последних телефонных переговоров между ними по итогам соглашения ОПЕК+, что обрушивает не только западный информационный мейнстрим, но и укрепляет внутриполитические позиции Салмана, которому угрожают переворотом. С этой точки зрения Путин, используя гибкую стратегию на нефтяном рынке, в нужный момент подставил плечо Салману, открывая новые возможности для договоренностей в формате ОПЕК+. Так что заявление министра энергетики Саудовской Аравии о чуть ли не «семейных отношениях с Москвой» не лишено определенных оснований. Другое дело, как дальше будут развиваться события на фоне пандемии коронавируса, как долго будет сохраняться пониженный спрос на нефть и какой стратегии будут придерживаться стороны хотя бы в обозримой перспективе.

Впереди в июне очередной саммит ОПЕК+, который, по идее, должен проходить в позитивной политической атмосфере. Тренд обозначен: добиться стабилизации нефтяного рынка. Но как это сделать? Диалог Путин — Салман будет продолжаться.