Польши нет в переговорах по Украине – и это «хорошее решение»

Политики принимают решения и объясняют их, эксперты и журналисты комментируют. Это разделение труда сложилось исторически. Однако бывают исключения. Для Польши оно связано с такой больной темой, как Украина.

Встреча лидеров Германии, России, Украины и Франции в Париже в понедельник, 9 декабря, саммит «нормандской четверки» по урегулированию ситуации в Донбассе, вызвал различные оценки в польской экспертной и политической среде. Но где официальная позиция Варшавы? На первый взгляд, накануне ее изложил министр иностранных дел Польши Яцек Чапутович. Он заявил, что не ожидает прорыва во время встречи лидеров «нормандской четверки» в Париже, Польша «поддерживает продление санкций, и я думаю, что большинство стран тоже. Германия сделала четкое заявление по этому вопросу». По словам министра, Европейский союз может принять решение отказаться от санкций только в случае определенного изменения подхода России, например, вывода войск из Донбасса. Иначе говоря, Варшава рассчитывает на сохранение статус-кво. Но это явно не то, ради чего собирались президенты и канцлер во французской столице, которые, напротив, нацелились на слом сохранявшейся несколько лет инерции, предлагали и обсуждали новые инициативы. А ведь, как замечает польский политолог и политик Павел Коваль, любое решение по Украине имеет свои последствия для Польши.

«Сегодня мы видим, что у нас практически нет механизма влияния на политику двух стран ЕС — Франции и Германии — и их политику на Донбассе, — отмечает Коваль. — В ситуации, когда не существует значимого европейского механизма для выработки общей политики по кризису на Украине, США умывают руки (надеюсь, временно), политика Франции и Германии в отношении Донбасса — это их собственная политика общения с Россией, но над нашими головами». Его коллега Роман Кужняр развивает тезис: «Варшава потому не принимает участия в развитии ситуации на Украине, что правящая партия ликвидировала внешнюю политику, а без внешней политики страна, даже если речь идет о касающихся нас делах, может выступать только пассивным зрителем. Мы не успеем обернуться, как окажемся в этой пьесе всего лишь реквизитом». Следует при этом учитывать, что Коваль и Кужняр представляют оппозиционный фланг варшавского салона, связанный с партией «Гражданская платформа» (РО), поэтому их выводы являются элементом борьбы с правящей партией «Право и Справедливость» (PiS).

Но тем не менее факт есть факт, PiS еще сильнее дистанцировалась от Киева после победы на президентских выборах Владимира Зеленского. Даже попытки некоторых публицистов опровергнуть это мнение тем, что «именно МИД Польши побудил другие страны ЕС осудить дестабилизацию России в Азовском море», вряд ли оправданы, ведь эти эпизоды хронологически относятся все же ко временам каденции Петра Порошенко. Что касается проправительственных аналитиков, то они обращают внимание в связи со встречей в Париже на то, что само ее проведение — уже хорошо, хотя и жаль, что там нет Польши, равно как США, отсутствие которых можно связать с «антиамериканской фобией». Объявление о проведении через четыре месяца следующего саммита вызывает оптимизм, наряду с тем, что наконец-то встретились напрямую Зеленский и президент России Владимир Путин. Особый интерес у политиков «Права и Справедливости» вызывает «добавленная стоимость», то есть двусторонние переговоры, и, как замечает депутат Европарламента от PiS Рышард Чарнецкий, «каждый из нас хотел бы знать ход разговора между канцлером Меркель и президентом Путиным».

Из всего этого можно сделать следующие выводы. Заявления президента Франции Эммануэля Макрона в интервью британскому журналу The Economist, где он, в частности, говорил о «смерти мозга НАТО» и углубленной и долгосрочной интеграции ЕС и России, признаны Варшавой серьезными, а попытки польского экспертного сообщества и средств массовой информации представить Париж «изолированным» являются типичным пропагандистским продуктом для внутренней аудитории. В этом контексте любые переговоры в любом формате между Москвой и ключевыми европейскими столицами, та самая «добавленная стоимость», очень будут интересовать «Право и Справедливость». Не стоит недооценивать и значение «нормандской четверки». Ее встречи по урегулированию в Донбассе становятся барометром, показывающим способность сторон договариваться друг с другом и согласовывать позиции. Не исключено, что Берлин, Москва и Париж выйдут на тот же алгоритм, которым руководствуются Вашингтон, Москва и Париж в Минской группе ОБСЕ по нагорно-карабахскому конфликту, когда не идут на сепаратные шаги и не дают разыграть себя по отдельности.

Варшава в данной ситуации обречена на усиление континентальной составляющей в своей внешней политике, которой она ранее пренебрегала в пользу евроатлантической. Определенные шаги PiS уже сделала, когда вывела в ноябре сего года из состава МИД три европейских департамента и подчинила их напрямую председателю Совета министров Матеушу Моравецкому. Не исключено также, что «Право и Справедливость» станет спокойнее относиться к интеграционным процессам, связанным с Россией, на восточных от Польши направлениях. По крайней мере на это намекал президент Анджей Дуда, когда, отвечая на вопрос о сближении Минска и Москвы, заявлял: «Пока все делается на основе консенсуса государств и наций, я не вижу проблем. Если одна страна начинает проявлять агрессивное поведение по отношению к другой и начинает навязывать ей определенные действия или уступки, тогда начинается проблема. Но сегодня об этом еще речи не идет». PiS будет приветствовать и урегулирование конфликта в Донбассе «нормандской четверкой», отстраняясь от Киева. Участие ЕС предполагает выделение средств Украины из общего бюджета, точнее, Германией и Францией, в то время как вовлечение Польши потребовало бы от нее политических и финансовых жертв.

«Радует только одно: в этой системе нет Польши, потому что она оказалась бы в очень неприятной и неловкой ситуации, когда украинцы могли обвинить бы ее в решениях, которые были приняты, — подчеркнула в интервью польскому католическому телеканалу TV Trwam политолог Люцина Кулиньская. — Франция, как и Германия, сотрудничает с Россией по всем вопросам, торгует с ними властью, они ладят, особенно немцы, по энергетическим вопросам, поэтому надежды на то, что они внезапно передумают и поддержат украинцев, очень мало». Поэтому когда Польши нет в переговорах по Украине — это «хорошее решение» для Варшавы.