Турецкие министры разошлись по разным углам: Акар против Чавушоглу

Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу выступил с неожиданным заявлением. Он предупредил, что Анкара может предпринять новые действия против курдских сил на севере Сирии, если «США и Россия не выполнят свои обещания и не обеспечат уход ополченцев из приграничного региона».

По его словам, «если мы не добьемся желаемого результата, мы будем делать то, что нужно, как и прежде. Другого выхода нет. Мы должны устранить террористическую угрозу рядом с нами». Напомним, что 22 октября в Сочи лидеры двух стран Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган договорились, во-первых, что Турция приостанавливает военную операцию «Источник мира» на севере Сирии, во-вторых, что в район границы вводятся российская военная полиция и сирийские военнослужащие. Согласно Сочинскому меморандуму, сирийские пограничники и российская военная полиция должны вывести все курдские «Отряды народной самообороны» и их вооружение из «зоны безопасности» глубиной 30 километров, полосы территории к югу от турецко-сирийской границы. После этого российские и турецкие военные приступили к совместному патрулированию «зоны безопасности» на сирийской стороне границы.

Но турецкая сторона сейчас говорит о двух параллельных соглашениях: сочинском и достигнутом 17 октября в Анкаре с вице-президентом США Майком Пенсом. Пенс заявлял о прекращении на 120 часов турецкой операции в Сирии для отвода сил самообороны сирийских курдов от границы с Турцией из 30-километровой зоны безопасности. Он также констатировал, что американские войска в этот район не вернутся. Помимо этого, США и Турция между собой договорились о мирном урегулировании на международном уровне будущего статуса зоны безопасности. Но потом американцы заявили, что оставляют своих военнослужащих в Сирии «для охраны нефтяных полей вместе с сирийскими курдами, чтобы поставить их на самообеспечение». Это не предусматривалось соглашением Эрдоган — Пенс. В итоге, как выразился один российский эксперт, американская «карета, на которой Эрдоган рассчитывал въехать в Сирию быстро превратилась в тыкву».

Вот почему неправомерно ставить на одну доску сочинские договоренности Турции с Россией и ее соглашения с США, которые американцы решили не соблюдать. К тому же ранее министр национальной обороны Турции Хулуси Акар выразил уверенность в том, что Анкара и Москва смогут решить любые вопросы по Сирии. «У нас есть определенного рода трудности (в Сирии — С. Т.), и мы пытаемся их решить с Россией, — говорил Акар. — Наши друзья предпринимают необходимые меры. Мы стараемся преодолеть трудности путем переговоров с Россией. Все они будут решены». Заявление Чавушоглу вызвало возмущение в свою очередь в министерстве обороны России. Официальный представитель российского ведомства генерал-майор Игорь Конашенков подчеркнул, что «Москва в полной мере выполнила обязательства по отводу курдов от границы с Турцией, досрочно обеспечено разведение конфликтующих сторон, проводится совместное с турецкими вооруженными силами патрулирование приграничной территории Сирии, а для нормализации обстановки в приграничных районах Сирии перебрасываются дополнительные силы российской военной полиции, разворачиваются полевые госпитали для оказания медицинской помощи мирным жителям».

По его же словам, «благодаря реализуемому Российской Федерацией комплексу мер удалось значительно стабилизировать обстановку в данном регионе», а «заявление главы МИД Турецкой Республики с призывом о развязывании боевых действий может привести только к обострению ситуации на севере Сирийской Арабской Республики, а не к ее урегулированию, как это зафиксировано в совместном меморандуме, подписанном президентами России и Турции». В чем же дело? По всей вероятности, Чавушоглу свое заявление пытался адресовать все же внутренней аудитории, поскольку, как пишет британское издание Financial Times, «вспышка патриотических чувств турок, появившаяся с началом военной операции на северо-востоке Сирии, начала угасать». Туркам льстило то, что их лидер на равных общается с главами США и России. Но до тех пор, пока у них не появилось ощущение того, что «страна зажата и скована в маневренности сильнее, чем когда-либо прежде, хотя Анкара в своей дипломатии, как в отношении США, так и России активно использует приемы разменной монеты». Ситуацию на фоне обостряющихся экономических проблем могли бы выправить победные реляции с сирийского фронта. Их нет.

Эрдоган, заявляя об участия Анкары в сирийском кризисе, говорил о необходимости свержения президента Башара Асада. Цель не достигнута. Никто толком не может понять, что дает Турции так называемая «зона безопасности» в Сирии, если она в принципе не только не решает курдскую проблему, а, наоборот, усугубляет ее, потому что она стала предметом обсуждения Турции со своими западными партнерами и с Россией. Когда Чавушоглу говорит, что «Анкара может предпринять новые действия против курдских сил на севере Сирии», возникает вопрос о том, с кем собирается воевать Турция: с сирийскими курдами, отряды которых отведены вглубь страны, с правительственными войсками Сирии, с американцами или даже с русскими? Вашингтон уже предупредил, что его реакция будет жесткой и решительной. Москва, наоборот, ведет себя очень осторожно, поддерживая Астанинский процесс, пытаясь списать в него и турецкие интересы.

Но Анкара в ответ пытается навязать Вашингтону и Москве принцип «равной ответственности», рискуя самой быть вышибленной из предполагаемой Чавушоглу дипломатической вилки. В то же время некоторые турецкие генералы усматривают в этой инициативе «своеобразную гарантию защиты курдских Отрядов народной самообороны, контролирующих этот район». Они считают необходимым начать открытый, прямой диалог с Дамаском «без потери лица», к чему, кстати, призывали Анкару и Москва, и Тегеран. Теперь главный вывод: заявление Чавушоглу и позиция Акара стали обозначать разные оценки ситуации на севере Сирии и даже перспективы урегулирования кризиса со стороны МИД и министерства обороны. Если и дальше будут развиваться политические разногласия между турецкими дипломатами и военными, это неизбежно может привести к окончательному выяснению вопроса, кто в конечном итоге станет править Турцией.