Кому в Азербайджане понадобилась реабилитация нацистских пособников
Сидя в стеклянном доме, не надо разбрасываться камнями…
В ноябре 2019 года президент Азербайджана Ильхам Алиев выступил на саммите глав государств СНГ в Ташкенте с большой речью, посвященной предстоящему празднованию 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. Однако при всех внешних благородных позывах эта речь оказалась направлена на достижение очень узкой и утилитарной цели.
Совершенно справедливо выступив против героизации нацизма в некоторых странах постсоветского пространства, Алиев привел единственный пример:
«К сожалению, такое происходит на пространстве СНГ, в частности в Армении, где прежняя власть установила в центре Еревана памятник фашистскому палачу и предателю Гарегину Тер-Арутюняну, служившему у немецких фашистов под кличкой Гарегин Нжде. Большая группа ветеранов войны из стран СНГ неоднократно выражала решительный протест против этого циничного шага прежнего руководства Армении».
Внимательный анализ подоплеки этого выступления заставляет сомневаться, что глава Азербайджана реально озабочен героизацией нацистских пособников на постсоветском пространстве. Приведя в пример исключительно Нжде, он прошел мимо процессов в прибалтийских государствах, на Украине и в ряде других стран.
С учетом продолжающегося армяно-азербайджанского конфликта упрек в адрес Армении — очевидный элемент пропагандистской войны. Возникает подозрение, что глава Азербайджана не столько возмущался порочной тенденцией в трактовке Великой Отечественной войны, сколь пытался играть на явно чувствительной для нас теме ее памяти, сводя современные счеты с соседями. И это подозрение имеет основание.
Спустя два месяца после знаменитой алиевской речи в Ташкенте — в декабре 2019 года — информационные агентства сообщили, что в Азербайджане обсуждают идею постройки памятника одному из основателей первой Азербайджанской республики в 1918—1920-х годах и впоследствии одному из лидеров азербайджанской эмиграции Мамеду Эмину Расулзаде. Как говорят инициаторы акции, такой шаг необходим, чтобы «продемонстрировать верность и преемственность государственности и историко-культурным традициям».
Это не эпизод, а очередной шаг в увековечивании памяти одного из идеологов азербайджанского национализма, в интересах борьбы с советской властью вступившего в годы войны в контакт с гитлеровцами, а после — с новыми хозяевами, американцами. Еще 22 ноября 2013 года Ильхам Алиев подписал распоряжение о праздновании в 2014 году 130-летия одного из основателей первой Азербайджанской республики в 1918—1920-х годах и впоследствии одного из лидеров азербайджанской эмиграции Мамеда Эмина Расулзаде.
Юбилей был широко отпразднован. Более того, в Азербайджане — в Новханы и Загатале уже стоят памятники этому человеку, а во втором по величине городе Азербайджана Гяндже ему установлен бюст.
Справедливости ради стоит отметить, что отец и предшественник Ильхама Алиева — Гейдар Алиев — данный культ не поощрял и даже уничтожал поставленные по приказу правившего Азербайджаном в 1992—1993 гг. Абульфаза Эльчибея изваяния Расулзаде.
Отставной генерал советского КГБ Гейдар Алиев хорошо понимал, что заигрывание с антисоветской темой не приведет лично для него ни к чему хорошему. Ведь сколько бы сам Гейдар Алиевич не апеллировал к своему якобы тайному сопротивлению системе, достигнутое им в этой системе положение заставляло сомневаться в его искренности.
А вот для Ильхама Алиева таких табу нет. В отличие от своего отца он не занимал видных постов в Коммунистической партии, которая являлась идеологическим антиподом всего того, что декларировал Расулзаде, и не носил мундира офицера госбезопасности, призванной бороться по всей строгости тогдашнего советского закона с последователями Расулзаде. Зададимся простым вопросом: «А может ли человек, заигрывающий с культом Расулзаде, одновременно осуждать Нжде? Имеет ли он на это право?»
Если просто всмотреться в биографии Нжде и Расулзаде, то выяснится, что в них много общего. Оба деятеля — Нжде и Расулзаде — после советизации своих стран выехали в эмиграцию. Оба на определенном этапе избрали в качестве места своей жизни Балканы. Один жил в Болгарии. Другой — в Польше и Румынии. Оба — на определенном этапе своей жизни вступили в отношения с нацистской Германией. И вот тут начинается самое интересное.
Нжде — если верить его дальнейшим объяснениям на следствии и письмам советским вождям — хотел, чтобы нацистская Германия не использовала Турцию в антисоветской борьбе и германские расовые законы не распространились бы на армян, как они распространялись на евреев.
Цели Расулзаде были гораздо более амбициозными. Свои отношения с нацистами Расулзаде установил раньше Нжде, еще в начале 1930-х годов. И насколько далеко они зашли, свидетельствует хотя бы тот факт, что после начала Второй мировой войны германские представители уведомили власти румынского королевства, что Расулзаде является их политическим союзником, потребовав оформить для него документы, разрешающие постоянные поездки в Рейх.
В мае 1942 года Расулзаде участвовал в совещаниях немцев с представителями кавказской эмиграции. Он также активно включился в работу по вербовке легионеров для германского вермахта из числа военнопленных-азербайджанцев. Но ведь то же самое инкриминируют и Нжде!
И опять-таки повторимся, что если Нжде всего лишь пытался воздействовать на германские власти, чтобы они не использовали против СССР турецкий фактор, от чего могли пострадать армяне, то Расулзаде настаивал на создании независимого азербайджанского государства со всеми вытекающими отсюда последствиями (включая создание национальной армии).
Своими амбициями Расулзаде напугал власти Рейха, и они стали иметь дело с гораздо более податливыми и управляемыми лидерами азербайджанцев из числа переметнувшихся к ним советских военнопленных.
Однако немцы не репрессировали Расулзаде. Более того, он спокойно прожил в Германии до 1947 года. Тот факт, что в период 1945—1947 годов западные союзники не выдали Расулзаде СССР, говорит о том, что он нашел общий антисоветский язык и с ними. Что и подтвердило его последующее сотрудничество с Американским комитетом за свободу народов СССР.
И в этом его радикальное отличие от Нжде, который, понимая ситуацию Холодной войны, пытался встать на сторону СССР. И предлагать свои услуги в борьбе с Турцией.
И тут вновь вернемся к Алиеву. Либо азербайджанский лидер это запамятовал, либо он беззастенчиво использует двойные стандарты для продвижения своей цели — демонизации армян и Армении. Причем тогда «протест ветеранов» и память о Великой Отечественной?