Туманная Украина на Темзе и за Ла-Маншем
Это, может быть, и смешно звучит, но Великобритания явно прикинула на себя украинские одежды.
Действительно, судя по прессе и моим личным контактам с живущими в Англии, уровень агрессивной риторики непривычно зашкаливал для обычно меланхоличных англичан. «Традиционная вежливость была отброшена, члены парламента обвиняют друг друга в государственной измене и сдаче, и осуждают заговоры с целью «подорвать демократию». Это из прессы. В жизни доходило и до драк в пабах. На улицу «разборки» не выплескивались, но в барных «интеллектуальных дискуссиях» противоположное мнение тут же оценивалось, как «подлое», «предательское», «непатриотичное». Единственное отличие: на вопрос: «А кто же из них считается «подстилкой» Путина?» чаще всего я слышал ответ: «Ну, так вопрос пока не ставится». Ничего не напоминает?
Во-вторых, с точки зрения европейской глобальной программы англичане сейчас выступают как классические «сепары», желающие отделиться от «братской семьи европейских народов», активно интегрируемых в унитарное государство имперского типа с брюссельской бюрократией во главе.
В-третьих, Англия, как и Украина, является основным транзитером для трансатлантического торгового потока: по факту Британских островов в Северном море и Гибралтарского пролива в Средиземном. Бедняжке Европе после «ухода» Англии останутся только французские порты бурного Бискайского залива и испано-португальские атлантические порты. Хотя это, скорее, отличие… Украина свой транзитный статус с азартом «умножила на ноль», посмотрим, как распорядится своим транзитным богатством Великобритания. Но европейцы уже почувствовали неладное — не зря ведь первое, что сделал французский президент Макрон после выборов 12 декабря — это «предостерёг Британию от нечестной конкуренции после Брексита».
А Англия даже развила теорию сепаратизма, столь актуальную ныне для Украины. Там теперь может появиться новация: «сепаратисты от сепаратистов». Потому что шотландское правительство планирует законопроект о проведении до 2021 года нового референдума о независимости региона от Великобритании. Не успело закончиться голосование 12 декабря, как глава правительства Шотландии Никола Стерджен заявила, что SNP (Шотландская национальная партия) подаст официальную заявку на проведение нового референдума о независимости Шотландии на следующей неделе. А SNP сейчас на волне успеха: 12 декабря они не только удержали свои позиции, но и увеличили свое представительство в британском парламенте на 13 мест, с 35-ти до сорока восьми.
А теперь о выборах…
Победили «сепаратисты». И следует понимать, что нынешнее голосование — это не голосование по депутатам парламента. Вопросы медицины, необходимости института пэрства, налогов — это все так, ритуальные пляски предвыборного популизма. По сути же выборы 12 декабря — это второй референдум по Брекситу, вопросу выхода Соединенного Королевства из состава Евросоюза.
Сам вопрос Брексита возник ситуативно и где-то даже вопреки. В 2015 году правительство консерваторов Дэвида Кэмерона с целью сбить нарастание влияния евроскептиков внесло в парламент законопроект о референдуме по выходу Британии из ЕС. Сами консерваторы были против, стратегический союзник, США, был против, но проект, по-моему, даже неожиданно для правительства, поддержали парламентарии. И 23 июня 2016 года на вопрос «Должно ли Соединённое Королевство остаться членом Европейского союза?» 51,89% принявших участие в голосовании ответили «нет». Победа, но неубедительная.
С этого момента у консерваторов не было иного выхода, как реально возглавить Брексит. Сменившая оскандалившегося Кэмерона Тереза Мэй пыталась сделать это максимально мягко и комплиментарно по отношению к ЕС, за что и поплатилась премьерским креслом. Сменивший ее на посту Борис Джонсон готов на все, вплоть до «No-deal Brexit», когда Британия покидает ЕС без всяких соглашений и ведет отношения с евроунией по принципам Всемирной торговой организации. И сейчас он может это сделать.
По результатам предыдущих выборов (2017 года) Англия получила «подвешенный парламент». Так называется ситуация, когда ни одна из партий самостоятельно не может сформировать правительство. Консерваторы-«ливеры» (поддерживающие Брексит) получили тогда 317 мест, лейбористы-«ремайнеры» (противники выхода) — 262, что при условии необходимого большинства в 326 голосов неизбежно создавало ситуацию перманентного кризиса.
Сейчас партия Бориса Джонсона нарастила свои мышцы на 66 депутатских мандатов, и у «ливеров» появилось абсолютное большинство. «Ремайнеры» (кроме шотландских националистов) потерпели фиаско, и они располагают только 269 «штыками»: 203 лейбориста (— 42 мандата), 48 шотландских националистов (+13), 11 либерал-демократов, лузеров этих выборов (— 10) и несколько уэльских и ирландских националистов. И все это может, пока, означать только одно: «Брекситу быть!».
Что это может означать в дальнейшем? Пока понятно, что ЕС в некотором испуге, и реакция Макрона тому свидетельство. Реакция финансовых рынков на удивление оптимистична: фунт стерлинг вырос по отношению к доллару и евро, на 2,21% по отношению к доллару и на 1,38% — к евро. Понятно, что свои потери на европейском рынке Лондон попытается компенсировать созданием свободной экономической зоны с Северной Америкой (США и Канадой), чему США будут очень довольны: все-таки получить такой «нож у подключичной впадины» своего геоэкономического конкурента, Евросоюза (особенно в видении Эммануэля Макрона) — это просто Божий подарок. Ну и свои транзитные преимущества Лондон, в отличие от Киева, будет использовать в полной мере.
А «мера» у них обильная, методы разные и история богата на примеры. Вот один из них. В 2013 году Великобритания в пылу дискуссий с Евросоюзом сбросила в бухту Гибралтара 74 бетонных блока, мотивируя это тем, что испанские рыбаки выловили в ее территориальных водах всю рыбу. Но бетонные блоки на дне рвут рыбацкие сети, невзирая на их национальность. Поэтому Англия, похоже, тогда просто отметила 300-летний юбилей установления своей власти над Гибралтаром. Чем дала понять: титул «Королева Морей» — это не только история.
Что и куда будет сбрасывать Англия покажет будущее, но пока в свете украинской аналогии меня как свидетеля событий волнует один вопрос: а АТО будет? Или это только для украинских сценариев?