Ругали Нобелевскую премию, ругали — да выругали. Так, что она образумилась. Пусть и ненадолго. Наградила, как помним, после вынужденного перерыва сразу двух лауреатов — Ольгу Токарчук и Петера Хандке. О первой и говорить не стоит — лучше бы премию дали Людмиле Улицкой. А вот Хандке — это всерьёз, по-настоящему. Не Томас Манн, конечно, и не Луи-Фердинанд Селин (этому, впрочем, Нобелевку не давали), но — достойнейшая литература. Настолько, что начались разговоры: мол, наконец-то шведские академики сделали правильный выбор.

Hubert Burda Blog
Петер Хандке

Ан нет! Ведь какая литература, когда есть политика? Тут же вывели в первый ряд высказывания Хандке о конфликте в Югославии. Тогда, напомню, австрийский писатель поддержал сербов и Слободана Милошевича. Да как так, а? Посмел иметь своё мнение? Писатель? И Нобелевскую премию ему дали? Непорядок!

Моментально стартовала кампания по травле Хандке. Забавно, когда участвовали в ней никому не известные балканские литераторы. Они вылезли из своих политкорректных нор и принялись рассуждать о том, что Хандке совсем плох. Это даже не критик Латунский — это графоман Пупкин, взявшийся рецензировать «Чевенгур». Только тут графомана звали Миха Мадзини. Он сравнил австрийского писателя с теми, кто продавал душу за идеологию. С Гамсуном и с тем же Селином. В случае с первым, кстати, всё очевидно, но перестал ли он быть от того великим писателем?

Впрочем, нарисовались среди набросившихся на Хандке и достойные писатели — Салман Рушди, например. Примечательно, что в своё время он сам страдал от преследований — от исламских фанатиков, которые обещали расправиться с ним за «Сатанинские стихи». Но Рушди сбежал в Британию и там укрылся. Так как ему не понять Хандке? Оказывается, вполне не понять.

Ведь правда есть удобная и не очень. Против одних бунтовать можно, против других ни в коем разе. Одних изобличать нужно, других нет. Кто там заботится о гниющем заживо Джулиане Ассанже? Сильно там за него борцы за права человека переживают? То-то же. Вот и Хандке посмел говорить правду. Сербов он поддержал. Сплотились в травле не только писатели, но и страны. Представители Боснии и Герцеговины, Албании, Косово и Турции не явились на церемонию вручения Нобелевской премии. Тогда, когда награждали Хандке.

НАТО бомбит Югославию. 1999

Собственно, к чему это всё? Да к тому, что литература в её чистом виде больше не существует. Она невозможна. А если возможна, то исключительно в узком кругу — без вариантов для шага вперёд. Если литература эта, как и её создатель, не несёт «правильных истин», то она отрезается, точно ломоть — вышвыривается вон. Хандке имел наглость быть не как все. Имел мужество не ходить строем. Казалось бы, именно это и должно цениться в творчестве, искусстве, культуре, но — нет. Всё совсем наоборот. Солдаты от литературы, от кино идут строем, отрабатывая заказ — ты против? Иди-ка в загон!

Так что реванша непосредственно литературы в Нобелевке не случится. Не ждите. Академикам — да и не только им — ясно дали понять, что их выбор оказался ошибкой. Какой Хандке? Вы там совсем, что ли, распоясались? Поэтому в ближайшие годы будут случаться исключительно «правильные», выверенные решения. И награждать будут не за литературу, а за взгляды и их удачное оформление. Не ждите Хандке — ждите Токарчук и Алексеевич.

Зато, судя по всему, в российской литературе — русской она давно быть перестала — всё идёт по плану. Награждают тех, кого надобно. Вот и премия «Большая книга» — главная, так о ней говорят — отметилась точными решениями. Главный приз отдали Олегу Лекманову, Михаилу Свердлову, Илье Симановскому за книгу «Венедикт Ерофеев: посторонний». Венечка прекрасный писатель, спору нет. Но он мёртв. А вот с живыми писателями — теми, кто создаёт художественные произведения — у нас нынче совсем грустно. Потому и выдают премии нон-фикшн. А не только потому, что он в моде. Мощные романы не пишутся — вот беда.

Остальные два призовых места достались Григорию Служителю и Гузель Яхиной. За вторую ещё и зрители больше всех голосов накидали. Оба есть не что иное, как проекты. Первый отвечает ровно за то же, за что, к примеру, отвечает Дудь. Только с меньшим талантом и масштабом. Нужен модный, симпатичный молодой писатель — придумали такого, как Служитель. Увенчали премиями, чтобы когда он начинал говорить, а говорить он будет соответствующий бред, слушатели не сомневались, что перед ними — солидный писатель, вон у него сколько премий!

Цитата из к/ф «Покаяние». Реж. Тенгиз Абуладзе. 1984. СССР
«Возьми труп своего отца и выкинь его на свалку»

Больше — только у Яхиной. Эту вообще знать никто не знал. И писала она средненькие рассказы, а потом оседлала модный конёк — сталинская политика, раскулачивание, коллективизация, переселение народов и так далее. Всё самое модное, всё самое лучшее. И пишет она об этом, и пишет. А обслуживающий персонал, который, не стесняясь, называет себя критиками, тут же поясняет, насколько велика Яхина. То же, к слову, опять же происходит и с Жуковым, и с Соболь, и с Дудём — всякий раз одни и те же «эксперты» нахваливают их. Так и с Яхиной, которую переводят на иностранные языки, по книгам которой снимают фильмы. Потому что она в российской литературе отвечает за очень важную тему — за покаяние. Покайтесь, внуки и правнуки, за прошлое, покайтесь за «преступления» ваших отцов. Сталин гадок, Советский Союз гадок, Победа в войне не настоящая, ваши деды и прадеды — убийцы и палачи, кайтесь, кайтесь! Вот что нам внушают. Тема покаяния не оставляет ни страниц, ни экранов. И, судя по продажам, по результатам, народ радостно хавает эту мерзость. В прошлом году, кстати, напомню, премию отдали такой же шлаковой книжке о покаянии — «Памяти памяти» Степновой.

Просто надо кого-то наградить. Просто надо кого-то погладить. Просто надо в очередной раз премировать. Просто надо кого-то опять не пустить. Просто надо устроить тусовочку. Российская литература выродилась и превратилась в фальшак. И даже если бы на неё попал Хандке — ну, представим такое — его бы не наградили. Потому что он неправильный. Чур его, чур!

Литературные премии, задуманные как мост между читателем и писателем, в конечном итоге разъединили их, превратившись в нечто вроде корпоратива литературного «Газпрома». Только стол победнее. И вообще жрать охотца — смотрите там, не передавите друг друга у скудной кормушки. Не положено!